До сжатия 26 сентября судно имело крен на левый борт в 6 градусов. Во время этого сжатия, когда возник крен на правый борт в 18 градусов, уменьшение метацентрической высоты и кренящий момент плавучести льда, примерзшего к корпусу и вследствие этого державшегося на большой глубине под водой, не дали судну выпрямиться и усугубили увеличение крена в дальнейшем.
Принимая во внимание непрерывные подвижки льда, считаюсь с возможностью повторения большого крена, последствия которого предусмотреть невозможно. В связи с этим сегодня выгрузил на лед аварийную радиостанцию, пятимесячный запас продовольствия, снаряжение, меховую одежду. Второй комплект аварийных запасов, включая радиостанцию, уложен в полной готовности на палубе.
В настоящее время судно находится в нормальном состоянии. Отверстие вспомогательного холодильника заделано. Вода откачана полностью с помощью паровой донки».
Льды не оставляли нас в покое. Естественно, что обстановка вынуждала нас торопиться с организацией аварийных баз.
Могучее ледяное поле, облюбованное 31 августа, пока что держалось крепко. Хотя непрерывные сжатия изрядно обмяли тупой выступ, за которым нашел приют «Седов», все же он защищал корабль от прямых ударов. Поэтому аварийные базы решили организовать именно на этом ледяном поле.
После того как все ящики и тюки были выгружены на лед, надо было выбрать наиболее надежное место, где они могли бы находиться в относительной сохранности. Такое место нашли в 100 метрах от корабля, считая на север: при попытке измерить здесь толщину поля бур ушел в лед на 2 метра, но до воды так и не достал.
Гаманков и Буторин под руководством Андрея Георгиевича взялись за установку палатки для аварийного запаса. Они выдолбили во льду углубления, вставили колья и залили водой. Девятнадцатиградусный мороз моментально сковал эту воду, и колья держались не хуже, чем в бетоне. На них натянули брезент. Буторин быстро и умело закрепил оттяжки, и палатка аварийного склада была готова.
Неподалеку раскинули большую жилую палатку. По нашим масштабам, это был настоящий парусиновый дворец, в котором мог в случае нужды поселиться весь- экипаж. Внутри жилой палатки в два настила уложили доски, а сверху поставили двуспальные матрацы на пружинах, оставленные нам в наследство. На льду пружинные матрацы выглядели довольно экзотически.
Чтобы довершить комфортабельное оборудование жилой палатки, механики установили маленький чугунный камелек.
Теперь мы могли жить несколько спокойнее, - у нас была создана, так сказать, «вторая линия обороны», на которую мы могли отойти в случае катастрофы. В аварийном поселке было подготовлено все необходимое для жизни, и при сильном сжатии уже не надо было думать о спасении запасов продовольствия и снаряжения, как 26 сентября, - мы могли со спокойным сердцем до последней минуты отстаивать судно.
Что из снаряжения и в каком количестве мы выгрузили на лед? Думаю, что этот список будет полезен для тех, которые интересуются не только нашими переживаниями, но и практическим опытом:
1. Компас судовой, 5-дюймовый «ГУ» (образца Гидрографического управления).
2. Компас шлюпочный.
3. Секстан «ГУ».
4. Хронометр средний.
5. Карта навигационная № 1505.
6. Часы карманные - 2 шт.
7. Бинокли - 2 шт.
8. Транспортир навигационный.
9. Готовальня.
10. Параллельная линейка.
11. Морской ежегодник на 1938 год.
12. Мореходные таблицы издания Гидрографического управления 1933 г.
13. «Мореходная астрономия» Хлюстина.
14. «Навигация» Сакеллари.
15. Анероид-высотомер.
16. Психрометр Ассмана малый.
17. Минимальный термометр.
18. Термометр с пеналом для измерения температуры воды.
19. Почвенный термометр.
20. Бумага газетная.
21. Бумага-миллиметровка.
22. Тетради ученические - 6 шт.
23. Карандаши простые - 2 шт.
24. Тушь черная - 2 палочки.
25. Ручка, перья.
26. Резинки.
27. Навигационный журнал.
28. Магнитометр-комбайн.
29. Топографический теодолит.
30. Резиновая шлюпка с насосом- 1 шт.
31. Байдарка - 1 шт.
32. Топоры - 2 шт.
33. Карабин - 1 шт.
34. Патроны - 400 шт.
35. Аммонал - 480 кг.
36. Детонаторы - 425 шт.
37. Бикфордов шнур - 40 кругов.
38. Лесоматериалы.
39. Уголь - 21 мешок.
40. Бензин - 2.8 тонны.
41. Керосин - 1 тонна.
42. Авиамасло - 1 бочка.
43. Трос (плетеный линь) - 1 бухта.
44. Палатки большие - 2 шт.
45. Палатка малая - 1 шт.
46. Нитки парусные - 1 моток.
47. Камелек - 1 шт.
48. Ключ гаечный - 1 шт.
49. Пилы - 2 шт.
50. Ручник - 1 шт.
51. Примусы с набором иголок и другими принадлежностями - 2 шт.
52. Керосинка - 1 шт.
53. Фонари «летучая мышь» - 3 шт.
54. Фонарь масляный от компаса - 1 шт.
55. Свечи - 130 шт.
56. Матрацы пружинные - 3 шт.
57. Матрацы соломенные - 20 шт.
58. Одеяла и подушки - по 15 шт.
59. Толь - 3 рулона.
60. Спальные мешки - 15 шт.
61. Пимы - 15 пар.
62. Брюки меховые - 15 пар.
63. Рубахи меховые - 15 шт.
64. Малицы - 15 шт.
65. Ракеты - 5 шт.
66. Тавот - 3 кг (одна банка).
67. Кожа подошвенная - 2 листа.
68. Маски - 15 шт.
69. Ложки - 15 шт.
70. Вилки - 15 шт.
71. Ножи - 15 шт.
72. Чайники - 2 шт.
73. Кастрюли - 2 шт.
74. Сковороды - 2 шт.
75. Разливательная ложка - 1 шт.
76. Термосы - 2 шт.
77. Умывальник - 1 шт.
Второй точно такой же комплект аварийного снаряжения уложили в закупоренных ящиках на палубе над трюмом № 2 - на случай, если основная база почему-либо погибнет.
Наконец каждому зимовщику в отдельности был выдан личный аварийный запас, в который входили: меховой костюм, шапка, пара пимов, пара валенок, метр двойного шерстяного портяночного материала, перчатки, меховые рукавицы, две пары теплого белья и пара летнего белья. Все это было упаковано в брезентовые вещевые мешки, сшитые на манер туристских рюкзаков. Кроме одежды, в вещевой мешок полагалось уложить по 20 патронов, по 2 плитки шоколада, спички и другие необходимые вещи, а также личные документы.
Не успели мы закончить оборудование аварийных баз, как на нашу долю выпало новое и кропотливое дело.
Серьезное место в нашей жизни и работе занимал скромный агрегат, состоящий из дизеля и динамомашины. В часы авралов он давал нам электрическое освещение. Этот же агрегат заряжал аккумуляторы Полянского, обеспечивавшие нам связь с Большой землей. В особо торжественных случаях энергией дизеля и динамо мы пользовались для демонстрации кинофильмов.
Агрегат этот был невзрачным с виду, но очень выносливым. Целый год он проработал безотказно. И вдруг совершенно неожиданно утром 3 октября, едва началась очередная зарядка аккумуляторов, дизель затарахтел и остановился. Когда механики его вскрыли, они увидели неприглядную картину: была выбита верхняя часть картера, лопнул стяжной болт мотылевого подшипника, разбит вкладыш этого подшипника, погнут шатун, разбит поршень, повреждена шейка коленчатого вала.
Комиссия, расследовавшая причины аварии, установила, что во всем был виновен стяжной болт, - в результате усталости металла он лопнул и произвел разрушения, которые исправить было невозможно.
Дизель был не единственным аварийным двигателем на судне. Кроме него, мы имели неплохой, хотя и маломощный мотор «Червоный двигун» и бензиновый двигатель «Симамото» взятые нами с «Садко». Но в тот момент оба они лежали разобранном виде, и установить их было не так просто. Между тем аккумуляторы были уже истощены.
Я зашел в радиорубку, чтобы выяснить, сколько дней Полянский сможет продержаться, пока механики будут устанавливать новый двигатель. Полянский подумал, посмотрел на приборы, еще подумал и уверенно сказал:
- Проживем. Сроков ставить не буду. Механиков не надо подгонять...
И в самом деле, механики прекрасно понимали, что от их работы теперь целиком зависела связь с берегом. Работая едва не круглые сутки, они к 7 октября собрали и установили на фундаменте мотор «Червоный двигун». Он действовал вполне исправно, оглашая палубу звонким и дробным стуком. Присоединенная к нему аварийная динамомашина развивала нормальное количество оборотов. Но тока в цепи не было. Видимо, что-то случилось с обмоткой.
Назавтра пришлось эту динамомашину снять. Ее решили заменить новой. Работали в бешеной спешке: ведь Полянский уже пятые сутки работал нивесть на чем. Только изумительный опыт и квалификация нашего старшего радиста давали ему возможность связываться со станциями, отстоящими за тысячи километров от нас, пользуясь почти разряженными аккумуляторами.
К 8 часам вечера на фундамент была установлена новая динамомашина. Запустили двигатель. Но и новая динамо тока не дала.
Положение осложнялось: на судне не было электротехника, и мы могли только гадать о причинах этого явления.
Около полуночи усталые механики оставили мотор, чтобы немного поспать. Но рано утром они снова собрались у «Червоного двигуна» и проработали до 2 часов ночи следующих суток. Ночью, во время одной из бесплодных попыток дать электрический ток, внезапно лопнули буферные ремни соединительной муфты; муфта начала проворачиваться, и динамо совсем остановилась.
