Фил смотрит на часы, потом достаёт из нагрудного кармана свой телефон и набирает какой-то номер.
— День добрый, — произносит, выбрасывая в урну недокуренную сигарету. — Да, это я. Готовы нас встретить?
В трубке что-то булькает, щёлкает, но по лицу друга вижу, что ответ утвердительный.
— Хорошо, тогда мы скоро будем. Адрес знаю. — И повесив трубку, обращается ко мне: — В путь?
Без долгих разговоров обходим «Ржавую банку» и подходим к постройке, вмещающей белый фургон, в котором мы перевозим крупногабаритный груз.
Филин садится за руль — каждый знает, что я терпеть не могу водить автомобиль — и мы медленно выезжаем с парковки. В салоне духота несусветная, и я открываю окно, чтобы впустить внутрь хоть немного воздуха. Вот за это ненавижу автомобили: внутри этого гроба чувствую себя, словно в клетке — запертым, отрезанным от всего мира. Несвободным.
— Тут недалеко совсем, главное в пробке не застрять, — произносит друг, накручивая правой рукой волну радиостанции, которая устроит обоих. Через пару мгновений салон наполняется тяжёлым роком, и я выкручиваю рычаг громкости на полную мощность.
When the world turns you away
A friend will not say no
There is strength that we all have
It's not the strength we show
And in your darkest hour
In your darkest nights
Whatever life will do
I am here for you*
Мы подпеваем солисту Manowar, словно от этого зависит вся наша жизнь. Слова, так точно передающие смысл нашей с Филином жизни, что кажется: это не может быть простым совпадением. Мы хоть и не кровные браться, готовые отдать не только почку за другого, но и жизнь, не раздумывая, но что-то очень близкое к этому.
— Приехали, кажется. — Филин тормозит автомобиль возле небольшого гаража,
— Хозяин! — кричу, стоя в дверях. — Мы за мотоциклом, ау!
— Заходите, чего топчетесь на пороге?
Мы входим, и неожиданно над головой зажигается свет. На секунду он ослепляет, но постепенно глаза привыкают. Оглядываюсь по сторонам и замечаю, какой здесь царит хаос. Но это для неискушённого зрителя, мне же кажется, что я попал в рай.
— Ничего себе, — восхищённо протягивает Фил, идущий следом, и присвистывает. Сколько тут всего...
— День добрый.
Обладатель довольно высокого голоса выходит на свет. Неказистый мужичок очень маленького роста — не больше полутора метров — крепенький, словно дубовый пенёк, с пушком светлых, почти прозрачных волос на голове. Он такой смешной, что приходится прикусить щёку изнутри, да побольнее, чтобы не заржать в голос, глядя на него. Слышу, как сзади Филин кряхтит, значит тоже тужится веселье загнать поглубже в недра организма.
— Добрый, — выдавливаю из себя и протягиваю руку.
Рукопожатие, во время которого его крошечная ладошка тонет в моей лапище, неожиданно оказывается крепким — внешность почти всегда бывает обманчива.
— Потрясающе, — на выдохе произносит Фил, толкает меня в плечо, чтобы привлечь внимание и указывает куда-то рукой. — Ты только посмотри на это!
— Нравится? — спрашивает хозяин гаража, и его круглые, какие-то даже детские голубые глаза светятся от гордости. — Сорок лет собирал коллекцию.
— Вы ещё спрашиваете! — восклицает Фил и подходит к стене, у которой стройным рядом выстроились старые мотоциклы. — Это же такие раритеты...
— Хоть кто-то оценил по достоинству, — улыбается мужичок, обнажая ряд мелких желтоватых зубов, — а то мои домашние всё "рухлядью" да "хламом" величают.
— Всем бы такой хлам, — говорю, рассматривая всё это великолепие, которое окружает нас.
Чего здесь только нет! И чоперы, и харлеи, пара Яв и Уралов в неплохом состоянии. Не знаю, кто этот мужик, но он в шаге от того, чтобы стать моим кумиром.
— А вот, кстати, мой мальчик. Пришло время привести его в чувства, а то мне немного осталось, хочется напоследок накататься всласть.
Что-то очень уж горькое есть в этом его «мне немного осталось», но делаю вид, что ничего не замечаю — вряд ли он хочет получить от нас сочувствие. Подхожу туда, куда указывает заказчик, и вижу чопер, которому, на самом деле цены нет, настолько он прекрасен. Да, ржавый, да не на ходу, да убитый в хлам, но это чопер, мать их! Чувствую привычный зуд где-то глубоко внутри: именно ради таких моментов я однажды решил стать механиком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Возьмётесь? — спрашивает мужик. — Или даже вам его не одолеть? Мне рассказывали, что вы лучшие в своём деле, и если уж в «Ржавой банке» не помогут привести его в чувства, то останется только на металлолом сдать.
— Мы, конечно, не боги, — произносит Фил, дотрагиваясь до проржавевшего корпуса, на котором рыжими шершавыми отпечатками проступило само время, — но мы сделаем всё, что от нас зависит.
— Вот именно это я и хотел услышать, — улыбается коротышка. — Меня, кстати, Игорь зовут.
— Я Арчи, а это — Фил, — говорю, а самому не терпится погрузить это чудо в грузовик и помчать обратно в «Банку».
— О цене не беспокойтесь, — произносит и достаёт из кармана джинсовой жилетки потёртый смартфон. — Говорите номер карточки, я вам аванс переведу.
Мы переглядываемся, и я диктую номер карточки. Вскоре раздаётся сигнал о зачислении денежных средств. Смотрю на экран и не верю своим глазам.
— Это точно аванс? — Фил, заглядывая мне через плечо, удивлённо охает. — Или уже вся сумма?
— Аванс-аванс, — смеётся Игорь. — Мне важно, чтобы для работы всего было достаточно, а без денег, к сожалению, нынче тяжело. Поэтому работайте и ни в чём себе не отказывайте. Сколько вам времени потребуется, чтобы привести его в порядок?
— Месяц, да? — спрашивает у меня Фил.
— Может быть, даже чуть меньше, но ориентируйтесь на это время.
Игорь кивает, что-то будто подсчитывая в уме.
— Хорошо, устраивает.
— Тогда ждём вас завтра в «Ржавой банке», обсудим детали будущего дизайна, выбор комплектующих и прочие важные моменты. Хорошо?
— Да, к обеду буду.
Мы кое-как, втроём затаскиваем чопер в кабину грузовика и, попрощавшись, отбываем обратно.
— Хороший мужик, — произносит Фил, когда мы едем обратно. — Есть в нём что-то такое...
— Согласен.
Дальше едем в тишине и даже музыку не включаем. Из головы не выходит его фраза. Смерть вокруг, сто?ит только оглянуться, но как же важно в конце пути сделать наконец то, о чём так долго мечтал. Тогда, наверное, и умирать не так страшно. 2
В жизни не бывает случайностей и каждая встреча для чего-то да нужна. Разговор с Игорем натолкнул меня на мысль, что именно сегодня, не откладывая на потом, я позвоню Кристине.
Потому что этого «потом» может и не быть.
*Когда мир от тебя отворачивается,
Друг не скажет нет
У нас всех есть сила,
Но эта не та сила, которую мы показываем
И в твой тёмный час,
Темными ночами
Как бы жизнь не поступила,
Я буду рядом.
Manowar "Blood Brothers"
27. Кристина
Незаметно наступил вечер, за окном окончательно стемнело, а мы с Женечкой только закончили читать о приключениях пингвина Томино. Отважный птенец — любимый литературный герой сына, поэтому книжку затёрли бесконечными чтениями почти до дыр. И хоть эта история у меня уже в печени сидит, читаю снова и снова.
— Завтра закончим, а сейчас спи! — говорю строго, откладывая ненавистный ярко-красный томик в сторону.
— Ну, мамочка, Томино же с китом должен встлетиться, — канючит сын. — Там же самое интелесное начинается!
— Вот и оставим на завтра самое интересное, а сейчас закрывай глаза и спи.
Я непреклонна, потому что так он никогда не уснёт. Ничего, пообижается и перестанет, зато выспится.
— Злая мамочка, — бурчит Женя, ворочаясь в темноте. — Очень злая.
— Вредный сын, — парирую, выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь. Так тебе, фанат пингвинов! Будешь знать, как мать мучить.
Из-за закрытой двери доносятся разнообразные звуки: приглушённый голос, беспокойное копошение, вздохи и даже негромкие всхлипы, но я знаю, что этот спектакль сугубо для одного зрителя — меня. Стоит отойти, ему надоест жаловаться на жизнь и захрапит, словно вахтовик.
