— В этом нет вашей вины, — прервал ее Калт. — Во всяком случае, сейчас наше положение таково: Земля Ветра для нас окончательно потеряна. Из наших друзей и союзников не осталось ни одного. У Крисса есть оружие, которое убивает всех, против кого направлено. Значит, сейчас стало еще важней не позволить ему захватить ни клочка нашей земли.
— Предлагаю сдаться.
Все слушатели повернулись к тому, кто произнес эти слова. Говорил тот военачальник, который недавно дерзко спорил с королем.
— Совершенно ясно, что мы не можем выиграть эту войну, — быстро произнес он.
— Неправда! Мы не должны терять надежду, — вмешалась в разговор Теана. — Не надо забывать о том хорошем, что произошло за последние недели. Болезнь, которую наслал на нас Крисс, кажется, ослабла, и лекарство против нее стало действовать сильней. Уже несколько дней мои жрецы отмечают необычно большое число выздоровевших.
Военачальник покачал головой:
— Действительно, похоже, что болезнь прекратилась. Но она истребила слишком много людей и ослабила нас. От нее пострадало почти все боеспособное население. Нужно время, чтобы наши бойцы смогли опомниться и организовали эффективную оборону. Мы должны взглянуть правде в глаза: при нынешних условиях мы ничего не можем сделать против тех сил, которыми располагает Крисс. Этот эльф всю свою жизнь разрабатывал свой план и готов на все ради победы. Нам остается только сдаться.
— Вы, кажется, не поняли, — горячо запротестовала Теана. — Сдаться означает умереть.
— Не обязательно. Может быть, мы потеряем свободу, но сохраним сотни тысяч жизней. Или мы хотим, чтобы погибла Земля Воды? Погибла Земля Солнца? Чтобы погиб весь Всплывший Мир? А ведь так и будет, если мы не дадим этому эльфу то, чего он хочет! — Военачальник говорил все громче, и под конец его голос заполнил весь зал.
— Криссу не нужен Всплывший Мир. Ему нужно уничтожить нас всех, — устало, дрожащим голосом ответила Теана.
— Может быть, то, что он сделал с Землей Ветра, должно только запугать нас. Может быть…
— То, что было в Земле Ветра, — генеральная репетиция. Крисс не запугивал нас. Он показал нам, что с нами будет. Он убеждает нас, что не остановится ни перед чем и, что бы мы ни делали, продолжит выполнять свой план — уничтожать нас.
— Что же нам тогда делать? Сражаться без надежды на победу? Пусть враги убьют нас всех одного за другим на поле боя? Какое бы решение мы сейчас ни приняли, все равно каждый из нас когда-нибудь умрет, — возразил военачальник.
Теана хотела ответить ему, но тут из-за двери донеслись взволнованные голоса. Никто не смог разобрать слов, но один из голосов был высокий и явно принадлежал женщине. Потом дверь скрипнула и повернулась на петлях.
— Я тебе повторяю: жди снаружи! — почти крикнул охранник. Потом, повернувшись к королю, он возмущенно объяснил: — Я говорил ей, чтобы она остановилась, но она не послушалась.
Но никто не обратил внимания на его жалобу, хотя в зале была полная тишина: все замерли в изумлении. А Теана, не веря своим глазам, смотрела на светлый прямоугольник дверного проема. На его фоне она только что увидела хорошо знакомую ей фигуру.
Посвященная вернулась.
18. ОРУЖИЕ
Бледная от волнения Адхара медленно вошла в зал и нашла взглядом глаза Теаны. Девушке было странно снова видеть перед собой Верховную Жрицу. В последний раз они виделись, когда Теана заставила ее взять в руку Копье Дессара и окончательно доказала ей, что она, Адхара, — Посвященная воительница. Вспоминать об этом было совсем неприятно. После этого Адхара провела в пути много месяцев, пытаясь убежать от Теаны и от судьбы, которую Теана для нее предназначала. И вот теперь она вернулась сюда и идет точно по тому пути, который начертили для нее боги или кто-то еще.
Адхара продолжала смотреть Теане в глаза все время, пока подходила к каменному столу. Она заметила, что Верховная Жрица сильно постарела со времени их последней встречи. Особенно изменились глаза Теаны: Адхара прочла в них ужас и новое знание.
— Простите меня, если я помешала вашему совещанию. Но мне кажется, что без меня вам будет не хватать важного элемента в картине последних событий, — произнесла она. Адхара никогда еще не выступала перед людьми с речью. До сих пор ее жизнь была скрыта от посторонних глаз: сначала она была компаньонкой, потом беглянкой. Войти сюда и произнести несколько слов означало выйти из тени, в которой она укрывалась все это время, и принять по меньшей мере часть своей неизбежной судьбы.
Участники заседания смотрели друг на друга, ничего не понимая. Только Калт и Теана обменялись многозначительными взглядами.
Верховная Жрица взяла слово:
— Эта девушка права: ее присутствие здесь имеет для нас первостепенное значение. Возможно, она и есть наша последняя надежда. — Сказав это, Теана указала рукой на вошедшую и объявила: — Представляю вам Адхару, Посвященную воительницу.
Теане пришлось объяснить смысл своих слов. Она никогда и никому еще не рассказывала о Посвященных воительницах и Разрушителях. Слова «Сирен» и «Марваш» она произносила только во время бесед с Дубэ. Говорить об этом означало коснуться самых глубоких корней ее веры и открыть непосвященным тайны, известные только Братству Молнии.
Теана почувствовала, какое огромное событие сейчас происходит, и поняла, какой глупой была раньше. Она никогда не считала Марвашей реальной опасностью. Но ведь уже существовал Астер, который, сам того не зная, был Марвашем и привел Всплывший Мир на край гибели. Как же мало она верила раньше в Тенаара, в его законы и его Посвященную!
Не скрывая своего волнения, Теана рассказала, как позволила Адхаре уйти, потому что не считала ее необходимой на их войне. Но оказалось, что все связано между собой. Все события были частями одного огромного плана, который она не сумела понять.
— Я пришла, чтобы признать свою ошибку, — заговорила Адхара и сжала в ладони рукоять кинжала. Прикосновение к металлу придавало ей силу, и она продолжила:
— Теперь я знаю, что обрекла Землю Ветра на ужасную гибель, когда решила не следовать своей судьбе. Но тогда я была… в смятении. Я не знала, кто я такая, и мне не хватало мужества принять то, что предопределено. Я не хотела признать, что я Сирен, что я была создана для этого и что смысл моей жизни заключен в моем имени, которое означает Посвященная.
Адхаре казалось, что эти слова одно за другим ложатся на ее плечи тяжелым грузом. Но они давали ей то, чего она искала, — она наконец становилась собой. Ответ на вопрос, кто она такая, всегда был у нее перед глазами, но она не могла прочесть его. Она не могла быть тем, чем желали ее видеть другие, — ни слабой Адхарой, нуждающейся в помощи Амхала, ни бездушной и бессердечной Кандрой Андраса. Ей пришлось бороться за то, чтобы выяснить, кто она, и наконец, заглянув глубоко в свое сердце, нашла в нем ответ и обрела смысл своего существования: разумеется, быть Сирен, но по-своему. И быть Сирен еще потому, что она сама до конца поняла смысл этого слова. Сейчас она здесь не потому, что тот или иной бог выбрал для нее это место, а потому, что решила так сама и чувствует, что хочет быть здесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
