– Вот деньги, – коротко проронил джентльмен, едва Марианна подошла к его столу. – Надеюсь, этого окажется достаточно для вашей алчности и впредь вы не посмеете беспокоить меня подобными требованиями.
– Благодарю вас, сэр, – так же холодно ответила она, принимая плату как должное. – Мое молчание зависит от вашего отношения – не следует смотреть на меня как на врага вашей семьи.
Не дожидаясь ответа от потерявшего дар речи от возмущения собеседника, она поспешно вышла из комнаты.
Ей не было интересно, насколько легко ему удалось так быстро получить эти деньги, главное – они были у нее, все пятьсот фунтов. С собранной суммой она могла некоторое время жить на широкую ногу на любом из курортов.
– Еще два дня, и меня здесь больше никогда не увидят, – рассуждала она, тщательно упаковывая изящную синюю шляпку. – А если они когда-нибудь все же встретят меня в будущем уже титулованную замужнюю даму, им придется обращаться ко мне как подобает.
Но ей не удалось пробыть в доме Мэллоу еще два дня. На следующий день, когда она вернулась с прогулки с Рози, служанка, открывшая дверь, злобно бросила ей:
– Вас ждут в кабинете хозяина, и немедленно! Игнорируя нахальную особу, Марианна сняла шляпку и летнюю пелерину, помогла раздеться Рози, после чего невозмутимо направилась в кабинет, недоумевая про себя, чего еще она может ожидать от хозяина дома.
К ее удивлению, в комнате собралась вся семья, а также молодой мистер Харрис. Сара и миссис Мэллоу выглядели заплаканными, мистер Мэллоу – уставшим и постаревшим, а Робин Харрис был похож на рыцаря, готового броситься в битву с чудовищами…
Первым побуждением мисс Совиньи было захлопнуть дверь и бежать, бежать отсюда – интуиция подсказывала ей, что неприятности вот-вот обрушатся на ее бедную головку, но отсидеться в своей комнате ей бы явно не удалось, поэтому наша героиня подняла подбородок на полдюйма выше и, не кланяясь, прошла в глубь комнаты к креслам.
– Мисс Лестер, – начал мистер Мэллоу, нахо-. дясь, судя по всему, в крайнем расстройстве. – Для меня и моей семьи унизительно даже говорить на подобную тему, но ваш шантаж в отношении моей дочери настолько отвратителен, что я прошу вас немедленно собрать вещи и отправляться вон отсюда. Только нежелание скандала побуждает меня, как и многих других жертв вымогательства, не обращаться в полицию.
Мистер Харрис говорил более запальчиво:
– Мы с мисс Мэллоу так полагались на вашу дружбу, а вы столь бесчестно предали ее!
Миссис Мэллоу обняла всхлипывающую Сару и повернулась к Марианне:
– Я относилась к вам как к еще одной своей дочери, на чью долю выпало много горьких моментов, но все это, вероятно, сплошная ложь! Как вы могли подумать, что мы с мужем настолько не желаем счастья Саре, что будем препятствовать ее замужеству с любимым ею и достойным человеком! Вы разрушили в ней веру в нашу любовь, вы помогли ей укрепиться в заблуждении, что мы не примем мистера Харриса только потому, что он вынужден трудиться в конторе стряпчего! – не выдержав, женщина расплакалась, и уже Сара принялась ласково гладить мать по руке, бросая на Марианну яростный взгляд.
Не дожидаясь, пока и девушка выступит с обвинительной речью в ее адрес, Марианна поднялась со своего места и повернулась к мистеру Мэллоу:
– Что же, сэр! Я уезжаю отсюда, и вы все вполне можете наслаждаться обретением сына взамен дочери, которую потеряли в моем лице! Один обман раскрылся, и вы можете быть счастливы, но почему же вы не скажете своим родным о втором?
Джентльмен поднялся, намереваясь заставить ее замолчать, но Марианна была слишком зла на них всех, чтобы позволить перебить себя.
– Скажите вашим родным, что я шантажировала и вас также! И что, помимо сына, которым станет для вас мистер Харрис, у вас уже есть еще один сын, старший, мистер Стерн! Почему бы вам we принять в семью стряпчего, когда у вас уже есть сын-доктор!
– Что? Как? О чем это она? – посыпались восклицания от дам, переводивших растерянные взгляды с Марианны на мистера Мэллоу.
– Думаю, мистер Мэллоу сам объяснит вам все, а мне пора собирать вещи. – Марианна быстро, но не теряя вида оскорбленного достоинства, вышла из комнаты. В коридоре она обнаружила прижавшуюся к стене Бетти. – Подслушиваете? Надеюсь, хозяева не будут больше выглядеть в ваших глазах непогрешимыми божествами! – бросила Марианна взволнованной служанке, которая зашипела ей вслед какие-то угрозы.
В своей комнате Марианна торопливо сложила вещи, не заботясь о том, что кружева на платьях изомнутся, и спустилась на улицу, чтобы позвать извозчика. В холле никого не было, но со стороны кухни доносилось жужжанье голосов прислуги, обсуждающей происшествие в доме, а из комнат хозяев не доносилось ни звука.
Ее не провожали, и кучеру пришлось самому отнести вещи в карету. Усевшись, Марианна удовлетворенно улыбнулась: в пылу эмоций никто не потребовал у нее вернуть полученные деньги – это было бы крайне досадно.
– Что ж, пора, пожалуй, наведаться к папеньке, – и мисс Совиньи откинулась на подушки, напевая вполголоса какую-то французскую песенку.
Глава 6
«Дорога к истине»
В памяти Мэриан не отложилось, как она доехала до гостиницы, как попросила комнату и как ее проводил туда слуга, тащивший багаж. Она осознала, где находится, только когда добродушная служанка принесла поднос с чаем и вишневым пирогом. Женщина сразу поняла, что молодая леди чем-то сильно расстроена, тем более что Мэриан обнаружилась сидящей у маленького столика в пелерине и шляпке.
– Позвольте, я помогу вам, мисс, – за годы своей работы служанка привыкла не задавать лишних вопросов.
Мэриан встрепенулась, не понимая, чего от нее хотят, но ненавязчивая доброта служанки тронула ее, и измученная девушка позволила снять с себя верхнюю одежду, после чего служанка помогла ей умыться и усадила за стол.
– Покушайте пирога, мисс, к нам приходит его отведать весь Лондон! – гордость служанки заставила Мэриан наконец улыбнуться и поблагодарить заботливую женщину.
Убедившись, что гостья не собирается впадать в истерику, служанка оставила ее одну, направившись к другим постояльцам с предложением отведать пирога.
Мэриан откусила кусочек, сначала нехотя, но вкус вишен в сиропе, которые кто-то умудрился сохранять почти весь год, пробудил в ней аппетит. Девушка вспомнила, что не ела ничего с самого утра, когда попила чаю в придорожной гостинице, которая явно не могла похвалиться столичным качеством своих услуг.
Еда подкрепила ее, но горе не утихло, заявив о себе, как только она встала из-за стола и подошла к окну взглянуть на улицу. Его только усиливало недоумение по поводу случившегося – сколько Мэриан ни пыталась понять, чем прогневала семью, которую привыкла уже считать своей, она не могла догадаться, в чем дело. За этот счастливый год девушка почти забыла о превратностях судьбы, по крайней мере, считала их оставшимися под крышей ее родного дома, и тем более жестоким оказался удар, нанесенный ей провидением сегодня.
