Брэд удивленно взглянул на нее, подавляя желание свернуть ее нежную, белую шею. Она ни на минуту не забывала о своей основной цели, так что лучше и ему об этом помнить. Он занимался с ней любовью, держал ее в объятиях, но ничего не изменилось. Они все еще находились по разные стороны баррикад.
– Ты можешь ждать в сторонке, но ни тебе, ни Рику не позволят мешать аресту или другим действиям полиции.
Не сводя взгляда с его лица, она отпила глоток кофе и наконец кивнула.
– Но нам следует оговорить, что значит «в сторонке» и «мешать». На твое благородство я не рассчитываю.
Он согласился, сжав зубы, и тогда она передала ему разговор с Генри Даусоном. Поскольку тот был одним из наиболее надежных людей, встреченных им на улице, Брэд отнесся серьезно к его рассказу.
– Ладно, – сказал он, когда она закончила, – значит, мы знаем, что Дили снова запил, что Поллак, возможно, последний, кто видел его живым, и что Поллак нам соврал.
– Чем больше я об этом думаю, – продолжила Аллисон, – тем более убеждаюсь, что Поллак много знает. Раз Дили так и не вернулся в приют, значит, священник оставил его где-то на улице протрезвиться. Он считал, что там безопасно, но ошибся. Полагаю, есть большая вероятность, что Поллак знает, кто убийца.
Брэд задумчиво кивнул, явно размышляя над сказанным.
– Резонно, – наконец промолвил он. – Мы ведь проверили Поллака, его сегодняшнее поведение вполне соответствует полученным данным.
Аллисон со стуком поставила на стол кружку.
– Ты ничего не рассказывал мне о прошлом Поллака. У нас что, односторонняя сделка? Я рассказываю тебе все, а ты мне – ничего? Как я могу помочь, если не знаю, что происходит?
– Аллисон, – возразил он, – я же полицейский. Большая часть моей информации конфиденциальна. Но, – он поднял руку, чтобы остановить ее возражения, – про Поллака я тебе расскажу.
Она, немного успокоившись, кивнула.
– Он был пастором в небольшом городке на юго-востоке Оклахомы. Уже тогда он слыл фанатиком. Вскоре начал посещать тюрьму «Макалистер». Короче говоря, он помог нескольким заключенным досрочно освободиться. Один из них начал работать на ранчо одного из самых влиятельных людей в округе. Работу ему помог найти Поллак. Однажды этот парень слишком много выпил, вломился в дом, где накануне работал, и перебил всю семью. Потом пристроился к их бару и пил, пока не свалился.
Аллисон поморщилась. Пальцы так сжали кружку, что костяшки побелели.
– Какой кошмар, – хрипло прошептала она. Он кивнул. По-видимому, она не слишком давно работает репортером и еще не огрубела достаточно, чтобы спокойно относиться к мерзостям жизни, с которыми ему приходится сталкиваться каждый день. Ему даже захотелось помочь ей сохранить эту невинность, но он понимал: еще несколько месяцев в прессе – и от невинности и следа не останется.
– Многое из того, что мы видим, ужасно, – сказал он. – Но Поллак воспринял случившееся очень болезненно. Он впал в тяжелую депрессию и даже пробыл несколько месяцев в психушке. Вышел он более подавленным, чем раньше, но желание помогать ближним не исчезло. Он свидетельствовал на суде, сказал, что он один виноват, что, если бы он хорошо выполнял свою работу, этот человек снова бы не согрешил. Он даже пытался спасти его! Это случилось около года назад. Несколько месяцев никто не знал, где Поллак, потом он объявился в приюте, где стал заботиться о бездомных.
– Понятно, – пробормотала Аллисон и поежилась, хотя в комнате было тепло. – Значит, все сходится. Он знает, кто убийца, но считает своим долгом защищать его, самому разобраться в ситуации. Если вы все это знали, почему сразу не установили за Поллаком слежку?
– Я присматривал за ним, старался разговорить. Что ты предлагаешь, пытать его?
Она пожала плечами.
– Ты прав. Мне тоже не удалось ничего из него вытащить. Даже на прямые вопросы он отвечает уклончиво. Он это мастерски умеет – уходить от ответа. Что же мы теперь предпримем?
Он допил кофе.
– Добро пожаловать в полицейские будни. Побьемся еще головой об стену, в смысле, попробуем поговорить с Поллаком. Мне бы хотелось добыть хоть какие-нибудь улики, чтобы получить ордер на обыск той комнаты, что сзади.
– Разве недостаточно, что он был с Дили в ночь убийства и скрыл это?
– Возможно, но скорее нет.
– Значит, я не очень помогла. – Аллисон даже ссутулилась от огорчения.
Брэд потянулся через стол и взял ее руку.
– Очень помогла. Ты добилась большего, чем мне удалось сделать за три недели. Мы редко раскрываем преступление по одной зацепке или оговорке, как показывают в кино. Мы собираем улики, и твоя доля очень велика.
Она улыбнулась, огорчение сменилось радостью, сразу же нашедшей отклик в его душе, хотя какая-то язвительная часть его натуры недоумевала, почему это ему так хочется ее утешить. Она гонялась за ним, поставила под угрозу его прикрытие, шантажом вынудила его разрешить участвовать в деле ради сбора материала. Это она должна его утешать.
Но он не выпустил ее руки. Она казалась такой теплой, хрупкой, нежной… Ему захотелось прижать ее к себе, снова заняться с ней любовью и забыть о всех тех причинах, по которым он не должен этого делать, – его секретное задание, сыщика Дугласа, дочь Аллисон, ее работу репортера и твердое намерение зарабатывать кучу денег, то, что после выхода в свет передачи он никогда больше ее не увидит.
Она, похоже, прочитала его мысли. Медленно моргнула, карие глаза подернулись дымкой. Она встала, отодвинув стул. Он последовал ее примеру, так и не выпуская ее руки. Они качнулись друг к другу, она оказалась в его объятиях, и он жадно прижался губами к ее губам.
Входная дверь с грохотом распахнулась.
– Мам… Ух, вот это да! – Они отпрыгнули друг от друга при виде стоящей в дверях Меган. Та радостно ухмылялась. – Не обращайте на меня внимания. Я пришла еще за одной игрой. Могу зайти попозже. – Она сделала шаг на веранду, оглядываясь через плечо.
– Не уходи, – возразила Аллисон, кинувшись за дочерью.
Брэд смущенно откашлялся.
– Ага, я как раз собирался уходить.
– Вовсе не обязательно, – откликнулась Меган. – Я думаю, что это клево, что ты и мама… ну, сам знаешь. Вот все ребята попадают, когда я им расскажу.
– Нет! – воскликнули Брэд и Аллисон в унисон.
Аллисон беспомощно взглянула на Брэда. Он глубоко вздохнул, подошел к двери и плотно закрыл ее, чтобы не дать возможности сыщику Дугласа запечатлеть эту сцену. Потом наклонился к Меган.
– Маленькая, ты не можешь никому рассказывать. Понимаешь. Я… это… прячусь. – Пока все правда. – У меня нечто вроде сделки, и, если об этом узнают не те люди, все обернется скверно. Очень скверно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
