Он улыбнулся.
— Я полагаю, что теперь нам нужно нанять две лодки.
— Мы недалеко от Ни-мои? — спросил Делиамбер.
— Два часа на лодке, как мне сказали, до места слияния рек.
Мир вдруг показался Валентайну не столь уж огромным и ждавшая его работа не совсем неодолимой. Он снова ел настоящую пищу, знал, что поблизости есть дружественный поселок, что скоро он уйдет из этих мест. Все это ободряло. Теперь его мучило только одно: судьба Залзана Кавола и трех его оставшихся братьев.
Поселок лименов был совсем небольшим: человек пятьсот невысоких плоскоголовых, темнокожих. Их яркие глаза смотрели на путешественников без особого любопытства. Они жили в скромных тростниковых хижинах у реки, выращивали в маленьких садиках злаки в добавление к тому, что приносил им их флот грубых рыбачьих лодок. Диалект их был трудным, но Слит, похоже, умел общаться с ними и смог не только нанять вторую лодку, но и купил за несколько крон одежду для Карабеллы и Лизамоны.
Часа в два дня они с командой из четырех молчаливых лименов отплыли в Ни-мою.
Течение было быстрое, но порогов мало, и обе лодки быстро скользили вдоль побережья.
Река расширялась и успокаивалась.
Побережье здесь было ровным и открытым, за поселками по обоим берегам высились города с многотысячным населением.
Впереди было темное водохранилище во весь горизонт, словно открытое море.
— Река Зимр, — объявил лимен, рулевой на лодке Валентайна. — Стейч здесь кончается. Налево бухта Ниссиморн.
Открылся громадный полумесяц берега, ограниченный густой рощей пальм необычной перекошенной формы. Когда лодка подплыла ближе, Валентайн с изумлением увидел на берегу плот из грубо обтесанных бревен. Рядом с плотом сидели четыре четверорукие фигуры.
Скандары их ждали.
Залзан Кавол не видел ничего необычного в их путешествии. Его плот прошел через пороги. Он и его братья отталкивались от них шестами, ударялись, конечно, но не сильно, и доплыли до бухты Ниссиморн, где и остановились, гадая, что задержало остальных членов группы.
Скандару не приходило в голову, что другие плоты могли сломаться, тем более, что по пути он не встретил никаких обломов.
— У вас были затруднения? — спросил он с искренним недоумением.
— Небольшие, — коротко ответил Валентайн. — Раз уж мы все собрались, хорошо бы эту ночь поспать в настоящем жилище.
Они продолжили путешествие и добрались до слияния Стейча и Зимра, такого широкого, что Валентайну не верилось, что это всего лишь место встречи двух рек. В городке Ниссиморн они расстались с лименами и сели на паром, который перевез их на другую сторону Ни-мои, самого крупного города в Зимроеле, В нем жили тридцать миллионов. У Ни-мои река Зимр делала изгиб, резко поворачивая с востока на юго-запад.
Как раз здесь и образовался мегаполис.
Он тянулся на сотни миль по обеим сторонам реки и нескольких притоков с севера. Валентайн и его спутники сначала увидели предместья, жилые районы, переходившие в сельскую местность, которая тянулась до Долины Стейча. Основная городская зона располагалась на северном берегу, и сначала были видны лишь ярусы башен, спускавшихся к реке. Паромы ходили по всем направлениям, связывая бесчисленное множество прибрежных городков. Они переправлялись через реку несколько часов, и уже начало смеркаться, когда показалась Ни-моя.
Город производил магическое впечатление. Он приветливо светился огнями на фоне заросших лесом зеленых холмов И безупречной белизны зданий. Гигантские пальцы пирсов вонзались в реку, а в гавани тянулся бесконечный ряд больших и малых судов. Пидруд, казавшийся Валентайну в первые дни его странствий таким могучим, был против этого города маленьким.
Только скандары, Кон и Делиамбер видели Ни-мою раньше. Делиамбер рассказывал о чудесах города: Паутинной Галерее, торговой аркаде в милю длиной, поднятой над землей на почти невидимых кабелях, о Парке сказочных зверей с редчайшей фауной Маджипуры. Эти животные, почти исчезнувшие с развитием цивилизации, свободно бродили здесь по улицам, о Хрустальном бульваре, сверкающей улице с вращающимися рефлекторами, О Большом Базаре — пятнадцатимильных, похожих на лабиринт проходах, где размещалось бесчисленное множество крошечных лавок под длинными навесами из пронзительно-желтой искрящейся ткани, о Музее Миров, Палате Колдовства, о Герцогском Дворце, про который говорили, что краше его только Замок лорда Валентайна, и о многом другом. Валентайну казалось, что все это больше похоже на миф, сказку, чем на реальный город. Но они, наверное, ничего из этих чудес не увидят. Городской оркестр в тысячу инструментов, плавучие рестораны, искусственные птицы с драгоценными камнями вместо глаз и все прочее подождет до того дня — если он когда-то настанет — когда Валентайн вернется в Ни-мою Коронованным.
Когда паром приблизился к городу, Валентайн созвал друзей и сказал:
— Пора нам определить свой курс для каждого. Я намерен ехать в Пилиплок, а оттуда на Остров. Я очень ценю наше давнее содружество и хотел бы сохранить его и дальше, но не могу предложить вам ничего, кроме бесконечного путешествия и возможности внезапной гибели. Моя надежда на успех слаба, а препятствия велики. Хочет кто-нибудь из вас пойти со мной?
— Хоть на край света! — крикнул Шанамир.
— И я, — дружно сказали Слит и Виноркис.
— Неужели ты сомневаешься во мне? — спросила Карабелла.
Валентайн улыбнулся и посмотрел на Делиамбера. Тот сказал:
— На карту поставлена судьба королевства. Как я могу не пойти за истинным Коронованным, куда бы он ни приказал?
— Для меня это тайна, — сказала Лизамона. — Я не понимаю, как Коронованного могли вытряхнуть из его же собственного тела. Но у меня нет другого дела, Валентайн, и я пойду с тобой.
— Благодарю вас всех, — сказал Валентайн, — и еще раз поблагодарю, когда мы будем в зале Горного Замка.
— А скандары нужны тебе, милорд? — спросил Залзан Кавол.
Этого Валентайн не ожидал.
— Вы хотите идти с нами?
— Наш фургон пропал, братство погибло, мы лишились наших жонглерских принадлежностей. Меня паломничество не привлекает, но я и мои братья пойдем за тобой на Остров, если ты пожелаешь взять нас.
— Я хочу, чтобы все были со мной, Залзан Кавол. Есть ли при дворце должность королевского жонглера? Я обещаю ее тебе.
— Спасибо, милорд, — серьезно ответил скандар.
— Есть еще один доброволец, — сказал Кон.
— Ты тоже? — удивленно спросил Валентайн.
Суровый чужак ответил:
— Мне мало дела до того, кто Коронованный на планете, где я сижу на мели, но мне очень важно вести себя достойно. Только благодаря тебе я не умер в Пьюрифайне. Я обязан тебе жизнью и буду помогать тебе, чем смогу.
Валентайн покачал головой.
— Мы сделали для тебя только то, что сделало бы любое цивилизованное существо. Никакого долга перед нами у тебя нет.
— Я смотрю на это иначе, — сказал Кон. — Кроме того, моя жизнь была серой. Я оставил свой родной Кайнимот без серьезных причин и приехал сюда, жил здесь глупо и чуть не поплатился жизнью, так зачем мне продолжать в том же духе? Я присоединяюсь к твоему делу, буду считать его своим и, может быть, со временем поверю в него, а если умру за то, чтобы ты стал королем, то всего лишь верну тебе долг. Своей смертью я расплачусь со Вселенной за плохо проведенную жизнь. Ты принимаешь меня?
— С дорогой душой, — сказал Валентайн.
Паром дал громкий гудок и мягко подошел к причалу.
Они остановились на ночь в самом дешевом портовом отеле, чистом, но голом, с добела вымытыми каменными, стенами и общими ваннами, и скромно, но сытно пообедали в гостинице. Валентайн предложил объединить средства и поручить их Залзану Каволу и Шанамиру, поскольку они лучше всех знали цену деньгам и умели их расходовать, У самого Валентайна осталось немало из того, что он имел в Пидруде, а Залзан Кавол извлек из потайного кармана кучу десятироаловых монет. Всего этого должно было хватить на дорогу до Острова.
Утром они сели на речное судно, такое же, как то, которое везло их из Кинтора в Вирф, и отправились в Пилиплок, большой порт в устье Зимра.
Они проехали весь Зимр, но от восточного побережья их все еще отделяло несколько тысяч миль. По широкой полосе Зимра судно шло быстро и безмятежно. Конечно, оно то и дело останавливалось в бесчисленных городах, даже в безымянных местах, где, были свои пристани, набережные, пальмы, весело раскрашенные склады, базары и пассажиры с билетами, жаждавшие подняться на борт и тут же двигаться дальше. Слит выстругал жонглерские палочки из выпрошенных у команды кусков дерева, Карабелла где-то разыскала мячи, а скандары, пообедав, преспокойно зажали в ладонях пустые блюда и улизнули с ними, так что труппа постепенно обзаводилась оборудованием для работы, а на третий день заработала несколько крон, выступив на палубе. Залзан Кавол вернулся к прежней грубоватости и самоуверенности, поскольку снова выступал, но все же оставался удивительно покладистым, держал себя в узде в ситуациях, которые раньше вызвали бы бурю ярости.
