сказала герцогиня, приподнимаясь на диване, — помогите мне сесть и давайте сюда свои микстуры.
Едва мои руки коснулись плеч женщины, как все тело на мгновение словно онемело. Это длилось не больше секунды, и прошло бы незаметно, если бы я не была так взвинчена.
— Все в порядке? — заметив мое замешательство, с притворным участием спросила герцогиня.
— В полном, — прохрипела я, открывая саквояж. Надо как можно быстрее дать ей лекарство и бежать из этого дома.
Дрожащей рукой протянув женщине пузырек с нужной микстурой, сказала, как принимать, спешно захлопнула саквояж и направилась было к выходу.
— Подождите, милая моя, — раздался позади ласковый голос. И он напугал меня сильнее прежнего. За шиворот словно кинули горсть ледяных муравьев. И теперь они противно ползли вниз по спине, — составьте мне компанию за чаем. Хочу узнать поближе подругу моей дорогой Ферины.
Я застыла на месте, не решаясь возразить. С одной стороны мне хотелось немедленно покинуть негостеприимный дом. А с другой, отказ от такого приглашения может быть расценен как нанесение личного оскорбления семье Первого советника короля. Вот ведь я попала.
Я медленно развернулась и нерешительно кивнула, словно под гипнозом переставляя ноги обратно к дивану. Герцогиня мило улыбнулась и велела слугам подать чай и булочки.
Мы сидели в полной тишине. Никаких вопросов подруге своей дорогой Ферины герцогиня даже не пыталась задавать. Она скучающе изучала свой идеальный маникюр и оживилась только когда принесли поднос с чаем.
— Попробуйте, — пододвигая ко мне чашку редкого Эльвейского фарфора, сказала герцогиня, — этот чай мне доставляют специально с Южных плантаций. Немного людей в столице могут себе его позволить, — надменно закончила она.
Чай действительно выглядел словно расплавленное золото. А ароматы, которые плыли сейчас по комнате, манили немедленно отведать этот волшебный напиток.
Я взяла чашку в руки, и мои внутренние сигналы словно сошли с ума, вопя об опасности. Я покосилась на чашку и попыталась лекарским чутьем понять, что за травы использованы в напитке. Ничего подозрительного проверка не дала. Ну не будет же герцогиня травить меня, правда?
Под пристальным взглядом женщины, я поднесла чашку к губам, и тут же вздрогнула, расплескав содержимое. Ибо дверь громко распахнулась, и на пороге показалась Ферина.
Ее глаза мгновенно оценили открывшуюся перед ней картину и испуганно раскрылись, заметив в моей руке чашку.
— Мама, — с притворным оживлением воскликнула она, — хорошо, что леди Латимер еще не ушла. Мне нужно обсудить с ней одно важное дело, гмм, платье на бал! Мне привезли несколько вариантов, и нужно срочно узнать ее мнение, — Ферина тараторила не переставая, от нее так и тянуло напряжением, смешанным с неподдельным волнением.
— Спасибо вам за чай, леди Бардольф. С вашего позволения я пойду, — я быстро поднялась и почти бегом направилась к Ферине.
Леди скрипнула зубами, но меня было уже не остановить. Мило улыбнувшись ей на прощание, мы с Фериной вылетели в коридор. Она схватила меня за руку, и потащила на выход. Я понимала, что спрашивать о чем-либо бесполезно, пока мы находимся в доме. Здесь происходит явно что-то нехорошее. И Ферине об этом прекрасно известно.
Запрыгнув в мою повозку и велев возничему ехать в аптеку, я вопросительно посмотрела на Фери. Она была белее мела, с лица словно схлынули все краски, а темные глаза лихорадочно блестели. Девушка с опаской оглядывалась и прижимала рукой висящий на груди кулон — артефакт.
Молча мы доехали до аптеки. Мистер Порстен, увидев наше состояние, принес нам успокаивающий отвар и тихо вышел из моей новой приемной, оставив нас одних.
Когда тишина стала совсем гнетущей, я тихо спросила:
— Теперь расскажешь?
Фери покачала головой и на глазах ее выступили слезы.
— Не могу. На мне магический запрет.
Я судорожно выдохнула. Что же такое там творится, если они своего ребенка подвергают жуткой опасности. Попытка рассказать то, что находится под магическим запретом, грозило человеку страшными муками и могло даже закончиться его смертью.
— Спасибо тебе, что спасла меня. Не знаю, что твоя мать хотела сделать со мной, и что было не так с эти чаем, но явно, ничего хорошего.
Фери слабо улыбнулась и ничего не сказала. Некоторое время мы молча пили отвар, а потом она прошептала:
— Я не могу сказать, но могу показать.
— Что?
— Показать. Я знаю, что при дворе есть сильный менталист. Он давно отказался от использования части своего дара. Говорят, это очень больно для того, в чьи мысли пытаются залезть. Но если нет другого способа сообщить то, что мне известно, я готова.
— Фери…, - я погладила ее по плечу, не зная, как можно помочь.
Она всхлипнула и прижалась по мне:
— Я так устала, мне очень плохо и страшно. Я больше не могу так жить.
Я успокаивала плачущую девушку и думала, что я могу для нее сделать. Единственное, что приходило в голову — попросить о помощи Альвара. Ему точно должно быть известно о придворном менталисте.
И на следующее утро я отправилась в Королевскую резиденцию.
Глава 41
Надо признаться, когда я подходила к величественному дворцовому комплексу, состоящему из множества связанных одной архитектурной идеей зданий, идея наведаться во дворец уже не казалась мне такой удачной. Однако других вариантов связаться с Альваром у меня не было, поэтому оставался только этот путь.
У главных ворот, как обычно, с самого утра собралась толпа жаждущих попасть на прием к королю. Дагней, взойдя на трон, пожелал лично из первых уст узнавать о нуждах и чаяниях своего народа, минуя многочисленных чиновников. Поэтому желающие поведать ему о своих бедах регулярно собирались у дворца и терпеливо многие часы ожидали своей очереди. Конечно, принять такой поток желающих у короля просто не было возможности. Но люди не отчаивались и приходили на следующее утро. Со временем такой подход был признан недостаточно эффективным, ибо многие жалобы так и оставались неуслышанными, и люди просто зря теряли свое время в надежде на прием, а их проблемы тем временем оставались нерешенными. Тогда король подумал и решил вернуть в это уравнение чиновничье звено. Жалобу нынче проситель подавал через специально созданный Совет по нуждам населения при Короле. Там информация проверялась и, в зависимости от срочности и важности, людям предоставлялся доступ на прием. Но многие по старой привычке все равно приходили каждое утро к воротам в надежде, что и их просьбы будут услышаны. Все это я узнала от тети, собираясь во дворец.
Сама же я, в сопровождении лорда Бёрли, у которого был доступ в приемную и
