— Князь Андрей! Какая радость! — искренне обрадовалась Ефросиния Давыдовна. — Погости у нас, сам отдохни с дороги и дружине дай волю. Небось умаялись грести на холоде?
— Спасибо за гостеприимство! — Норманн покосился на князя, который что-то неразборчиво хрюкнул и осел на ступеньку.
— Прошу в трапезную, — не обращая внимания на мужа, пригласила княгиня, — выпей горяченького чайку да расскажи про моего братца.
Бросив слуге легкий плащ из шкуры морского котика, Норманн последовал за хозяйкой.
— Андрей Федорович, позволь взять и душегрейку, у нас натоплено, ненароком взопреешь, — тихо прошептал слуга.
И правда, хорошо натоплено, создавалось ощущение исходящего от стен тепла. На самом деле практически так и было, в больших домах печь находилась под полом, причем верхняя часть собиралась из толстых гранитных плит. Вечером огонь гасили, а разогретый камень всю ночь отдавал набранное за день тепло. Воздух поднимался через межэтажные вентиляционные отверстия, обеспечивая жильцам уют и комфорт. Система увлажнения воздуха действовала благодаря прачкам, которые на ночь развешивали вокруг печи стираное белье. Не забывали про ароматизацию, раскладывая пучки душистых трав, в богатых домах использовали индийские лечебные благовония.
— Мне бы к чаю шанежек, — попросил Норманн.
— Сейчас напечем, — ласково ответила княгиня, а слуга уже метнулся на кухню, — попробуй пышечек на простокваше, выбирай со сладкой ягодой или творожные.
Лучшего консерванта, чем мед, на белом свете не найти, сдобные пышечки издавали сладкий аромат жаркого лета и буквально таяли во рту. Чтобы прекратить обжорство, потребовалось приложить немалое волевое усилие.
— Ой, спасибочки! — отодвигая от себя фарфоровую чашку, поблагодарил Норманн.
— Ты ешь, ешь, не стесняйся. — Княгиня пододвинула только что испеченные шаньги.
— Все должно быть в меру! — однако не удержался и взял манящее медовым духом горячее лакомство. — Зачем Анастасии Романовне толстый и ленивый муж?
— Прям уж, толстый и ленивый! — звонко засмеялась Ефросиния Давыдовна. — Ты, мой зятюшка дорогой, все в походах да на войнах! Впору худобы избежать, а не жира пугаться!
— Питание должно быть правильным, — с серьезным видом ответил Норманн, — иначе от лишнего веса не спасут ни дальние походы, ни усиленные тренировки.
— Ишь, как о себе заботишься! — воскликнула княгиня.
— Сам себе не поможешь, и никто другой не спасет. — Он решил изменить направление разговора и спросил: — Как поживает наша красавица по имени Мила?
— В молитвах и девичьих грезах дожидается желанного часа венчания, — ответила Ефросиния Давыдовна и строго глянула на слегка приоткрытую дверь.
Заслышав легкий топоток убегающих девичьих ножек, Норманн откровенно усмехнулся и попросил:
— Мне бы в баньку, неделю от Ярославля шли.
— Погоди чуток, еще не протопили. — Княгиня, не скрывая брезгливости, покосилась на посапывающего с чаркой в руке мужа и продолжила: — Что тебе в баню подать? Холодного кваса иль хмельного выпьешь?
— Вот еще! — возмутился Норманн. — Холодным питьем сердце посадишь, а хмель здоровье заберет! Самоварчик да черный китайский чай, больше ничего не надо.
Ах, баня просто прелесть! Шаловливые служанки помогли раздеться и помыться, заодно сняли накопившееся в теле напряжение. В парилке гулко саданул жаркий пар, в ноздри ударил аромат лаванды, банщик, грозя отхлестать румяные попки, беззлобно шуганул девок за дверь. Началось самое главное таинство, когда человека охаживают огненными вениками, выворачивают наизнанку все косточки, а жертва испытывает несказанное блаженство. Остывая в предбаннике, сообща выдули самовар чая со сливовым вареньем, Норманн поблагодарил банщика серебряным рублем, закутался в китайский халат и побежал в свои покои.
После баньки он планировал немного поваляться на диване, однако перед дверью увидел гонца из Медвежьего замка. Постельничий разом сообщил три важные новости. Тверской князь уже в пути и на днях должен приехать в Новгород, где остановится на недельку передохнуть с дороги, — это раз. Посланный в Литву отряд перехватил карету Ольгерда Гедиминовича со всем семейством. Сейчас пленники на пути в Ругодив, откуда на корабле будут доставлены в Медвежий замок, — это два. Третья новость обещала далеко идущие последствия: в Новгород прибыли византийские послы с дарами от константинопольского патриарха. Архиепископу Василию Калике первому на Руси прислали особые знаки митрополита — белый клобук и крещатые ризы. Тем самым Новгород признавался выше Москвы, ибо московский митрополит Феогност не имел подобного облачения.
Отпустив гонца на отдых, Норманн впервые пожалел о невозможности обсудить неожиданную информацию с Максимом. Известен ли истории константинопольский подарок? Если да, то как Новгород им распорядился? Фактически Византия подтолкнула Русь к расколу на запад и восток. Зачем? Опасений прорыва в Москву мусульманства не может быть по определению: бубнить молитвы на арабском языке можно только под угрозой смертной казни. Спровоцировать раскол с Восточными княжествами? Византия что-то пронюхала. Например, то, что персы разгромили Золотую Орду и ханы сбежали в Московию? Константинополь опасался усиления «русских» чингизидов? Ерунда! После разгрома Каракорума половцы не пропустили потомков Чингисхана, более того, сами напали и отомстили за полуторавековое унижение. Монголам предначертана ассимиляция в казахских степях. Ну и ладно, в любом случае новость сработает на пользу и поможет осуществить идею создания Новгородской академии.
Благодаря ярославскому князю Норманн узнал реальную мощь и финансовые возможности московского правителя. В Кремле квартировала княжеская дружина в составе двух полков. Один состоял из немецких наемников и обеспечивал непосредственную охрану самого князя. Наемник был кровно заинтересован в безопасности своего работодателя, ибо в случае его смерти сам мог лишиться жизни. Кстати, на Куликовом поле княжеские доспехи надел командир этого полка по имени Михель фон Бренк. Второй полк состоял из «боярских детей», в него традиционно записывали при достижении наследником пятилетнего возраста. Сейчас в Москве стоял Ивановский полк, вскоре появится Дмитриевский. Петр I в четырехлетнем возрасте получил Петровский полк с воспитателем «детского сада» по имени Патрик Гордон. Иван Калита доверял свое тело только иностранным лекарям. Причина понятна, иноземцу нужен живой пациент, он ни при каких условиях не соблазнится подсыпать отраву. В дальнейшем идея врача-иноземца переходила по наследству вплоть до Николая II.
— Андрей Федорович! — В дверь осторожно поскребся слуга. — Ефросиния Давыдовна просит к столу.
Вот так-то, слуги в доме давно забыли о княжеской воле, Роман Михайлович с сыном-алкоголиком для них давно не существовали. В трапезной сидела только хозяйка, по праву мужчины Норманн прочитал «Отче наш», после чего приступили к ужину. Княгиня положила себе блинчики праженные с лососем, немного винегрета с грибами да салата из редьки с клюквенным соком. Норманн в свою очередь набрал мясных рулетиков с различной начинкой, добавил в тарелку домашней лапши, а сверху залил морковным соусом на сметане. Из пития после некоторого раздумья выбрал щавелевый кисель, немного посомневался над марципановым печеньем и отложил. На сегодня он съел более чем достаточно мучного.
— Добрые ли вести донес до тебя гонец? — поинтересовалась Ефросиния Давыдовна.
— Князь Александр Михайлович на пути к Новгороду, вскоре пожалует в мой дворец.
— Не боишься золотоордынского гнева? — с прищуром спросила хозяйка.
Норманн все же не удержался и взял марципановую печенюшку. Прелесть! Замена сахара медом придала марципану восхитительный вкус.
— Им впору по норам прятаться, а не меня пугать.
В задумчивости княгиня разгладила на вышитой скатерти невидимые морщинки, нащупала хлебную крошку и осторожно положила ее в чайное блюдце.
— Верно ли оцениваешь свои силы? Вон Москва не в пример многолюднее и сильнее, а Иван поперек Орды не идет, ласковым теленком трется да серебро в казну свозит.
— Султан Саид Мухаммед Бахадур согнал бекляре-бека с земель Хорезма. Летом по сговору с атабеком Атсиз Тутушем я посажу людей от Мордовского царства до земель кыпчаков, более известных как ногайцы.
— Есть ли у тебя известия от посольства в Ригу? — вроде бы невпопад спросила княгиня.
Норманн понял скрытый смысл, ему напоминали о чрезмерной протяженности границ, поэтому он поделился последней информацией:
— Охотники пленили Ольгерда с семьей, а посольство сейчас в Полоцке, князь согласен на границу по линии Лучин[44] — Турайда.[45]
