Возможно, к Рождеству война кончится, и мы снова будем вместе. Молю Бога об этом. Мой привет тебе, дорогая, и Катерине. Алексий".
Зита опустила письмо на колени и встретилась глазами с дочерью.
— Ты ведь так не думаешь, мама! — воскликнула Катерина, задыхаясь от мучительной боли. — Ты не считаешь, что мне следует выйти за Макса? Это безумная мысль! Папа писал это письмо, не взвесив все обстоятельства. Он несколько недель воевал с австрийцами и, естественно, гордится тем, как Макс вел себя в бою. Все наши этим гордятся, и я тоже, но это не значит, что я хочу за него замуж, и папа не прав, полагая, что мне следует выйти за Макса!
— Мне кажется, с твоей стороны будет разумно не спешить с решением, Катерина, — медленно произнесла Зита. — Очевидно, Макс очень тебя любит…
— Он никогда не проявлял ни малейших признаков любви ко мне! — В Катерине нарастало беспокойство, что мать может поддержать отца. — Я даже толком никогда с ним не беседовала!
Его присутствие всегда меня раздражало! Как я могу выйти замуж за человека, с которым всегда чувствую себя неловко?
— Ты не обязана за него выходить, — сказала Зита. — Однако очень жаль, что ты испытываешь к нему такую неприязнь. Во многих отношениях твой брак с Максом был бы идеальным. И его бабушка была бы необычайно довольна…
— Я не хочу выходить замуж ради удовольствия двоюродной бабушки Евдохии, — сказала Катерина, испытывая облегчение от того, что мать в какой-то степени с ней согласилась, и потому в ее голосе промелькнула радость.
Зита это уловила. Ее губы дрогнули в улыбке.
— Думаю, даже отец не захотел бы этого, — ответила она в тон дочери. — Мы еще вернемся к этому позднее. Ты мне так и не рассказала о том, правда ли, что английские и шотландские медсестры прибыли к нам и развернули медпункты и полевые госпитали?
Катерина кивнула, радуясь, что разговор перешел на другую тему.
— Их финансирует сербский фонд помощи в Британии. Интересно, участвует ли Наталья в сборе денег для них?
Они воспользовались драгоценными минутами отдыха, чтобы немного поговорить о Наталье и порадоваться, что она сейчас в сравнительно безопасном месте. Вероятно, Наталья очень скучает по дому, и хотелось бы поскорее снова ее увидеть.
Им редко удавалось выкроить время, чтобы побыть вместе и поговорить по душам. За последние два месяца город подвергался обстрелу в течение тридцати шести дней и ночей, и о свободной минуте можно было только мечтать. Поскольку улицы постоянно обстреливались, Катерина редко приходила домой. Она дневала и ночевала в госпитале, так же как Хельга и Сиси. Майор Зларин постоянно заботился о семье Василовичей, что иногда их смущало. Несмотря на напряженные бои, в особняке всегда дежурил солдат, помогая Зите размещать и устраивать беженцев.
Каждые несколько дней кто-нибудь из солдат приходил в госпиталь, чтобы проведать Катерину и осведомиться о ее благополучии. Через своих посланцев майор Зларин постоянно предлагал женщинам покинуть город, обещая предоставить армейский автомобиль и шофера, чтобы отвезти их в Ниш. Но каждый раз они вежливо отклоняли это предложение.
Как-то Зларин сам пришел в госпиталь к Катерине. Когда сказали, что ее спрашивает какой-то военный, она быстро вышла из палаты; ее волосы были повязаны белой марлевой косынкой, а передник обильно усеян пятнами крови.
Она ожидала увидеть капрала, прибывшего от Зларина, и была ошеломлена, столкнувшись лицом к лицу с самим майором.
— Вы выглядите измученной, — отрывисто сказал он.
— Да, я действительно очень устала. — Катерина дежурила уже почти шестнадцать часов и только что помогала хирургу при ампутации. Не желая, чтобы он воспользовался ее усталостью для того, чтобы снова предложить ей и матери эвакуироваться в Ниш, она сказала, слегка пожав плечами:
— Все устали.
Это не имеет значения. По крайней мере от нас есть хоть какая-то польза.
Майор снял при разговоре с ней свою фуражку, и, несмотря на его высокий рост, она заметила, что его когда-то блестящие черные волосы покрыты густым слоем пыли. Он тоже выглядел изможденным.
Катерина подумала о том, когда Зларин в последний раз спал, когда ел горячее, и вдруг осознала, что все это ему следовало бы сделать сейчас. С раннего утра не было обстрела, но вместо того, чтобы отдохнуть в эти драгоценные часы, он честно выполнял обещание, данное ее отцу, и пришел лично проверить, действительно ли ей ничто не угрожает.
Катерина, чувствуя, что ее прежний тон был довольно резким, хотя майор заслуживал благодарности, постаралась исправить ошибку.
— Мама и я очень ценим вашу заботу о нас, — сказала она. — Присутствие солдата в доме для нее большая помощь. Без этого во многих случаях ей трудно было бы справиться.
Зларин хмыкнул и сказал:
— Ваша мама проявляет удивительное упрямство, настаивая на том, чтобы остаться в городе, однако, к сожалению, близится время, когда вам с ней придется воспользоваться моим советом и уехать в Ниш.
— Нет. Простите, майор Зларин, но это невозможно…
— Австрийцы снова взяли Шабац, — мрачно сказал он. — Наша армия отступила из-за отсутствия боеприпасов. Я не сомневаюсь также, что вскоре поступит приказ войскам оставить Белград.
Катерина почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица.
— Вы хотите сказать, что Белград будет отдан врагу?
Нас оккупируют?
— Если отступление не будет приостановлено, думаю, такой приказ поступит. В этой ситуации вам и вашей матери крайне неразумно оставаться в городе.
— Мама давно уже приняла решение остаться в Белграде независимо от обстоятельств, — сказала Катерина не слишком уверенно.
— При всем моем уважении к вашей матери полагаю, она плохо себе представляет, что будет, если вражеские войска войдут в Белград. По всей вероятности, женщин и детей возьмут в заложники, а вы и ваша мать, как члены королевского дома Карагеоргиевичей, будете первыми в списке разыскиваемых.
Кровь снова прилила к щекам Катерины, и она ощутила некоторое замешательство от пристального взгляда черных глаз майора. Возможно, он также хотел сказать, что ее и Зиту могут изнасиловать, если они останутся в городе? Не желая касаться этой темы, она сказала:
— Каково сейчас положение на Саве и на Дунае?
Он нахмурился, так что его густые брови сошлись на переносице.
— Все литейные цехи, пекарни и фабрики, расположенные у берега, разрушены до основания, но благодаря помощи, оказанной нам Британией, австрийцы ни на шаг не продвинулись вперед, как и два месяца назад. Мы получили от англичан мины и торпеды, и теперь австрийцы вряд ли смогут форсировать Саву и Дунай.
