И вот что они только на таких западают, а?
Мы решили подождать вирену наверху и опустились во дворе замка. А нас там уже ждали. И что тут делает Гарун? Не терпится с невестой увидеться? Ясно же дала понять, что не выйду за него замуж. И теперь вполне очевидно, почему вирена направилась к замку. Она учуяла виновника. Вот ты и попался!
Хармс поприветствовал дайла и даже кивнул принцу.
— Милая, — заговорил отец, посматривая то на меня, то на моего спутника, которого явно узнал. — Мы тебя уже обыскались. И жених тебя заждался.
— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, отец, раз все в сборе, — я решила не тянуть. — Я не выйду за дейла Таркуса замуж.
Почему-то король не удивился, лишь нахмурился. Похоже, разговор недавно шел обо мне.
— Может, мы об этом поговорим без посторонних? — произнес отец, намекая на присутствие Хармса.
— А нир Динарк мне совсем не посторонний, — возразила я.
— Вот как? — вот тут король удивленно посмотрел на полукровку. — И что же тебя с ним связывает, могу полюбопытствовать?
— А я люблю его папа, — не стесняясь, высказалась я и, чтобы всех убедить, взяла Хармса под руку.
Тот, бедняга, не ожидал от меня такой подлости и закашлял, выпучив на меня глаза, и почему-то поменял цвет лица с голубого на серобуромалиновый.
— Теалана! — заревел Гарун. — Прекрати свои шутки!
Тут из дворца выплыла Царситта, привлеченная оживлением снаружи. И она здесь? Ну, пусть подключается к спектаклю.
— Я абсолютно серьезна, — продолжала я гнуть свою линию. — Я тебе, Гарун, с самого начала твердила, что не выйду за тебя замуж.
— Да как же это? — король растерялся. — Когда же это случилось?
Это прозвучало ровно так, как если бы он произнес с несчастным видом: «Не уберегли мы свою деточку».
— А это как у вас с мамой. Я когда увидела его, поняла: вот тот, с кем буду я счастлива.
И я с улыбкой, очень надеюсь, что не вымученной, прижалась к горгулу, уповая на то, что меня не прибьют сразу на месте.
Хармс, кажется, побледнел, не в силах вымолвить и слова, что было мне на руку, но держался, а Славка не мог скрыть улыбки. Уж он-то знал, что я могу и не такое выкинуть. Я обязательно объяснюсь потом с Хармсом и попрошу у него прощения, что не предупредила, я просто сама не ожидала, что так сложится.
А с другой стороны я испытывала удовольствие, что могу открыто сказать о своих чувствах, слишком долго в себе их держала. Сразу стало легче. И пусть все думают, что я таким образом пытаюсь саботировать собственную свадьбу, все равно счастлива, что смогла высказать то, что лежало грузом на сердце.
Одно расстраивало, что «моя любовь» выглядел отнюдь нерадостно, словно ему что-то прищемило между ног. И улыбка, обращенная ко мне, меня уже, честно говоря, пугала.
Я погладила Хармса любовно так по руке, подготавливая с самому страшному, и с энтузиазмом повернулась и сообщила королю:
— И мы просим твоего благословения, отец!
Хармс окаменел и вытянулся, король же покачнулся, как от удара, но был поддержан принцем.
— Хватит уже, Теалана, — голос принца Таркуса снизился до опасных ноток. — Ты вволю поиздевалась надо мной, но пора это прекращать. Если ты сейчас признаешь, что все это был розыгрыш, я, так и быть, закрою на твои игры глаза.
— Ты дурак, братик, — влезла в разговор Царситта. — Я говорила тебе, что Теалана тебя недостойна.
Тут ожил отец и так посмотрел на горгулью, которая только что посмела высказаться высокомерно о своей будущей королеве, что та замолкла и опустила глаза.
— Теалана, — строго сказал отец. — Есть то, что в этом мире неоспоримо. Мы с твоей матерью оба из высших семей и мы, несмотря на несогласие родителей, все же поженились. Но ты и… твой избранник… вы не можете этого сделать. Вы из разных миров.
Как точно он это подметил.
— Почему, отец? Разве ты был бы не рад моему счастью?
Король Рагр выглядел удрученным. Весь его вид говорил, что ему нелегко было отвечать своей дочери и делать ее несчастной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я издал указ о свадьбе и дейл Гарун настаивал на том, чтобы привести его в исполнение, не дожидаясь конца твоей учебы. Так для вас обоих будет лучше.
— Для кого лучше?! — я не удержалась от нервного смешка. — Признай уже, отец, что ты поступаешь так с родной дочерью из-за политических убеждений и в целях, так сказать, укрепления государства, но никак не ради счастья единственного дитя.
— Теалана! — грозно рыкнул Рагр. — Когда ты все осмыслишь, ты поймешь, что для тебя это лучший вариант.
— Я и так уже все поняла. Ты боишься, что мое право на престол будет оспорено, поэтому так стараешься для меня? Тогда не стоит. Сейчас я докажу тебе, что именно Гарун пытался избавиться от меня в горах и занять мое место. Я для него мерзкая жаба, стоящая на пути к трону. И стоит ему жениться на мне, как я стану для него бесполезной. И он просто избавится от меня.
— О чем ты, дочь? — король недоумевал и вглядывался то в мое лицо, то в лицо помрачневшего Гаруна.
А ему и сказать нечего, вернее, опровергнуть. Он прекрасно понимал, о чем я.
— Теалана, это уже совсем… — начал принц и замолк.
И в этот миг земля под нами загудела и, выбрасывая комья и камни, вылезла, наконец, вирена.
Вот и правильно, братец, лучше помолчи, очень скоро я выведу тебя на чистую воду. И тогда про договор о свадьбе можешь забыть.
А Горыня, учуяв вблизи четкий запах вора, заверещала и двинула в сторону… кузины. Из пасти вирены брызнула слюна.
Царситта вытаращила глаза и как заорет:
— Проклятый полукровка, убери свою ядовитую тварь!
Хармс произнес имя вирены, и та послушно остановилась, но смотрела на мою сестрицу так плотоядно, что я не сомневалась, что убийцей могла быть и кузина. Уж любви она ко мне точно не испытывала, вернее, к Теалане. И заколка… теперь я поняла, почему она ее забрала. Дело даже не в записях принцессы, а в том, что заколка очень походила на одну из тех, что носила кузина. И как я раньше не обратила на это внимание!
— Так это была ты! Ты желала моей смерти, а потом, чтобы скрыть все улики, украла шкатулку из пещеры.
— Вообще не понимаю, о чем ты! — фыркнула сестрица, но в ее глазах я уловила страх.
— И ты же подсыпала ядовитый порошок в кровь Кайле, чтобы она не прошла испытание. И тогда, на кладбище, у Арилла пропал оберег, это ведь ты забрала его?
Отец и Гарун недоумевали.
— Сестра, то, что говорит Теа, правда? — спросил Царситту братец.
Уж кому, как не ему, было лучше знать сестрицу.
Я чувствовала по голосу, что он усомнился. Царситта вполне способна была такое провернуть под его носом. Кузина имела не меньшие амбиции, чем ее братец. Но она не собиралась признаваться, придется нажать.
— Так ты поэтому не хотела за меня замуж? — повернулся ко мне Гарун. — Ты думала, что за покушением на твою жизнь стою я?
— То, что я думала на тебя, да, но не поэтому не желала замуж.
— Значит, про Хармса все правда?
Я не хотела признаваться, но не идти же сейчас на попятную?
— А если и так, то что? — с вызовом ответила я.
— Ты — последняя из рода Гианор, принцесса голубых кровей, а он — никто, полукровка, воспитанный человеком. Вам никогда не быть вместе! Но если ты выберешь меня, мы поднимем наш народ с колен, я сделаю все возможное, чтобы горгульи вернули себе то высокое положение, которое мы имели раньше.
Я слушала Гаруна и понимала, что он говорит горькую правду. Пока меня считают принцессой, мне никогда не быть с Хармсом. Но раз дело только в этом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А если я скажу, что я не принцесса Теалана? — слова звучали тихо, напряженно, но четко.
— Как это понимать, дочь? — отозвался король Рагр.
Я повернулась к нему и уже хотела произнести, как меня остановил Хармс:
— Не надо! Ты не должна этого делать.
— Я не могу рассказать правду? — ответила ему.
