— Они настолько велики?
— М-м, немаленькие. Особенно второй «лот» — он по своим запасам вполне сравним с техасскими нефтяными полями, или же с месторождениями нефти в Баку.
Георг Сименс, отставив бокал, профессионально-быстро конспектировал «аргументы» на обратной стороне деловых бумаг, умудряясь при этом еще и делать какие-то свои заметки.
— Теперь немного деталей: за первое месторождение я желаю получить сто десять миллионов рублей…
— Как? Но в бумагах указана другая сумма!
Благожелательно улыбнувшись, Агренев пояснил:
— Надо было принимать первое предложение, оно у меня всегда самое выгодное. В утешение могу заметить, что предлагаемое мной месторождение легкой нефти хотя и крупное, но отнюдь не единственное — судя по показаниям прибора, вокруг хватает более мелких. Если вы не будете затягивать с приобретением, то сможете самостоятельно увеличить размеры своего актива — полгода отсутствия интереса к тем местам я могу обещать. Хотя семья Мэллоун и Рокфеллеры явно что-то подозревают…
Встрепенувшись, представитель «Прусского консорциума» тут же уточнил:
— Я правильно понимаю, что это ваше месторождение находится в Северной Америке?
— Именно так. Что касается второго месторождения, то оно одно, но простирается на большую территорию. Так же в той местности присутствует железная руда, уголь, немного золота и алмазов — в общем, есть куда приложить капиталы и силы германской промышленности. Цена тоже немного изменилась: теперь пакет облигаций государственных займов Российской империи должен быть на сумму, позволяющую получать ежегодный купонный доход в шесть миллионов рублей.
Поглядев страдальчески поморщившегося банкира (изначально-то речь была про четыре миллиона годовой ренты), подавец его немного утешил:
— Русские ценные бумаги казенных займов торгуются на биржах не дороже восьмидесяти пяти процентов от номинала — так что вы всё равно недурно сэкономите. Ответа на предложение ожидаю до конца мая, после чего буду считать, что оное вас не интересует, и немедля начну переговоры с другими возможными покупателями…
Пошевелившись в своем кресле, и на пару мгновений скосив глаза на художественно разложенные ломтики нарезанного сыра (желудку военного моряка вдруг захотелось что-то посущественннее вина), Тирпиц намекающе поглядел на главу «Дойчче-банка» и вполголоса заметил:
— Надеюсь, этого не понадобится.
После чего предложил обсудить и другие предложения князя Агренева, которые тоже было бы недурно принять. Причем, если первую часть своей короткой речи Тирпиц обращался к русскому магнату, то во второй смотрел опять же на соотечественника-банкира, который уже даже и не скрывал свой кислый вид. Не всегда близость к власти идет во благо, иногда приходиться, образно говоря, брать под козырек и выполнять пожелания своих покровителей — а в том, что кайзер Вильгельм заинтересуется «скромным» предложением князя Агренева, сомненеваться не приходилось. Как и в том, что морской министр отправится из виллы Круппа прямиком на аудиенцию к Его императорскому величеству, благо имеет для этого все возможности… Впрочем, когда светловолосый вымогатель начал говорить и размеренно перечислять, настроение финансиста немедленно поползло вверх — особенно когда речь зашла о беспроволочном телеграфе. Знаменитое изречение[3] Натана Ротшильда «Кто владеет информацией, тот владеет миром!» уже давно уже принято всеми финансистами мира как руководство к действию, так что Сименс проявил закономерный интерес. А после ознакомления с возможностями столь полезного детища технического прогресса, тут же перевел разговор в практическую плоскость приобретения генеральной лицензии.
— Как раз сейчас в Швейцарии учреждается компания «Телефункен», у которой и будет генеральная лицензия на производство и торговлю станциями беспроводной связи. Конечно, гражданские версии будут несколько уступать тем, что предназначены для нужд военного флота — а вот насколько большой будет эта разница, должны будут решить владельцы компании…
Намек был предельно ясен, так что контр-адмирал Тирпиц тут же деловито уточнил:
— Распределение акций по той же схеме, что между вами и графом Цеппелином?
— В целом, да.
Георг Сименс, перекладывавший у себя в папке исчерканные вкривь и вкось листы с записями, впервые за весь разговор едва заметно улыбнулся. Как оказалось, рано! Потому что Агренев, передав ему свою папку с документами по дополнительным предложениям, и дав ее немного полистать — тут же поинтересовался насчет займа от «Дойче-банка»!.. Доверительным тоном пояснив, что собирается начать освоение большого месторождения меди в киргиз-кайсацких степях, и надежная кредитная линия была бы для этого дела весьма кстати:
— Возможно, вы слышали о Джезказгане? Очень крупное месторождение меди, десятки миллионов тонн руды приличного качества… Мы с дорогим Фридрихом договорились о том, что он поможет мне со строительством горно-металлургического комбината в тех местах, и рассчитываем на ваше участие в этом деле.
Уже не улыбаясь, но пока еще и не хмурясь, банкир предположил:
— Товарный кредит?
— Именно, герр Сименс. Так же у меня в планах строительство на Дальнем востоке империи небольшого металлургического комбината и нескольких заводов — компания «Рейнметалл» так же готова помочь мне в этом начинании товарным кредитом.
— Князь, ваши аппетиты! Гхм, соответствуют вашим амбициям. Вам что, мало того, что вы можете получить за два месторождения?
— Увы, немного не хватает. Нет, если бы я вел переговоры с вашими французскими коллегами, то назначил бы цену не меньше трехсот миллионов за оба «лота». Но я обратился к вам, и с дружеским предложением — посему, увы, аппетиты пришлось поумерить.
Вздохнув, председатель Правления «Дойче-банка» без особого желания уточнил:
— И какова же ваша потребность в капитале?
— О, не более пятидесяти миллионов.
— Марок?
— Рублей, герр Сименс. Я подданный Российской империи, и счет веду в рублях.
Пожевав губами, финансист напомнил, что займ на такую сумму потребует и соответствующего обеспечения — а насколько он осведомлен, с этим у Его сиятельства… Мягко говоря, сложно.
— Ну, кое-что все же есть. Например, «Русская нефтепромышленная компания», с подтвержденными запасами нефти более чем в три миллиарда тонн. Добавим к нему крупное Чиатурское марганцевое месторождение в Грузии — конечно, оба месторождения надо осваивать, зато и отдача будет более чем впечатляющей. Богатейшее Джезказганское месторождение меди, про которое я уже говорил…
Вдохнув аромат согревшегося от тепла ладони вина, Агренев ненадого прервался ради небольшого глотка золотистого нектара — а внимательно слушающий (и записывающий на очередном обороте очередного важного документа) банкир внезапно отметил, что цвет вида удивительным образом перекликается с янтарно-желтыми глазами его собеседника.
— Бросим на весы мое обязательство добиться для вашего банка концессии на строительство железной дороги к Каспийскому морю — а это не только удобная транспортировка киргиз-кайсацкой нефти, но доступ к рынкам Персии.
При первом же упоминании о железнодорожной концессии германский финансист-политик удвоил внимание:
— Насчет концессии. Вы уверены?
— Да, у меня как-то случился соответствующий разговор с министром финансов Витте — на котором Сергей Юльевич весьма положительно отозвался о таком… Возможном предприятии. Ну и завершая тему надежного обеспечения: если вы пойдете навстречу мне в вопросе предоставления займа — то я в ответ смогу гарантировать ваме участие в кое-каких крупных проектах, несомненно выгодных для «Прусского консорциума». Разумеется, займ должен быть предоставлен на хороших условиях, то есть под невысокий процент, и без каких-либо политических условий. Мы ведь оба прекрасно знаем, по какой причине для вашего консорциума закрыт русский финансовый рынок — не так ли?..
Пожевав губами и пустив пару бликов лысиной, Георг Сименс со скрытым интересом осведомился:
