Колин Питчфорк рассказал и о других своих подвигах, в частности о девочке, которую он встретил на деревенской дороге, о другой девочке — той, что он затащил в гараж, и еще об одной: он подвозил ее на машине, а она схватилась за руль.
Он подробно описал множество случаев, но всегда скрывал какие-то детали. Например, он утаил, что угрожал парикмахерше, приставив ей к горлу отвертку. Она сама рассказала об этом полиции. Он не признался, что когда-либо мастурбировал перед девушками, которым демонстрировал себя. Все случаи преждевременного семяизвержения он отрицал.
Он никогда не менял своих показаний относительно Линды Манн и Дон Эшуорт: обе, по его мнению, сами подвергли себя опасности, бросившись искать спасение за воротами. Не случись этого, он бы дал девушкам возможность пройти мимо. Он отрицал свою причастность к изнасилованию Дон в извращенной форме, хотя вполне мог это сделать уже после того, как убил ее. Он никогда не признавался в том, что считал недостойным супермена.
Пирс все время подозревал, что при нападении на Линду Манн и Дон Эшуорт Питчфорк был вооружен. Инспектор не верил, что девушки спокойно говорили с преступником во время изнасилования и после него. Заверения Питчфорка в том, что Дон Эшуорт даже шутила после всего, что он с ней сделал, звучали просто кощунственно.
Насильники, как правило, утверждают, что жертва не оказывала сопротивления, даже вопреки уликам. Но Кэрол Питчфорк тоже усомнилась в сильном сопротивлении каждой из девушек.
— Вы всегда говорили, что ищете мужчину, у которого на теле могли быть раны. Но у него ничего такого не было. Ни единой царапины! — заявила она Пирсу.
В своих показаниях Колин Питчфорк объяснил, почему он не пытался изнасиловать и убить Лиз, блондинку, которую он подвозил.
— Я даже не притронулся к ней, — сказал он.
— Почему, вы думаете? В тот день я оставался один: Кэрол уехала с детьми отдыхать на выходные. В таких случаях она всегда проверяла, где я был, и, случись еще одно убийство, могла бы догадаться. К тому же я чувствовал себя в безопасности, когда позволил этой блондинке выпрыгнуть из машины, потому что голубой «фиат» при уличном освещении казался ей другого цвета.
Однако такое объяснение абсолютно противоречило тому, что он говорил раньше: «Колин, твою мать! — мелькнуло у меня в голове. — У тебя, похоже, будет удачная ночь!»
Видимо, Колин Питчфорк не тронул Лиз лишь потому, что никогда не убивал тех людей, от которых зависел. Яна Келли, к примеру. Как это должно быть невыносимо для социопата — зависеть от кого-то.
Линда Манн и Дон Эшуорт, столкнувшись с насильником, повели себя умно и даже храбрю. Они пытались уговорить его в надежде, что их пощадят. А девушка, которую он посадил в машину, даже не пыталась. Когда она схватилась за руль, Колину Питчфорку стало ясно, что без смертельной схватки не обойтись. В этом случае следы остались бы и он потерял бы контроль над ситуацией. И это после двух убийств, когда над ним и так нависла угроза разоблачения.
Колин Питчфорк признался, что много раз думал убить Яна Келли, но если бы тело Яна нашли в канале возле пекарни, то неизбежно вышли бы на самого Колина. Конечно, есть много других способов и других мест, где можно было убить Яна Келли. Но чтобы противостоять взрослому мужчине, требуется достаточно смелости и решительности. А сексуальные извращенцы и эксгибиционисты страшно боятся боли и насилия, если таковые угрожают им самим.
На вечерних допросах он с удовольствием рассказывал Пирсу и Чемберсу разные случаи из своей богатой практики. С каждым разом он вел себя все развязнее. Как-то в середине допроса ему вдруг захотелось чего-нибудь из китайской кухни. Пирс и Чемберс заказали ужин и заплатили двадцать пять фунтов. Питчфорк не скрывал своего удовлетворения — как же, полицейские исполняют его желания!
Он рассказал о движении скаутов и о том, что был в одном отряде с парнем, который теперь стал полицейским в Коалвилле. Именно поэтому Колин Питчфорк никогда не демонстрировал себя в Коалвилле, боясь встретиться с этим полицейским.
Его спросили о друзьях, и он тепло отозвался о своем старом приятеле из Борнемауса, как будто они дружны до сих пор. Но когда Мик Мейсон разыскал этого человека и позвонил ему, то услышал в ответ:
— Колин Питчфорк? Да, имя знакомое, но я не видел его с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
Неудивительно, что Питчфорка не привлекали мужские компании. У эксгибициониста нет с ними ничего общего.
Колин признался, что во время допросов он волновался значительно меньше, чем в тот январский вечер, когда Ян Келли сдавал за него кровь. Что касается тюрьмы, то это, в конце концов, не так уж плохо! Однажды, когда Колина Питчфорка привели в кабинет к Пирсу и Чемберсу на очередной допрос, он столкнулся в дверях с одним совсем молодым полицейским. Тот отошел в сторону, чтобы пропустить арестованного. Уже в кабинете Колин гордо сказал:
— Вы это видели? Он знает, кто я! Теперь вы понимаете, какое впечатление я произвожу на людей?
В понедельник Колина Питчфорка доставили на первое слушание в Кастл-Корт, в Лестере. Это было типичное старое здание с каменными стенами, отделанными дубом опорами и арочными высокими окнами, разделенными потемневшими потолочными балками. Некоторые балки считались оригинальными и старейшими в Европе и датировались 1105 годом, когда здание служило арсеналом. На стенах висели потрескавшиеся и местами покоробившиеся полотна, написанные маслом. Судьи восседали на своих командных высотах под резным навесом. Кастл-Корт казался весьма подходящим местом для слушания самого громкого дела в истории графства.
Каменный вход во двор был частью укрепленных ворот, которые в свое время преграждали доступ в арсенал. Защитные сооружения относились к XIV веку. Дорога к воротам была вымощена булыжником и освещалась уличными фонарями. Там находились репортеры, телеоператоры, а также небольшая группа людей, преимущественно женщин. Когда показался полицейский эскорт, в толпе зашумели, раздался свист, угрозы. Нечесаного и небритого Колина Питчфорка вывели, набросив ему на голову одеяло. Толпа неистовствовала: «Трусливый ублюдок!», «Верните казнь через повешение!»
Двадцатисемилетний преступник, одетый в джинсы и рубашку, реагировал на происходящее надменно и пренебрежительно. В суде его представлял Вальтер Берри, знакомый Тони Пейнтера, тот самый, который «защищал» подсобного рабочего. Питчфорка обвиняли в двух убийствах и двух нападениях: на девушку, которую он встретил на сельской дороге в 1979 году, и на ту парикмахершу, что он затащил в гараж в 1985 году. Его также обвиняли в попытке похищения Лиз.
В суде он пробыл всего несколько минут. Как только он подтвердил, что понимает суть предъявленных обвинений, его тут же увезли обратно в тюрьму. Когда его вывозили через двор, люди кричали: «Проклятый убийца!» Накрытый одеялом и прикованный наручниками к руке Мика Мейсона, арестованный сказал: «Это уж точно!»
* * *
23 октября Дерека Пирса поджидала неприятность. Он собрал и подшил в досье все показания Колина Питчфорка и в 12.10 сдал дело на окончательную проверку, официально завершив таким образом дело об убийствах школьниц. А в 14.10 его отстранили от служебных обязанностей в органах полиции с удержанием заработной платы.
Несмотря на прежние заверения, он все же должен был предстать перед судом за нанесение телесных повреждений полицейскому Элисон МакДоннелл.
Когда Пирс сдал свое удостоверение и ключи, главный суперинтендент Дейвид Бейкер пригласил его в свой кабинет.
Он налил Пирсу большой бокал виски, и они долго говорили, но Пирс был настолько расстроен, что многое не слышал. Бейкер сказал, что ему ничего не известно о предстоящем суде над Пирсом и что он очень беспокоится за своего подчиненного. Это действительно было так, хотя, глядя на Пирса, Бейкер не мог поручиться, что инспектор не выкинет какой-нибудь очередной номер.
— Вы хотите знать, что я собираюсь делать, шеф? — спросил Пирс и сам же ответил: — Соберу вещи и уберусь!
— Посиди, давай еще поговорим, — просил Бейкер.
— В этом нет необходимости. Я пойду.
— Пожалуйста, посиди.
Но Пирс поблагодарил шефа за виски и вышел.
Бейкер решил, что Пирс нуждается в опеке.
— Побудь с ним, пока он не ляжет спать, — поручил он Мику Томасу. — Если надо будет, сам уложи его в постель!
Но Пирс оказался непослушным ребенком. Он быстро сел в свой черный «форд» и выехал с полицейской стоянки. Бейкер велел Томасу найти его, но Пирс спокойно просидел целый вечер в пабе с Гвинном Чемберсом и Филом Бикеном, который собрал и привез личные вещи Пирса, оставшиеся в служебном кабинете.
Внутреннее расследование дела Пирса с самого начала приобрело скверный характер. Его недоброжелатели пытались доказать, что Пирс порочил звание полицейского, да и всю полицию, начиная с 1983 года. Однако сделать это было не так просто, потому что именно с тех пор инспектор Пирс принимал самое активное участие в расследовании убийств. Тем не менее на основании записей в его личном деле была составлена справка, где с протокольной точностью фиксировались все проступки Пирса, вплоть до того, что однажды он порвал служебную форму с целью привести ее в негодность.
