В дороге
Лиха беда – пути начало,Запев дается тяжело,А там, глядишь: пошло, пожалуй?Строка к строке – ну да, пошло.Да как пошло!Сама дорога, —Ты только душу ей отдай, —Твоя надежная подмога,Тебе несет за далью – даль.Перо поспешно по бумагеВедет, и весело тебе:Взялся огонь, и доброй тягиИграет музыка в трубе.И счастья верные приметы:Озноб, тревожный сердца стук,И сладким жаром лоб согретый,И дрожь до дела жадных рук……Когда в безвестности до срока,Не на виду еще, поэтТворит свой подвиг одиноко,Заветный свой хранит секрет;Готовит людям свой подарок,В тиши затеянный давно, —Он может быть больным и старым,Усталым – счастлив все равно.И даже пусть найдет морока —Нелепый толк, обидный суд,Когда бранить его жестокоНа первом выходе начнут, —Он слышит это и не слышитВ заботах нового труда,Тем часом он – поэт, он пишет,Он занимает города.И все при нем в том добром часе:Его Варшава и Берлин,И слава, что еще в запасе,И он на свете не один.И пусть за критиками следомВ тот гордый мир войдет жена,Коснувшись к слову, за обедомВопросов хлеба и пшена, —Все эти беды —К малым бедам,Одна беда ему страшна.Она придет в иную пору,Когда он некий перевалПреодолел, взошел на горуИ отовсюду виден стал.Когда он всеми шумно встречен,Самим Фадеевым отмечен,Пшеном в избытке обеспечен,Друзьями в классики намечен,Почти уже увековечен,И хвать писать —Пропал запал!Пропал запал.По всем приметам,Твой горький день вступил в права.Все – звоном, запахом и цветом —Нехороши тебе слова;Недостоверны мысли, чувства,Ты строго взвесил их – не те…И все вокруг мертво и пусто,И тошно в этой пустоте.Да, дело будто бы за малым,А хвать-похвать – и ни рожна.И здесь беда, что впрямь страшна,Здесь худо быть больным, усталым,Здесь горько молодость нужна!Чтоб не смириться виновато,Не быть у прошлого в долгу,Не говорить: я мог когда-то,А вот уж больше не могу.Но верным прежней быть гордыне,Когда ты щедрый, не скупой,И все, что сделано доныне,Считаешь только черновой;Когда, заминкой не встревожен,Еще беспечен ты и смел,Еще не думал, что положенТебе хоть где-нибудь предел;Когда – покамест суд да справа —Богат, широк – полна душа —Ты водку пьешь еще для славы, —Не потому, что хороша.И врешь еще для интересу,Что нету сна,И жизнь сложна…Ах, как ты горько, до зарезу,Попозже, молодость, нужна!Пришла беда – и вроде не с кемДелиться этою бедой.А время жмет на все железки,И не проси его:– Постой!Повремени, крутое время,Дай осмотреться, что к чему.Дай мне в пути поспеть со всеми,А то, мол, тяжко одному…И знай, поэт, ты нынче вродеКак тот солдат, что от полкаОтстал случайно на походе.И сушит рот ему тоска.Бредет обочиной дороги.Туда ли, нет – не знает сам,И счет в отчаянной тревогеВедет потерянным часам.Один в пути – какой он житель!Догнать, явиться: виноват,Отстал, взыщите, накажите…А как наказан, так – солдат!Так свой опять – и дело свято.Хоть потерпел, зато учен.А что еще там ждет солдата,То все на свете нипочем……Изведав горькую тревогу,В беде уверившись вполне,Я в эту бросился дорогу,Я знал, она поможет мне.Иль не меня четыре года,Покамест шла войны страда,Трепала всякая погода,Мотала всякая езда.И был мне тот режим не вреден,Я жил со всеми наравне.Давай-ка, брат, давай поедем:Не только свету, что в окне.Скорее вон из кельи тесной,И все не так, и ты хорош, —Самообман давно известный,Давно испытанный, а все ж —Пусть трезвый опыт не перечит,Что нам дорога – лучший быт.Она трясет и бьет,А – лечит.И старит нас,А – молодит!Понять ли доброму соседу,Что подо мной внизу в купе,Как сладки мне слова: «Я еду,Я еду», – повторять себе.И сколько есть в дороге станций,Наверно б, я на каждой могСойти с вещами и остатьсяНа некий неизвестный срок.Я рад любому месту в мире,Как новожил московский тот,Что счастлив жить в любой квартире,Какую бог ему пошлет.Я в скуку дальних мест не верю,И край, где нынче нет меня,Я ощущаю, как потерюИз жизни выбывшего дня.Я сердце по свету рассеятьГотов. Везде хочу поспеть.Нужны мне разомЮг и север,Восток и запад,Лес и степь;Моря и каменные горы,И вольный плес равнинных рек,И мой родной далекий город,И тот, где не был я вовек;И те края, куда я еду,И те места, куда – нет-нет —По зарастающему следуУводит память давних лет…Есть два разряда путешествий:Один – пускаться с места вдаль;Другой – сидеть себе на месте,Листать обратно календарь.На этот раз резон особыйИх сочетать позволит мне.И тот и тот – мне кстати оба,И путь мой выгоден вдвойне.Помимо прочего, при этомЯ полон радости побытьС самим собою, с белым светом,Что в жизни вспомнить, что забыть…Но знай, читатель, эти строки,С отрадой лежа на боку,Сложил я, будучи в дороге,От службы как бы в отпуску, —Подальше как бы от начальства.И если доброй ты души,Ты на меня не ополчайсяИ суд свой править не спеши.Не метусись, как критик вздорный,По пустякам не трать огня.И не ищи во мне упорноТого, что знаешь без меня…Повремени вскрывать причиныС угрюмой важностью лица.Прочти хотя б до половины,Авось прочтешь и до конца.
Семь тысяч рек
Еще сквозь сон на верхней полкеРасслышал я под стук колес,Как слово первое о ВолгеНегромко кто-то произнес.Встаю – вагон с рассвета в сборе,Теснясь у каждого окна,Уже толпится в коридоре, —Уже вблизи была она.И пыл волненья необычныйВсех сразу сблизил меж собой,Как перед аркой пограничнойИль в первый раз перед Москвой…И мы стоим с майором в паре,Припав к стеклу, плечо в плечо,С кем ночь в купе одном проспалиИ не знакомились еще.Стоим и жадно курим оба,Полны взаимного добра,Как будто мы друзья до гробаИль вместе выпили с утра.И уступить спешим друг другуМы лучший краешек окна.И вот мою он тронул рукуИ словно выдохнул:– Она!– Она!И тихо засмеялся,Как будто Волгу он, сосед,Мне обещал, а сам боялся,Что вдруг ее на месте нет.– Она! —И справа, недалеко,Моста не видя впереди,Мы видим плес ее широкийВ разрыве поля на пути.Казалось, поезд этот с ходу —Уже спасенья не проси —Взлетит, внизу оставив воду,Убрав колеса, как шасси.Но нет, смиренно ход убавивУ будки крохотной поста,Втянулся он, как подобает,В тоннель решетчатый моста.И загремел над ширью плеса,Покамест сотни звонких шпал,Поспешно легших под колеса,Все до одной не перебрал…И не успеть вглядеться толком,А вот уже ушла из глазИ позади осталась Волга,В пути не покидая нас;Не уступая добровольноРаздумий наших и речейНичьей иной красе окольнойИ даже памяти ничьей.Ни этой дали, этой шири,Что новый край за ней простер.Ни дерзкой славе рек Сибири,Коль их касался разговор.Ни заграницам отдаленным,Ни любопытной старине,Ни городам, вчера рожденным,Как будто взятым на войне.Ни новым замыслам ученым,Ни самым, может быть, твоимВоспоминаньям береженым,Местам, делам и дням иным…Должно быть, той влекущей силой,Что люди знали с давних лет,Она сердца к себе манила,Звала их за собою вслед.Туда, где нынешнею славойНе смущена еще ничуть,Она привычно, величавоСвой древний совершала путь…Семь тысяч рек,Ни в чем не равных:И с гор стремящих бурный бег,И меж полей в изгибах плавныхТекущих вдаль – семь тысяч рекОна со всех концов собрала —Больших и малых – до одной,Что от Валдая до УралаИзбороздили шар земной.И в том родстве переплетенном,Одной причастные семье,Как будто древом разветвленнымРасположились по земле.Пусть воды их в ее теченьеНеразличимы, как одна.Краев несчетных отраженьеУносит волжская волна.В нее смотрелось пол-России —Равнины, горы и леса,Сады и парки городскиеИ вся наземная краса:Кремлевских стен державный гребень,Соборов главы и кресты;Ракиты старых сельских гребель,Многопролетные мосты;Заводы, вышки буровые,Деревни с пригородом смесь,И школьный дом, где ты впервыеУзнал, что в мире Волга есть…Вот почему нельзя не верить,Любуясь этою волной,Что сводит Волга – берег в берег —Восток и Запад над собой;Что оба края воединоНад нею сблизились навек;Что Волга – это серединаЗемли родной.Семь тысяч рек!В степи к назначенному сроку,Извечный свой нарушив ход,Она пришла донской дорогойВ бескрайний плес всемирных вод.Ее стремленью уступилаВодораздельная гора.И стало явью то, что былоМечтой еще царя Петра,Наметкой смутной поколений,Нуждой, что меж несчетных делИ нужд иных великий ЛенинУже тогда в виду имел…Пусть в океанском том смешеньеЕе волна растворена.Земли родимой отраженьеУже и там несет она.Пусть реки есть, каким дорогаСама собой туда данаИ в мире слава их полна;Пусть реки есть мощней намного —Но Волга-матушка одна!И званье матушки носилаВ пути своем не век, не два —На то особые права —Она,Да матушка Россия,Да с ними матушка Москва.…Сидим в купе с майором рядом,Как будто взяли перевал.Он, мой сосед, под СталинградомЗа эту Волгу воевал.
Две кузницы
