черноты. Он не сможет теперь жить без нее. Уже не сможет…
Прыгун дрожал, словно в лихорадке, и казалось, грозил развалиться на части. Мимо пролетали астероиды, маленькие и большие. Вдалеке светились галактики, медленно двигались навстречу, меняли положение и исчезали. Наконец, стало темно. До края вселенной уже не долетал свет звезд. Здесь не было ничего.
Луэс сосредоточился, пытаясь обнаружить в вакууме космоса свою цель. Ему не нужны были мониторы, чтобы все видеть.
— Лу… — вдруг раздался шепот рядом, и он, даже будучи Хранителем, невольно вздрогнул от неожиданности. — Лу, пожалуйста отпусти меня. Мне больно…
Милла смотрела на него, так же, как раньше. Сейчас это была она. Его Милла. Снова.
— Развяжи меня, — тихо попросила она. — Я не сделаю ничего плохого. Обещаю.
— Нельзя! — прозвучал в ушах голос Крона. — Луэс, не поддавайся, сейчас это говорит тьма.
— Ты об этом пожалеешь! — злобно прошипела она, явно подслушав их диалог.
Неожиданно на экране появилось светлое пятно.
— Пора! — Луэс направил корабль прямо к нему, слыша рядом хрипы и страшные проклятия.
— Мы справимся, Милла! — подумал он. — Справимся…
* * *
Свет слепил глаза. Он был таким ярким, что прорывался сквозь плотно сомкнутые веки, заставляя зажмуриться как можно сильнее. Он проник в каждую клетку, причиняя невыносимую боль. От него не было спасения. Я кричала, не слыша собственного голоса. Свет поглотил все вокруг, казалось, он растворил разум и тело. Не осталось ничего.
Откуда этот свет? Я не понимала. Все, что осталось в памяти — стрекоза с порванным крылом. А потом свет начал выжигать меня изнутри, клетку за клеткой. Дышать не получалось, легкие горели, в горле огонь, кожа обожжена. Что со мной? Я корчилась, хрипя и задыхаясь. Казалось, что этой пытке не будет конца.
— Лу! — мысленно кричала я. — Лу, помоги! Убери его.
Я чувствовала, что он сейчас мучается так же, как я. Что с нами произошло? Как мы попали в это адское пламя? Память отказывалась подчиняться.
— Милла! — послышался шепот. — Скоро все закончится. Терпи…
Свет не отступал, но постепенно становился не таким обжигающим, как будто кто-то снизил температуру. Постепенно он начал ослабевать, и теперь казалось, что вернулась тьма — глаза ничего не видели, словно свет выжег зрачки.
— Лу, — тихо позвала я, надеясь услышать его ответ. — Где ты?
— Я здесь, — прошептал он. — Рядом…
Его голос показался мне слабым и каким-то безжизненным. Что с ним? Я с трудом разлепила свинцовые веки, они словно склеились. Боль ушла, осталась странная опустошенность, как будто из меня вытащили все внутренности, оставив только пустую оболочку.
Наш корабль медленно передвигался в темноте, сквозь прозрачные стены с трудом пробивался свет далеких миров. Куда нас занесло?
Луэс неподвижно замер в своем кресле, откинув голову на подголовник. Мне хотелось подняться, подойти к нему, дотронуться до его руки, но я не смогла. Тело не двигалось.
— Что случилось, Лу? — хрипло прошептала я.
Он промолчал, даже не повернувшись в мою сторону. По коже пробежал озноб. Еще никогда Луэс не выглядел таким обессиленным, словно неживым.
Я неуклюже спустилась с кресла на пол и поползла к нему. Тело почти не слушалось. С трудом получилось преодолеть пару метров.
— Лу, — прошептала я, дотрагиваясь до его руки. — Что произошло?
— Ты не помнишь, — он приоткрыл глаза, но, казалось, меня не видел. Его взгляд был устремлен в пространство за стеклянной стеной корабля.
— Не помню. Ничего.
— Пускай так и будет, — его голова снова безвольно опустилась на подголовник кресла.
— Нет, — я покачала головой. — Мне нужно знать. Все.
Он усмехнулся, не открывая глаз. — Скоро ты сама все увидишь.
В этот миг память вернулась, и меня словно опалило огнем. Стрекоза со сломанным крылом, пламя, пожирающее Землю, злость, которая разрушила все, до чего смогла дотянуться.
Я задохнулась, чувствуя, как на затылке зашевелились волосы. Неужели это была я? Но почему? Как?
— Что со мной было? — я привалилась спиной к его креслу, пытаясь отдышаться.
— Тьма, — тихо прошептал он. — Тьма…
Я неподвижно сидела возле его ног, свернувшись клубочком, и подтянув колени к груди. Так плохо мне не было еще никогда. В ушах стоял рев пламени, сжигающего все на своем пути. Память упорно вытаскивала из подсознания одну картину за другой, словно садист, который хочет насладиться сполна, причиняя страдания своей жертве.
Луэс молчал. Он сидел, рассеянно глядя на экран монитора, но мысленно был далеко. Я знала это, даже не касаясь его разума. Сейчас это было все равно, что дотронуться грязными руками до белоснежной скатерти. Наоборот, я отгородила себя стеной от этого мира, чтобы ничего не чувствовать.
Понимать, что ты монстр — невеселое занятие. Впереди появились знакомые созвездия. Они приближались, увеличивались, становились ярче. Скоро появится Солнце.
Я горько вздохнула. Возвращаться домой не хотелось. Хотелось открыть люк, выйти из корабля и раствориться в черноте космоса. Я рассеянно смотрела, как приближается желтый раскаленный шар, увеличивается, становится ярче.
— Почему не видно Землю? — мелькнула в сознании мысль, окатив ледяным холодом. По спине побежали мурашки. Неужели от нее ничего не осталось?
Неожиданно из темноты появилась маленькая планета, и я вздохнула с облегчением. Она уцелела. И только подлетев ближе, я увидела, что теперь она не голубая. Земля стала пепельно-серой. На ней уже не было белых облаков и синих морей, осталась лишь пустыня, в которой не выжил никто.
От слез защипало глаза. Корабль быстро снижался, разрезая корпусом серые тучи. Что ждет меня внизу? Можно ли это все исправить? И если можно, то как? Сколько потребуется времени? Хватил ли моей жизни для этого?
Серая поверхность становилась все ближе.
Прыгун завис над выжженным пустырем и медленно опустился вниз. Мне показалось, что даже внутри корабля почувствовался запах гари.
— Мы дома, — тихо произнес Луэс.
Я горько усмехнулась. Не хотелось подниматься и выходить наружу. В тот момент было лишь одно желание — закрыть глаза и прекратить дышать. Навсегда. Это трусливо, да, но я ничего не могла с собой поделать.
— Нужно все исправить, — его голос показался мне немного странным. — Хранители помогут…
Я замерла, внезапно забыв, как дышать. Он словно прощался.
— О чем ты говоришь? — я повернулась в его сторону.
Он, пошатываясь, медленно поднялся с кресла и неожиданно рухнул на пол. Я метнулась к нему.
— Что с тобой? Лу, что происходит?
— Это свет… — с трудом произнес он, — Свет…
Я ничего не понимала. Свет? Причем здесь свет?
Его тело вдруг начало мерцать. Оно то собиралось в единое целое, то отдельными участками распадалось на молекулы. Меня затрясло от ужаса. Казалось, что воздух загустел, как
