– Кого убил-то?
– Немца, – Женька, наконец, справился с заклинаниями. На полу хаты за его спиной дымилось небольшое выжженное пятно.
– Нашёл из-за кого трястись, – фыркнул Пётр. – Туда ему и дорога. Погоди, он что, в первый раз, что ли?
– Угу.
– Тогда понятно. Бывает. Может, ему самогонки принести?
– А есть? – быстро спросил Кирилл.
– Для него сыщем, – Пётр так посмотрел на Кирилла, что тот смутился и отвёл взгляд в сторону.
– Не надо, – сказал Валерка. – Не надо мне вашей самогонки.
– Ну, смотри, – Пётр вышел.
– Эй, что там за вопли? – недовольно спросила с печки сонная Галина. – Вы чего творите, маги?
– Ничего, – ответил Денис. – Совершенно ничего. Спать пытаемся.
– Нет, правда, что случилось? – над плечом Галины показалась Лемурка.
– А это нас арестовывать идут, – сказал Женька. – Точнее приходили.
– Жень! Серьёзно!
– Да говорят же, спи! Валерке кошмар приснился.
– Повезло, что лишь Валерке, – сказала Лемурка. – Мне почему-то казалось, что после всего, что вы тут натворили, вообще никто спокойно уснуть не сможет.
– Да ну брось, ерунда какая, – отмахнулся Женька. – Человеческая психика – штука пластичная. Ко всему приспосабливается. Спи давай.
– Спи, спи… а времени сколько?
– Не знаю, – сказал маг. – На улице темно.
– А на часах?
– А на часах двенадцать дня, – сказал Денис. – Только не знаю, какого именно.
– Я знаю какого, – Женька поднял руку с часами. – Двадцать первого июля.
– Что-то не похоже оно ни на июль, ни на двенадцать дня, – Кирилл мрачно смотрел на синие зимние сумерки за окном.
– Факт, не похоже, – сказал Женька. – Так что, пока мы с Денисом будем ходить, постарайтесь аккуратненько узнать, какой на дворе месяц и число. Будет полезно.
– Стоп! Не понял. Куда это вы собрались?
– Окрестности изучать – невозмутимо ответил маг. – В этот раз нам выбираться придётся самим, так что без этого никак. Книжка у нас есть, а вот энергию на перемещение придётся собирать.
– А мы? Нам что делать?
– Ничего. Сидите тут. Не светитесь, внимания не привлекайте. Попросят, так по хозяйству помогите. В лес там сходить, или дрова какие нарубить – что спросят, в общем. Устанавливайте отношения. Вам ещё неделю тут куковать точно, а то и две.
– Знаешь, Женя, всё-таки порой я удивляюсь тому, как мало ты думаешь о своих товарищах, – сказал Денис, когда два мага позаимствовали у гостеприимных хозяев лыжи и отправились на улицу. – Так спокойно предоставлять их самим себе…
– Не маленькие, – буркнул маг. – Мы их на себе всю дорогу тащить не подряжались. Мы так уже сколько бегаем? Неделю? Дольше? Устал я.
– Я тоже. Но это же не повод…
– Ещё какой повод. Мы с тобой столько наворотили уже, что когда вернёмся – нас в дальнем схроне под грифом "хранить вечно" опечатают.
Денис хихикнул. Потом не выдержал и заржал.
– Ну это ещё что? – хмуро спросил Женька.
– Нам по любой шкале с тобой теперь не меньше чем в европейском бюро заседать, – пояснил Денис. – Хоть по индексу силы, хоть по выслуге. Две крупных антимагических операции, предотвращение глобального вмешательства в человеческое сознание, уничтожение террористической организации… Да у Вилли фон Бланкенхайма боевых заслуг и то меньше будет!
– Ага, ты ещё про спасение реликтового гримуара эпохи второй волны забыл, – подхватил Женька. – Так что подозреваю я, тебя в европейском бюро под стекло положат, а меня для разнообразия в азиатском. Где-нибудь на солнечной Окинаве. А Вилли нам с перрона ручкой помашет, перед тем, как вагон опломбировать.
– Нет, я всё понимаю. Но почему в азиатском?
– А они мультики снимают хорошие, – сказал Женька. – Буду там, в тюрьме мультики смотреть. Времени на них, чувствуется, у нас с тобой много будет. Выше крыши. Пока нас препарировать не начнут. Глядишь, даже японский успею выучить.
– Ты, Женя, пессимист, – вздохнул Денис.
– Оптимист. Я верю, что какое бы идиотское решение не было предложено, его обязательно поддержат. Я не знаю уже, стоит ли нам возвращаться.
– Стоит, – уверенно сказал Денис. – Договор в девятнадцатом веке только разрабатывать начали, а приняли – ещё позже. Сейчас мы с тобой всё правильно делаем, и формально законы соблюдаем. Так что заткнись и давай работать.
– Работать, говоришь, – Женька вздохнул. – Блин, как же меня это всё достало…
Ничего приятного в предстоящей работе маг не видел. Составление карты магических потоков всегда считалось наиболее ненавистным занятием у молодых магов. Старшие этим не занимались, считая ниже своего достоинства беготню по оврагам и буеракам и фиксацию перепада уровня магической силы.
Поскольку все потоки, за исключением самых крупных, то и дело меняли своё направление и плотность, а сколько-нибудь надёжно предсказывать их поведение не могли даже самые лучшие компьютеры, отслеживать их приходилось постоянно. Умение искать, куда именно и как течёт магическая энергия, новичкам давали с первых лет подготовки. И без этой работы они не оставались никогда.
Через два часа на лыжах Женька взмок, как мышь, неоднократно обматерил Дениса, Готфрида, исландцев, за то, что ставят магические камни где ни попадя, немцев, за то, что пишут совершенно неподъёмные магические книги, и, особенно яростно, – организаторов ролевой игры, на которую он зачем-то поехал вместо того, чтобы остаться дома.
Единственным слушателем, правда, оказалось унылое серое небо и пустая лесная поляна. В центре этой поляны маг нашёл первую из подходящих энергетических аномалий. Для постройки рунного круга недоставало сущей мелочи – ещё двенадцати таких же в ближайших окрестностях.
Женька вздохнул, повесил колдовскую метку на палку в центре поляны и поплёлся дальше, искать следующую. Находиться ближе, чем в трёх километрах, другая аномалия не могла по определению.
Маг её даже нашёл, только вот за компанию с неожиданными и в целом нежелательными дополнениями. Слишком уж он погрузился в наблюдение за окружающим его миром магическим, и совсем забыл про мир физический. Поэтому то, что он уже не один, Женька заметил только заслышав мат, лязг железа по железу и чьи-то недовольные голоса.
Лес вокруг за то время, что маг брёл по сугробам, заметно поредел. Болотистую низинку впереди занесло снегом, но полтора десятка мужиков у какой-то угловатой штуковины в земле посреди чистого пространства изрядно этот снег повытоптали.
Женька когда-то интересовался бронетехникой, и потому узнал в угловатой железяке танк. Что-то старое, из тех смешных бензиновых таратаек, что устарели ещё до начала войны, но всё ещё состояли на вооружении тысячами и приняли на себя первый удар.
Утонул танк, похоже, ещё летом, когда под ногами была не смёрзшаяся до состояния железобетона ледяная крошка, а обычная топкая грязь. Боевую машину засосала грязь, а затем намертво схватилась на морозе – лучше бетона. Колёса танка уходили в мёрзлый грунт куда глубже, чем по оси.
Женька посмотрел, как в смёрзшуюся почву у танка безрезультатно долбят ломами, накинул морок, и тихо пошёл вперёд, знакомиться поближе. Защитить одного себя, когда рядом нету других людей, он мог без проблем. Разве что флегматичная лошадёнка местных эвакуаторов недовольно всхрапнула, когда он прошёл мимо.
Усилия людей у танка принесли некоторые плоды, хотя поначалу маг думал, что мёрзлый грунт ковыряют больше из упорства, чем в действительной надежде откопать боевую машину. Но верхний слой ледяной корки и мёрзлой грязи всё-таки сумели отдолбить. Следы копоти, горелые ветки, пепел и мокрая грязь довольно хорошо указывали на то, как именно.
Двое парней лет двадцати в танкистских шлемах с этим утопленным танком явно состояли в близкородственных отношениях. Судя по репликам – в том числе семейных. Будь танк человеком, он бы давно уже выкопался сам или провалился бы сквозь грунт от стыда, но бездушная железяка совестью не обладала и самовыкапываться не желала.
Женька прошёлся вокруг энергетической аномалии. Находилась она где-то под танком. Застолбить её для себя с такой металлической заглушкой прямо на выходе потока маг не мог. Железяку следовало убрать, и чем быстрее – тем лучше.
А вот с "быстрее" как раз и возникли проблемы. Раскопки у партизанов шли всё хуже и хуже. Настолько мёрзлую землю долбить только ломами просто не имело смысла. Костра же хватило совсем ненамного.
– Да тут взрывать надо, – один из танкистов раздосадовано бросил в сторону лом. – Так мы его до лета не откопаем.
– Рома, – сказал другой танкист. – Заткнись и копай.
– Копаю когда есть, чем копать! Ты эту землю видел? Её ломом не проковырять! Рвать надо!
– А у тебя, есть чем рвать, водила?
– Снаряды, – неуверенно сказал танкист.
– Зачем нам танк без снарядов?
– Ну, пулемёт ещё останется, – неуверенно сказал Рома. – Пугать всё равно хватит. Танк, всё-таки…
