Позднее, свернувшись калачиком в объятиях Брэда, Аллисон снова обрела способность соображать. Ей хотелось лежать так целый год. А лучше два. Все ее проблемы и заботы остались где-то за дверью спальни.
Брэд обнял ее сильнее, щекоча спину своей порослью на груди и касаясь шеи бородой.
– Надеюсь, твое бритье ограничится подбородком, – пошутила она.
– Только если ты не решишь, что тебе по душе гладкая грудь, – сказал он ей в волосы.
Они пролежали несколько минут молча, потом он пробормотал:
– Ты ведь знаешь, я не могу остаться.
– Я знаю, – прошептала она.
Вне всякого сомнения, он имел в виду детектива Дугласа, но ей показалось, что, может быть, он подразумевает что-то более серьезное, что он предупреждает ее, что их отношения временны. Возможно, полицейским не так уж и плохо платят, как утверждал Дуглас, но со стороны Брэда было бы безумием взвалить себе на плечи заботу о женщине без цента в кармане, с дочерью-подростком и бывшим мужем, который продолжает создавать проблемы, требующие расходов.
Да и она в данный момент не может позволить себе связаться с кем-либо. Ей сначала нужно наладить свою жизнь, зарабатывать достаточно денег для себя и Меган и для судебных разборок с Дугласом. Иначе ей из своего теперешнего положения не вырваться. Какой же дурочкой была она все эти годы, когда Дуглас настаивал, что ей не следует работать, что он сам о ней позаботится. Он о ней позаботился-таки. О нем бы кто так позаботился.
Но сейчас не следует об этом думать. Она слегка поерзала, устраиваясь поудобнее, чтобы как можно большая часть ее тела касалась Брэда, что дарило захватывающее чувство неги и покоя. Посмотреть реальности в глаза она всегда успеет. Наклонив голову, она поцеловала руку, обнимающую ее. И почувствовала ягодицами некое шевеление. Да, подумала она. Приятный способ закончить вечер. Она повернулась к нему лицом, проведя языком по его соску…
Некоторое время спустя он выбрался из постели.
– Вряд ли я сейчас справлюсь с велосипедом, – простонал он. – Ты меня ухайдакала. А вдруг мне придется гнаться за грабителем?
– Наверное, придется вызвать такси. – Она лениво улыбнулась, наслаждаясь чувством полной сытости.
– Бессердечная женщина! – Брэд шлепнул ее по обнаженной ягодице и начал натягивать джинсы. Полностью одевшись, он сел на край постели. – Ты сможешь завтра приехать в приют?
Аллисон натянула одеяло.
– У меня только вторник и понедельник выходные, и я уже один день проработала. Однако… – она села, – мы не можем остановиться. Что ты задумал?
– Все то же самое. Как ни неприятно мне это признавать, ты сумела влезть в душу к этим людям.
– Ты не можешь это записать и расписаться?
Он не обратил внимания на шутку.
– Я хочу, чтобы ты еще порасспрашивала, но на этот раз целенаправленно. Приходи одна, никаких камер. Постарайся зайти, так сказать, сбоку, потом переведи разговор на Дили, может, что и получится. Ты же его знала. Так что у тебя есть все основания им интересоваться.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я там тоже буду, учти на всякий случай, – добавил он, – но ты – главная. Я выслушаю любого, кто захочет со мной поговорить, но слишком уж настаивать не буду. Если мы вдвоем начнем одновременно задавать вопросы, они, скорее всего, вообще замолчат.
Аллисон спустилась с Брэдом вниз, чтобы проводить его, потом снова забралась в постель. Она еще ощущала будоражащий запах его одеколона. Все было чудесно, но еще бы лучше проснуться утром в его объятиях.
Взбив подушку, она опустила на нее голову и постаралась выбросить из головы все беспокойные мысли.
Когда она приехала в приют на следующий день в начале второго, там снова почти никого не было. Все уже поели, телевизионщиков не было, все вернулось в норму.
Брэд сидел в углу, задрав ноги на соседнюю скамейку, с парой мужчин, изредка кивал, слушая своих собеседников. Он едва взглянул на нее. Хотя она не возражала бы против более теплой встречи, его отношение напомнило ей, зачем они сюда пришли. Он твердо решил держаться в тени. Сегодня ее шоу.
Отец Поллак беседовал с мужчиной в темном костюме. Они пожали другу другу руки, Поллак похлопал его по спине, и мужчина ушел. Святой отец улыбнулся, заметив Аллисон.
– Приветствую тебя! – Он направился к ней с протянутой рукой и широкой улыбкой.
– Добрый день, святой отец.
Он сжал ее ладонь и энергично потряс.
– Как ты и обещала, ваша передача привела к нам много добрых людей.
Аллисон внутренне сжалась, вспомнив, что она наговорила Поллаку, тогда как на самом деле ее мотивы были далеко не бескорыстны. И все же она порадовалась, что смогла помочь.
– Кто-нибудь сделал пожертвования?
– Да. – Он провел ее к переднему ряду и сел рядом. – Нам принесли еду, одежду, одеяла, деньги. Тот мужчина, который только что ушел, дал пятьдесят долларов и пообещал, что будет посылать каждый месяц. Мы собрали обильный урожай.
– Замечательно! И вы думаете, что это из-за моей передачи?
– У нас нет твоей возможности обратиться к городу. Тебя нам послал Господь.
Аллисон одновременно и смутилась и обрадовалась.
– Право, я и не думала… Передача и мне пошла на пользу.
– Все благодеяния обычно многосторонни, – уверил он ее, похлопывая по руке. – Тебе благодарны все, кто здесь сегодня, и те, кому мы поможем завтра.
– Спасибо, – прошептала она, но тут краем глаза заметила Брэда и вспомнила, зачем, собственно, пришла. – Жаль, что Дили не может уже разделить с вами все это.
Она внимательно следила за реакцией Поллака. Весьма вероятно, что он что-то знал, даже наверняка, однако она была уверена, что он будет защищать свою паству и поступать по-своему. Но Поллак ничем себя не выдал. Улыбка осталась такой же сияющей.
– Дили уже не нуждается ни в еде, ни в одеялах. Его душа освободилась для вечной славы.
– Да, но он так старался наладить свою жизнь. Я слышала, он даже бросил пить.
Улыбка Поллака стала еще шире.
– Он пришел ко мне, мы поговорили. Человек хочет жить праведно, но плоть слаба.
– По крайней мере, Дили теперь нет нужды беспокоиться, слаб он или нет.
Поллак кивнул, он просто сиял.
– Редко встретишь человека, который бы понял. Сестра моя, ты святая.
Аллисон совсем не была в этом уверена, поскольку пыталась обмануть его даже во время разговора.
– Вы видели Дили в тот вечер, когда он умер? – спросила она, решившись на более прямой вопрос, поскольку окольные пути никуда не приводили.
– Да. Он был здесь.
– Он один ушел или с кем-нибудь, вы не заметили?
– Он улетел на крыльях любви.
О Господи! Снова не от мира сего. Тем не менее его уклончивый ответ подтвердил подозрения Аллисон, что он знает больше, чем говорит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
