Уложив уставшую девочку отдохнуть и позволив ей полистать дорогую книжку с картинками, Марианна заперлась у себя в комнате. Следовало начать собираться в дальний путь.
– Драгоценности я, пожалуй, буду носить с собой в потайном кармане (они были пришиты ко всем ее платьям). Вот это платье и накидку я сегодня же отвезу в пансион, они не займут много места, – рассуждала она, передвигаясь по комнате в поисках нужных вещей.
Деятельность отвлекала ее от грустных мыслей о собственном падении. Впрочем, Марианне не впервой было беседовать со своей совестью, чей голос день ото дня становился все тише, так что, когда через час Марианна наняла извозчика и повезла часть своих вещей на хранение в пансион, ее настроение было уже почти таким же радостным, как пару недель назад, когда она строила свои грандиозные планы.
На обратном пути она заехала на почту, где с удовольствием обнаружила наконец письмо для себя самой. Она написала матери всего раз, и то с умыслом. В ее изложении события выглядели следующим образом: на корабле она познакомилась с джентльменом, брату которого требовалась в семью гувернантка. Манеры и внешность Марианны пленили его, но не настолько, чтобы предложить руку и сердце, но тем не менее он помог ей устроиться, за что она весьма благодарна. Далее Марианна схитрила еще более ловко – она написала, что от вол нения позабыла фамилию, которую хотела взять изначально, и назвала первую попавшуюся – Лестер. Так что теперь у ее родных нет другого выхода, кроме как писать на имя Мэриан Лестер. Впрочем, она сообщала, что вместе со своими хозяевами думает уезжать из Лондона и непременно вышлет новый адрес позже.
В ответном письме мать не выразила никакого удивления, что дочь назвалась именно этой фамилией. Вероятно, она когда-либо слышала ее от матери, и слово «Лестер» как-нибудь да отложилось у нее в голове. «Дело в том, – писала миссис Джун, – что так звали господина, за которого я должна была выйти замуж, но так и не вышла, уехав с твоим отцом. Видимо, я когда-то называла ее тебе, и она случайно пришла тебе на ум. Забавно было бы тебе встретить его – лорд Лестер наверняка не слишком долго сожалел о моем бегстве и вступил в брак с кем-либо другим. Если ты вдруг увидишь его, он, может быть, будет сильно поражен – возможно, он еще помнит меня, и твоя внешность произведет необыкновенное впечатление. Подумать только, он мог бы быть твоим отцом…»
Мы не будем приводить все материнские наставления, которыми попотчевала заботливая матушка свою оторвавшуюся от родного гнезда дочь, добавим только, что Марианна усмотрела в этом письме немалую иронию:
– Что ж, он мог бы быть моим отцом, и он им будет, хотя бы на время. Теперь у меня нет сомнений, что моя тетушка Энн как-то исхитрилась ныйти за него замуж, о чем никто не сообщил моей бедной матери. Что ж, это счастье, что он не мой отец – не иначе, как он сначала довел бедную тетю до смерти, а потом прогнал из дома дочь. Воистину не будет греха в том, чтобы отомстить ему за тетю и кузину!
Бот и еще один повод для исполнения задуманного – месть за семью! Марианна словно бы позабыла, что нарушила покой в доме, где ее кузина обрела свое счастье, да и саму эту кузину готова была ненавидеть за все то, что у нее есть или хотя бы было.
Марианна слышала, как хозяева вернулись домой, но не вышла поприветствовать их, не сомневаясь, что никто, кроме ничего не ведающей миссис Мэллоу, не будет рад ее видеть. За вечерним чаем над столом носился дух уныния, которым прониклась даже малышка Рози. Несколько раз она попыталась пристать с сестре с рассказом о замечательной прогулке, но Сара отвечала так резко, что девочка расплакалась. Миссис Мэллоу сделала дочери замечание, и Сара, не извинившись, выскочила из-за стола и убежала. Мать отправилась вслед за ней, чтобы узнать, что побудило ее вести себя подобным образом, а мистер Мэллоу, впервые за полчаса подняв глаза от газеты, холодно велел Марианне проводить мисс Рози спать.
Левушка не возражала – у нее не было никакой охоты выслушивать нотации от отца семейства, а в детской она быстро утешила Рози, прочтя ей на ночь одну из любимых девочкой историй о короле Артуре.
Вернувшись к себе, Марианна увидела на туалетном столике желтоватый конверт. Открыв его, она нашла деньги и записку. Развернув сложенный пополам листок, она улыбнулась:
– Как это по-детски! Бедная девочка! Ничего, ты скоро утешишься!
На листе рукой Сары было написано несколько слов: «Это все, что мне удалось получить за дорогие мне вещи. Я любила вас, а теперь я вас ненавижу!»
Марианна недовольно сморщила носик и принялась пересчитывать содержимое конверта.
– Четыреста семьдесят три фунта. Что ж, придется удовольствоваться этим. Надеюсь, ее папочка раскошелится как положено. – Марианна спрятала деньги и уселась в кресло, набросив на плечи шаль-утешительницу. – Пожалуй, мне нет смысла здесь задерживаться. Мисс Лестер приедет через восемь дней, но обстановка в доме становится не-иыносимой. Трех дней мне вполне хватит, чтобы перевезти все вещи в пансион, а потом я закажу карету, найму горничную и – в путь, к графскому или баронскому титулу!
За завтраком Сары не было – сказавшись нездоровой, она осталась у себя. Миссис Мэллоу находилась в дурном настроении – она так привыкла к мирному течению домашней жизни, что каждое неприятное обстоятельство казалось ей досадной помехой и приводило в раздражение. Рози кашляла, и было решено не проводить сегодня никаких занятий и не выходить на прогулку. Марианна порадовалась этой возможности заняться своими делами – она собрала еще кое-что из новых нарядов и отвезла их в пансион, разузнала насчет кареты, но со служанкой ей не повезло – девушки, которые искали места, показались ей сплошь грубоватыми нечистоплотными особами, и Марианна решила пока воздержаться от приобретения подобной спутницы. Ухаживать за своими туалетами она умела и сама, а на курорте прислуга наверняка гораздо более прилично выглядит и умеет потакать капризам богатых постояльцев.
После чая мистер Мэллоу попросил Марианну зайти к нему в кабинет. Девушка испытывала волнение и злилась на себя за это – раз уж выбрала дорогу лжи и интриг, надо идти по ней с гордо поднятой головой, в противном случае удача выберет кого-то более храброго.
– Вот деньги, – коротко проронил джентльмен, едва Марианна подошла к его столу. – Надеюсь, этого окажется достаточно для вашей алчности и впредь вы не посмеете беспокоить меня подобными требованиями.
– Благодарю вас, сэр, – так же холодно ответила она, принимая плату как должное. – Мое молчание зависит от вашего отношения – не следует смотреть на меня как на врага вашей семьи.
