я в ответ. – Может, с твоей стороны было бы разумнее усомниться в том, что, как тебе кажется, здесь происходит, и довериться более трудной тропе.
Он прищурился.
– Ты мне не первая это говоришь.
– Это хороший совет, – не способная остановиться, я накрыла ладонью его быстро стучащее сердце.
– Уходи, – сказал он. – Сейчас же. Прежде чем я передумаю быть милосердным.
Он потребовал этого от меня, но горло мое не выпустил; я все еще была в ловушке его рук.
Моя ладонь скользнула вверх по его груди, пока не прикоснулась к пульсирующей вене на шее. Боги, как я хотела касаться его. Я подняла глаза.
– Я могу забрать у тебя эту боль. Я вижу, как незнание того, что реально, мучает тебя. Позволь мне это забрать.
Он несколько раз моргнул, а затем медленно, подушечкой большого пальца, оттянул мою нижнюю губу.
– Мне ничего от тебя не нужно.
– Врешь, – кончики моих пальцев задели жесткую щетину на его челюсти, когда я встала на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо: – Ты хочешь меня, но не можешь объяснить почему. И тебя это бесит. А что, если у тебя нет причин стыдиться такого желания?
Я прикоснулась губами к изгибу его уха. Кейз напрягся, но не отстранился.
– Что, если, – прошептала я, – желание, которое испытываешь ты, бушует и во мне?
Он открыл глаза; огонь похоти и страсти расплавленным золотом горел за черными зрачками. Я прижалась бедрами к его твердому телу. Кейз застонал и глубоко впился пальцами в мое плечо.
– Одна ночь, помнишь? – сказала я. – На одну ночь – давай не будем врагами. Давай будем чем-то бо́льшим.
Дыхание Кейза стало резким и прерывистым. То, что он считал правдой, жестко схлестнулось с прошлым, пытающимся вырваться на свободу, но несколько ударов сердца спустя его руки обвились вокруг моей талии; он нахмурился сильнее.
– Это – измена.
Клянусь богами, он поддавался.
Если мне подарили эту ночь, этот миг, то я их не упущу.
Я сняла его руку со своей талии. Мои пальцы дрожали, когда я приподняла потрепанный подол юбки и положила его ладонь на свою ногу. Его дыхание сбилось, но вскоре Кейз уже сам ухватился за подол и скользнул своими мозолистыми пальцами по моей голой коже. Я держала свою руку поверх его, пока она исследовала поверхность моего бедра.
– Это измена, только если тебя поймают. Одна ночь. Не отрицай, что хочешь этого так же, как и я.
Он сглотнул и наклонился ко мне ближе.
– Только чтобы утолить потребность. Свой рот держи при себе.
Я хихикнула.
– Боишься, что я украду твои воспоминания, как в той истории?
– Пока не уверен.
Воздух вырвался из моих легких, когда Повелитель теней схватил мое нижнее белье, отводя его в сторону, и погрузил пальцы в жар между моих ног. При его прикосновении я беспомощно выгнулась дугой. Мои руки уцепились за его плечи, пытаясь отыскать в нем опору.
А затем все кончилось.
Он выпустил мое тело, словно оно его ошпарило, и сделал три шага назад.
– Нет.
Я прижала руку к сердцу, боясь, что оно своим биением сейчас сломает мне ребро. Агония от того, что его ловкие пальцы покинули меня, была слишком сильна.
– Что… что не так?
– Ты – ловушка. Уловка, – он стиснул руками виски.
Он стоял неподвижно, позволяя мне пересечь то расстояние, что нас разделяло. Я решилась на нежное прикосновение. Что-то безопасное. Такое, каким оно всегда было в нашем детстве. Моя ладонь дотронулась до его щеки, заставляя его яркие, яростные глаза заглянуть в мои.
Я осмелилась улыбнуться и покачала головой.
– Я здесь не для того, чтобы тебя мучить. Я здесь, чтобы быть с тобой. Просто с тобой, а не со злоносцем, которым тебя хочет видеть Ивар. С тобой. В тебе ведь есть не только тени, так, может, и во мне есть что-то большее?
Он изучал меня. Каждый мускул в его усталом теле, казалось, сжался и пульсировал от мучительного напряжения, сокрушающего его прекрасный разум. Как много вздохов мы так простояли, глядя, надеясь, не доверяя, – я не знала. Два, двадцать – да какая разница? Я была готова неподвижно стоять посреди его бури, пока она не уляжется.
– Я не вооружена. У меня нет месмера, которым я бы могла против тебя воспользоваться, – медленными, спокойными движениями я потянула за плечи моего платья и высвободила одну руку из рукава.
– Сам посмотри, – платье рухнуло к моим ногам. Его глаза скользнули к пустым ножнам на моем бедре, к голой коже, на которой невозможно было бы укрыть кошель для эликсиров. Я приобняла себя за живот и посмотрела ему в глаза. – На одну ночь позволь мне быть твоей так, как ты хочешь быть моим. Не важно, как сильно ты это отрицаешь, я все вижу в твоих глазах.
Я боролась с яростным желанием прокричать ему, что мы были любовниками, друзьями, что он был каждым ударом моего сердца.
В следующий миг выводящая меня из себя решимость Кейза сломалась, и он бросился на меня. Его руки стиснули мои бедра, прижимая мою голую спину к холодной стене; его тело приковало меня к ней.
– Ты заглядываешь мне в голову? Это твой трюк? Ты видишь то, чего я желаю?
Мои губы изогнулись в слабой улыбке. Он желал меня, а чертов форвирринг заставлял его сомневаться в этом. Мне оставалось только верить, что истина непоколебимой любви была сильнее, чем магия лжи.
– Я не могу читать твои мысли. Я лишь надеюсь, что вернется то, что чувствую я.
Он резко зарычал, проклиная богов, а затем вновь скользнул рукой между моих бедер. Я содрогнулась и расставила ноги шире, отчаянно желая принять все, что он может мне дать. Кейз не спешил меня целовать, но лизал и покусывал мою шею, беря то, что хотел.
Он был жестоким. Он мучил меня. Эти коварные пальцы гладили, дразнили и проскальзывали все глубже, пока я уже почти не перестала дышать.
И вдруг он отстранился, прежде чем я смогла сорваться с края. Его пристальный, позолоченный взгляд пустил по моим венам трепет страха. Не жуткого страха, а такого, что завязывает внутренности узлом в нервном предвкушении.
– К-Кейз, – все мое тело дрожало, пока я моргала, глядя ему в глаза. Они были черными, но не от месмера.
Свободной рукой Кейз ухватил меня за косу, заставляя запрокинуть голову назад.
– Я что, все сам должен делать? Ты же говоришь, что так много всего чувствуешь, – он выпустил мои волосы и, сдавив мое запястье, прижал
