Мы в темпе поели, сидя прямо на разложенных на траве спальниках, сняв автоматы с предохранителя. Меня грызло опасение, что никакой автомат не поможет, если я просто перестану воспринимать окружающую действительность или появится какой-нибудь морок.
Когда я заканчивал жадно поглощать сухари с консервами, то внезапно заметил на большущем стволе дерева на границе прогалины человеческое лицо. Сам не понял, как вскочил. В тот же миг иллюзия рассеялась — узоры на коре действительно издали и под определенным углом представлялись человеческим лицом, немного искаженным, будто бы изображенным дохристианскими язычниками.
Мы с Витькой подошли к дереву. Вблизи стало очевидно, что когда-то давно кто-то вырезал на стволе в двух метрах от земли изображение огромного лица. Из глаз “лица” и рта вытекала смола. Дерево старалось заживить порезы, но барельеф остался.
Пока мы зачарованно таращились на “картину”, из-за ствола беззвучно шмыгнула прочь легкая тень. Мы выстрелили одновременно — грохот одиночных выстрелов разнесся по округе и заглох в густых дебрях.
Отбежав в круг светящейся гирлянды, мы опустились на одно колено, чтобы сильно не отсвечивать. Вдруг по нам начнут палить?
— Это не Погань, — заявил я вполголоса.
— Что?
— Погань боится света. Сейчас светло. Это что-то другое.
— Ведьма.
— Скорее всего. Ночью будем спать по-очереди. Нужно всегда быть рядом и всегда с оружием. По нужде не отходить. Первый дежурю я.
Кивнув, Витька взял лопату-мотыгу и вырыл узкую яму — наш временный туалет.
Стемнело. На небе проклюнулись первые звезды, луна еще не взошла. Деревья вокруг слились в одну черную стену, откуда за нами следил кто-то чужой и недоброжелательный. Витька улегся на спальник, не раздеваясь, а я уселся по-турецки и напряг слух. В траве щелкали насекомые, трещали сучья в лесу, еле слышно шумели кроны деревьев, их шевелил ночной ветерок. До нас он не доходил.
Поскольку ничто не двигалось, лампы на гирлянде выключились. В темноте светились только звезды над головой. Вскоре из-за черных вершин поднялась блистательная луна, в ее лучах трава поседела, дольмен блестел, будто покрытый росой, а тени под деревьями сгустились и как бы затвердели.
Я прикинул, что буду дежурить, пока луна не доплывет до вершин деревьев на противоположной стороне прогалины, потом разбужу Витьку и немного покемарю. На пацана надеяться глупо, может и заснуть сидя. Впрочем, Витька — человек ответственный. Раньше нам не приходилось дежурить по ночам, и неизвестно, какой из него сторож. Во всяком случае, я взрослый и должен взять на себя ответственность. И в то же время должен отдохнуть, иначе польза от моей ответственности нулевая.
Время тянулось. Я прислушивался к тишине, смотрел, как луну покрывает вуаль облаков, а усталость после целого дня хождения в бессознательном состоянии усиливалась. Сонливость пропитала мозг и все мускулы, глаза слипались, хоть спички вставляй. Полить голову водой? Нет, воду надо беречь, ручьев поблизости нет.
Иногда кожи касались нежные бархатные пальчики. Я вздрагивал и отмахивался. Думал, что это нетопыри. Но это были обычные ночные бабочки. Мы установили датчики так, чтобы они реагировали и на движение сверху. Правда, если вампир спикирует вертикально вниз, датчики его не засекут. Я время от времени менял позу, отмахивался от воображаемых вампиров, — короче, вел себя как шиза. На самом деле это было полезно: меньше риска заснуть или быть высосанным вампиром.
Я и не подозревал, что ночевка под открытым небом настолько подействует на нервы. Мы много ночей спали посреди Поганого поля в палатке, прекрасно понимая, что вокруг шляются Уроды и прочая Погань. Привыкли. Тонкие брезентовые стены палатки внушают ощущение безопасности, хотя никакой безопасности нет в помине.
Комаров вроде бы не было — и то хорошо.
“Мониторинг окружающей среды!”
ПРЯМОЙ ОПАСНОСТИ НЕ ОБНАРУЖЕНО
УРОВЕНЬ ТРЕВОГИ ЖЕЛТЫЙ
Я немного расслабился и почти сразу провалился в сон. Вздрогнув, проснулся и потер лицо. Витька дышал тихо — не поймешь, спит или просто лежит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
“Ты можешь будить меня?”
УТОЧНИТЕ ЗАДАНИЕ
ВКЛЮЧИТЬ БОЕВОЙ РЕЖИМ
ДА/НЕТ
“Нет”.
Драться-то не с кем. А боевой режим вытянет из меня последние силы.
Я по-разному приказывал апгрейду будить меня, если засну, но он упрямо меня не понимал. Ладно. Функция будильника в него не встроена, но мониторинг окружающей и внутренней среды работает, кажется, постоянно. Если что, он должен предупредить. Или нет?
Пока размышлял, снова закемарил. Начал заваливаться вбок и от этого движения проснулся, подхватился, заозирался.
И увидел бледную фигуру на краю леса. В животе сжались кишки, моментально взмокли ладони, сжимающие автомат. Неизвестно, заметило ли существо, что я его вижу. Наверное, да, ведь я только что дернулся оттого, что заснул. Тварь двигалась очень медленно и плавно, поэтому датчики на гирлянде не срабатывали.
В лесу заскрипело и лязгнуло. В чаще ворочалась, как гигантский тролль, прямоугольная тень, похожая на вставший на дыбы трактор. Лего?! Лунные лучи, просачивающиеся сквозь плотную крону, отразились на блестящих металлических поверхностях.
Они подкрадывались к нам — Урод и Лего, стараясь быть максимально незаметными.
Витька разом сел на спальнике. Оказывается, спал вполуха, по-собачьи. Посмотрел на меня, но ни о чем не спросил.
Я потянулся к фонарю и включил его. Яркий луч ударил в тьму. Бледная фигура, с треском ломая ветки, рванулась в заросли. Луч пронзил лес на несколько десятков метров и осветил немыслимое трехметровое сооружение в виде поставленных друг на друга ящиков из металла и пластика. Снизу конструкция держалась на круглой бочке с двумя колесами. С верхнего ящика свисали гофрированные шланги. Лего взмахнуло щупальцами, с шумом и лязгом укатилось в лес.
— Окружают? — неестественно спокойным голосом проговорил Витька.
Встал, защелкал выключателями. Гирлянда осветила прогалину.
— Врубил на постоянное свечение, — пояснил он. — Заряда должно хватить надолго…
Наступила тишина. Некоторое время мы неподвижно сидели в круге сияющей гирлянды, затем Витька прошептал:
— Смотри!
Я оглянулся.
Направленные наружу лампы не слепили. И в лунном сиянии я отчетливо увидел на вершине кургана над лесом колоссальный шевелящийся крест. Он двигался, изгибался и вертикальной толстой перекладиной и поперечной, чуть потоньше, и не было сомнений, что это живое существо. Высотой с восьмиэтажный дом, не меньше. Верхушка креста разделялась на пучок змеевидных отростков.
У меня зашевелились волосы на всем теле. Я моргал и не мог поверить, что это не сон.
Или сон? Очередной морок?
— Это что за Ктулху? — вырвалось у меня.
На луну набежало плотное облако, и крестообразная тень на секунду-другую исчезла из виду. В этот момент почудилось, что над дольменом поднялось фиолетовое сияние, которое тут же погасло.
Я стучал зубами, Витька дрожал. Облако снова открыло диск луны, но курган был пуст. Исполинская тварь пропала без единого звука.
И тут я понял, что проблема сонливости решена. До утра я не усну при всем желании.
***
И верно: до утра мы оба не сомкнули глаз. Сидели, ждали невесть чего, не разговаривали. Когда восточный край неба, видного с прогалины, осветился зарей, я и не поверил, что ночные страсти закончились.
Я наконец разжал онемевшие челюсти и хрипло спросил:
— Ты видал ту херню?
Конечно, Витька видал. Он-то и обратил мое внимание на нее. Но мне надо было убедиться.
— Крестовину с щупальцами? Еще бы не видал! Она огромная!
— Куда он мог спрятаться?
— Он просто исчез! Даже то здоровенное Лего, и Урод вместе с ним, свалили с шумом, а это… чудовище…
После паузы я сказал:
— Коллективная галлюцинация?
— Коллективный глюк? Это как?
— Кто-то или что-то на нас как-то воздействует, а мой нейрочип требует долбанные допарты. Я бы грешил на дольмен, но нас начали морочить до того, как мы сюда притопали. Короче, валим отсюда…
