Пока Лана так размышляла, ноги сами несли ее домой. Возле пешеходного перехода она не стала останавливаться и перебежала дорогу — машин все равно не было. Оставалось нырнуть в арку и через двор выйти к родной парадной. Но в метре от арки чья-то сильная рука больно ухватила Лану за плечо и потянула к себе. Девочка обернулась и увидела нависшего над ней высокого грузного мужчину без куртки, только на голове у него была нахлобучена шапка, похожая на полицейскую. Лана внутренне сжалась, решив, что ее собрались арестовать за переход дороги в неположенном месте. Но полицейский молчал, не торопясь даже отчитывать. Да и на участкового, которого пару раз соседи вызывали к отцу, он не походил.
— Я больше не буду, — на всякий случай пролепетала Лана, но полицейский не слушал, только внимательно рассматривал ее мутными глазами.
«А ведь он, как и папа, пьяный», — поняла Лана и попыталась вырваться, но в ответ руку сдавили сильнее.
— Пошли со мной, — решил полицейский и потащил ее к припаркованной неподалеку машине.
Там он открыл по-хозяйски дверь и затолкал слабо сопротивляющуюся Лану на заднее сиденье, отвесив для острастки оплеуху. Девочка притихла, решив, что попробует сбежать, пока полицейский идет к водительскому месту, но тот пискнул брелком и заблокировал замки. Потом он долго стоял на улице и с кем-то ругался по телефону.
«Он меня убьет!» — пришла в голову отчаянная мысль, и Лана стала дергать за ручку, но замок, конечно же, не поддавался.
Зато ее маневры заметил полицейский и, открыв дверь, отвесил Лане пощечину.
— Сиди тихо, а то как донор ты и коматозная подойдешь. Поняла?!
Девочка нервно сглотнула и, вжавшись в сиденье, медленно кивнула. Полицейский с минуту сверлил ее мутным взглядом, потом хлопнул дверью, залез на водительское сиденье и завел машину. Если кому из случайных прохожих и показалось все это подозрительно, на помощь Лане никто не поспешил, а значит, ей и впрямь лучше сидеть тихо.
Придвинувшись к окну, она крепко сжала руками коленки и уставилась себе под ноги. Полицейский сказал «донор». Что это значит? Вряд ли что-то хорошее, раз «донором» можно быть в коматозном состоянии. Ян ведь был каким-то таким, когда его увозила скорая. Медбрат так и сказал отцу — «коматозное состояние», а потом еще врач ругался… На руку упала теплая капля, но Лана не сразу заметила, что плачет. А когда осознала, разревелась от души, понимая, что больше никогда не увидит брата и родителей.
Ехали долго. Сначала Лана плакала, потом уснула, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Снилось что-то тревожное, но она не смогла вспомнить что именно, когда проснулась. Только слезы снова навернулись на глаза, стоило Лане понять, где она сейчас находится. А машина тем временем въезжала во двор частного двухэтажного дома. Стоило воротам за ними закрыться, как послышался истошный собачий лай, а потом одна из собак протяжно завыла. Полицейский сжал руль так, что пальцы побелели. Так сильно разозлился на собак? Или что-то еще?
Додумать не дали. Машина остановилась возле дорожки, ведущей к главному входу, полицейский вынул ключи из зажигания и вылез на улицу.
— Сергей! — позвал он кого-то.
К ним из дома выбежал мужчина в расстегнутой куртке. В одной руке он держал рацию, из которой доносились отголоски чужих разговоров.
— Петр Евгеньевич! — обрадовался Сергей. — Слава богу, вы вернулись. Там…
— Я донора привез, — оборвал его полицейский. — Вон, на заднем сиденье. Отведи к Павлу Александровичу, он обещал провести операцию, если будет донор.
Сергей нахмурился, но послушно прошел к машине и открыл дверь. Лана отпрянула, но Сергей не торопился схватить ее и тащить на убой к незнакомому Павлу Александровичу. Вместо этого он обернулся и недоуменно спросил:
— Петр Евгеньевич, живую девочку?
— Я своей дочери мертвое сердце привезти должен был?! Веди уже! Или я не ясно выразился?!
— Ясно, — примирительно отозвался Сергей и, нырнув в салон машины, потянулся к Лане: — Не бойся, — ласково пообещал он, — доктор сделает укольчик, и ты просто уснешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Навсегда» — закончила за него мысленно она, но на улице снова завыла собака, и Лана решила не сопротивляться.
Сергей, вытащив ее из машины, так и понес на руках в дом. Петр Евгеньевич остался на улице, и Лана этому лишь порадовалась, потому что он достал пистолет.
В доме они поднялись на второй этаж, дальше прошли по длинному коридору и остановились у дальней комнаты. Дверь уже была открыта, из комнаты послышался голос:
— Оставайтесь снаружи, Сергей. Пусть зайдет только девочка.
Поставив Лану на ноги, Сергей легонько подтолкнул ее внутрь. Она по инерции прошла пару шагов и остановилась. Внутри ее не ждало ничего, кроме смерти. Попробовать сбежать? Но снаружи собаки и Петр Евгеньевич с пистолетом, а тут хотя бы поставят укол, чтобы она просто уснула…
— Я думал, мы ждём уже готовое сердце, — удивился еще один голос, и к Лане навстречу вышел врач, чье лицо скрывала хирургическая маска.
— Сами вырежем, в первый раз что ли, — меланхолично отозвался первый голос. — Вон там в углу раздень и тащи за ширму.
Лана попятилась, но уперлась спиной в уже закрытую дверь. Это что же получается — ее сейчас убьют?
— Не хочу, — одними губами прошептала она.
Врач поднял вверх руки с раскрытыми ладонями и соврал:
— Не бойся, все будет хорошо.
— Не хочу! — завизжала Лана. — Не хочу умирать!
Ее крик подхватил механический писк за ширмой, потом оставшийся там второй врач разразился матерной тирадой:
— Сердце остановилось!..
Тот, что уговаривал Лану, обернулся и, тоже выругавшись, метнулся за ширму. Лана, не прекращая визжать, упала на колени и обхватила голову руками.
Она не сразу заметила, как все стихло, а когда осознала, продолжала сидеть, не поднимая головы. Ждала неизвестно чего и дождалась, что ее осторожно потрепали за плечо. Лана неудачно дернулась, пытаясь освободиться от чужой руки, и опрокинулась на спину. Над ней тут же склонился черноволосый подросток и, подняв ее, поставил на ноги.
— Ты чего тут делаешь? — хмурясь, спросил он.
Вместо ответа Лана завертелась головой, рассматривая где это «тут». Вокруг до горизонта простиралась серая пустыня, только справа высились огромные врата из застывших воды и пламени. Знакомый пейзаж. Лана, немного успокоившись от увиденного, перевела взгляд на парнишку.
— Прячусь, кажется, — неуверенно пробормотала она. — Меня убить собирались, и я сюда… спряталась.
Тот ещё сильнее нахмурился и потребовал:
— Кто? И где ты сейчас? Ну, там, в реальности. Где тебя хотят убить?
— Не знаю, — Лана пожала плечами и, осознав, что ее все ещё могут убить, шмыгнула носом, готовая снова расплакаться.
— Ай, ну прекрати, — парнишка, пытаясь успокоить, встряхнул ее за плечи, но добившись совершенно противоположного результата, прижал Лану к себе. — Ну, не плачь. Раз ты здесь, значит, ещё жива. А раз жива, значит, я могу помочь. Понять бы ещё, как до тебя добраться… Хотя… Точно! Астральная метка. Я на тебя поставлю астральную метку, а когда ты вернёшься в реальность, позовешь меня, метка активируется, и я приду к тебе на помощь.
Лана, размазывая по лицу слезы, недоверчиво посмотрела на предполагаемого защитника.
— А ты сильный? — спросила она, надеясь на положительный ответ.
Парнишка задумался, потом покачал головой.
— Нет, — признался он. — Но за год я так часто сбегал, что за мной следом телепортируются штук десять соглядатаев разом, а вот они уже сильные.
Ничего другого, кроме как поверить, Лане не оставалось, потому она с самым серьезным видом кивнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А как тебя позвать?
— По имени. Не помнишь, как меня зовут, да? Я — Денис, — он ободряюще улыбнулся и, взяв ее ладонь в свои руки, принялся выводить на коже огненный узор, похожий на сложный цветок. — Делаю привязку к своему имени. Как только позовешь, руна активируется, и я приду. Хорошо?
Лана снова кивнула, хоть и не была уверена в удачном исходе задуманного. Но Денис был единственным за день, кто пообещал ей помощь. Кому она оказалась небезразлична.
