Нимве осеклась и покраснела, а Чик грубо перебил:
- Ты, дед, ври, да не завирайся! Какая еще тебе тут проститутка? Вот старый черт… Если ты ее еще раз обзовешь, смотри! Не погляжу на твои седины, по стенке вон размажу, да и вся недолга, - ноздри Чика раздулись, глаза сверкнули неподдельным гневом.
- Тихо ты, - шикнул Ларра, но юноша и бровью не повел. Мельника же его выходка ничуть не рассердила.
- А я чего? - промолвил он. - Я ж ничего… А она кем тебе приходится?
- Ну, допустим, сестра, а тебе какое дело?
- Просто спросил, чего уж, и спросить нельзя? - мельник пожал плечами. - Ну, коли она тебе сестра, то и ладно. Вот вас троих я и найму. Полезайте в телегу, да и поехали.
- Ну, и славно, - страж поднял пику. - А то загородили мост, проходу не даете. Лезьте на телегу, а вы, - обернулся он к остальным, - ступайте прочь отседова. А ну, живо, живо!
- Эй, погоди! - воскликнул Ларра. - Как то-есть, "ступайте прочь"? Куда ж они пойдут? Пусти их тоже, мы за них потом заплатим.
- Вот потом и пущу. Когда заплатишь. А пока - геть с моста!
На лице у Ларры появилось отчаяние. Повернувшись к принцам, он тихо произнес:
- Ваши милости, без вас не поеду.
- Тихо! - шикнул Сэтнар. - Без всяких "милостей"! Поезжайте, мы не пропадем.
- Но, ва…
- Действительно, Ларра, - вмешался Инис. - Поезжайте. Мы наймемся к кому-нибудь другому.
- Ну, вы едете, иль нет? - окликнул мельник. - Коли не хотите, так я…
- Да едем, едем, - Ларра смотрел на принцев так, будто их сию минуту должны были потащить на эшафот. - Ваши милости, вы только…
- Сию минуту уезжай, - отрезал Сэтнар. - Ты все портишь. Если поймут, что мы аристократы, никто нас не наймет!
Ларра постоял, потом махнул рукой и зашагал к повозке. Нимве тронула Мафхора за локоть.
- Думаете, вы сможете наняться на работу? - шепнула она, заглянув ему в глаза. - А?
- Конечно, - отозвался маг. - Все будет в порядке.
- Обязательно дайте знать, где вы. Я имею в виду, и они тоже, - она указала на принцев. - Вы ведь им поможете?
- Ни с кем ничего не случится, - ответил маг. - Не волнуйся.
- Ним! Эй, Ним! - крикнул Чик. - Давай быстрее!
- И все-таки, будьте осторожны. - Нимве развернулась и бросилась догонять телегу, которая, грохоча, ехала к воротам.
*******
Повозка мельника неторопливо тряслась по узкой улочке. Теснота в городишке оказалась не столичная. Старые двух-трехэтажные домишки с покосившимися мезонинами, крытые латаной-перелатаной разноцветной черепицей, лепились друг к другу, создавая ощущение, будто едешь в узеньком ущелье, куда редко заглядывает солнце. Через всю улицу, от окна к окну, были протянуты веревки, на них сушилось ветхое белье, и серые простыни едва не задевали волосы людей, сидевших на телеге. Пахло старым нужником, прокисшим пивом, по мостовой змеились ручейки противного коричневого цвета.
- Вот ведь мать их так, - пробормотал Ларра. - Живут, будто в отхожем месте.
Ехали долго. Телега петляла по закоулкам, один другого уже, грязней и неопрятнее: казалось, городишко себя перерос, как подросток слишком тесное платье. Наконец мельник свернул еще один, бессчетный раз, и они очутились около массивной крепостной стены, преградившей путь к замку графа Атланского.
Здесь, отведенная в широкий каменный желоб, текла река. Вода, журча и пенясь, неслась, будто в горах. Телега загрохотала вдоль желоба, мельник по-прежнему молчал и смотрел перед собой.
До мельницы добрались довольно быстро.
Ворота оказались настежь. Телега въехала на широкий двор, и первое, что бросилось в глаза - огромный, высоченный амбар без окон, с распахнутыми дверями, возле которых стояла повозка, доверху наполненная мешками. Внутри амбара было темно, что-то мерно, громко стучало, и мужской голос орал, словно распекая нерадивого работника.
- Ну, приехали, - мельник, кряхтя, спустился наземь и ухватился за поясницу. Путники тоже сошли с телеги, озираясь.
Дом стоял тут же, на подворье. После узких улочек двор казался целым поместьем, запах близкой воды, муки и хлеба напомнил Нимве ферму. Даже зелень тут была: возле дома росли кусты сирени. К телеге подбежал мальчонка лет десяти, взял лошадь под уздцы и, не распрягая, повел к сараям.
- Идем за мной, - мельник не спеша зашагал к крыльцу.
Двухэтажному деревянному дому под черепичной крышей было, наверное, немало лет. Кирпичная труба потемнела от времени, да и стены сделались коричневыми. Из плюща выглядывали небольшие окошки, ставни, украшенные незатейливой резьбой, были отворены. Путники взошли на высокое, с навесом, крыльцо, где ступеньки скрипели от каждого шага. Толкнув дверь, обитую войлоком, мельник первым ступил в переднюю.
Они прошли через сени, сплошь заставленные тяжелой, темной, старинной мебелью. Здесь пахло грибами и прелой соломой, было так тесно, что Нимве пребольно ударилась бедром об угол огромного сундука. В горнице, куда они попали, миновав мрачный коридор, стоял странный зеленоватый полусвет. Приглядевшись, Нимве поняла, что снаружи, прямо под окном, растут кусты сирени. Посредине комнаты красовался массивный дубовый стол, накрытый желтоватой от времени скатертью, у стены примостились буфет и сундук.
Мельник тут не задержался, молча двинулся дальше, мимо лестницы на второй этаж, и вскоре они очутились в просторной кухне, единственном светлом помещении после всех, которые увидали здесь.
- Садитесь у стола, - мельник махнул рукой, - щас вас накормят, а то ведь голодные, небось… Карья! Эй, Карья! - крикнул он, повернувшись к двери.
Никто не ответил. Подождав, мельник нахмурился и буркнул:
- Опять, небось, в курятнике пьяная дрыхнет. Ладно, ждите здесь.
Когда он вышел, Ларра уселся на скамью возле длинного стола. Чик последовал его примеру, а Нимве огляделась.
Окно, широкое, с распахнутыми створками, было прямо напротив входа. У левой стены помещалась громадная плита с дверцей для угля, на панели около нее, выложенной из закопченных кирпичей, громоздились кастрюли и чугуны, а рядом, под окном, стоял разделочный стол. В углу Нимве увидала бочку с водой. На стене возле плиты висели черпаки, сковороды, стальные сита с ручками - и еще какая-то посуда, названия которой Нимве и не знала.
- Вроде мельник, - заметил Ларра, - а барахла столько, будто таверну держит.
- Может, семья большая, - в полголоса возразил Чик, - у нас вон тоже в избе…
Договорить он не успел. В кухню вошла женщина, а за ней - хозяин. Ей на вид было лет за сорок. Одетая просто, но совсем не как прислуга, с волосами, убранными под платок, она, темноглазая и темнобровая, строго оглядела гостей.
- Хозяйка моя, - сказал мельник, и парни, вскочив, поклонились. Женщина поклонилась в ответ, подошла к плите и принялась передвигать кастрюли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
