— Это ничего не изменит, — сдавленно произнес горгул. — Я не хочу, чтобы ты это делала.
А у меня сердце заболело. Не изменит? Не хочет? Значит, он меня не любит, поэтому и останавливает от крайнего шага.
Но я устала притворяться тем, кем не являлась. И была настолько расстроена, что меня уже и трактором не остановишь.
— Я не должна признаваться, что душа Теаланы покинула это тело в тот день, когда она упала вниз в ущелье? Я — не принцесса! И я стала ею не по своему желанию. Теалана призвала меня, когда поняла, что не может уже вернуться.
— О чем ты? — Рагр казался потрясенным. — Ты это все придумала, чтобы отказаться от свадьбы? Хорошо. Я обещаю, что ты не выйдешь за дейла Таркуса, но и женой полукровки ты тоже не можешь стать.
Он отказывался верить моим словам, слишком тяжело ему было принять их.
Тут Царситта противно так и с затаенной злобой рассмеялась.
— Ты еще и самозванка! Я говорила тебе, брат, что она слишком изменилась, что она не похожа на прежнюю Теа, а ты мне не верил. Так даже лучше, что она сама призналась!
— Горыня, можешь плюнуть ей в лицо, — произнесла я хладнокровно, и не без удовольствия наблюдала за тем, как вирена довольно ощерилась и начала наступать на горгулью.
А та завизжала белугой и закрыла от ужаса лицо.
— Нет! Только не мое прекрасное лицо! Гарун, останови же их!
Я усмехнулась.
— Теа, хватит уже! Настоящая ты принцесса или нет, ты не имеешь права поступать так с сестрой, — произнес Гарун.
— А она, значит, может покушаться на чужую жизнь?
— Это еще ничем не доказано.
— Вирена учуяла запах вора, а кто бы стал красть улики, как не настоящий убийца? Но раз тебе нужны доказательства, то можем прямо сейчас отправиться в спальню сестрицы и поискать заколку и записи Теаланы.
Царситта изменилась в лице, но все еще пыталась остановить нас. А я по реакции поняла, что она так и не избавилась от улик. И это меня очень обрадовало.
— Я — вторая принцесса! Я не позволю обыскивать себя, как какую-то… какую-то нищенку! — возмущенно кричала Царситта.
— Если хочешь доказать свою невиновность, то должна согласиться. Но то, что ты сопротивляешься, наводит на мысль о твоей причастности. И заметь, не я предлагала явить доказательства.
И я не стала больше терять время, а отправилась прямиком в спальню кузины. Та плевалась ядом не меньше вирены, но не смогла меня остановить.
По пути к нашей процессии присоединилась и встревоженная королева, но Рагр не стал ей ничего объяснять. Просто молча следовал за мной.
И, как я и предполагала, шкатулка оказалась у кузины.
Я открыла ее и, развернув листки с записями принцессы, демонстративно показала королю и принцу. Хармс и королева тоже посмотрели.
— А вот и заколка, которую, по всей видимости, она вручила от твоего имени, Гарун, — я протянула открытую шкатулку, в которой красовалось золотое украшение. — Уверена, на ней найдутся следы магического воздействия.
— Тварь! Самозванка! — вскричала Царситта не своим голосом. — Ты нас всех обманула, чтобы занять место принцессы. Сама сказала, что Теа умерла в горах, а теперь пытаешься все повесить на меня.
— Я молчала лишь потому, что не знала, как признаться. И не хотела разбивать вам, отец с матерью, сердце.
Я уже по привычке назвала их так.
На этой фразе королева прижала руку к груди и осела в руках мужа.
— Мама! — заволновалась я и бросилась к ней, забыв обо всем.
— Скажи, что все это неправда, — прошептала королева побледневшими губами. — Ты ведь кровь моя и плоть, — она протянула ослабевшую руку и прижала ее к моей щеке, — как ты можешь разговаривать со мной и убеждать меня в том, что моя дочь мертва?
Я молча смотрела на прекрасную королеву и у меня язык не поворачивался подтвердить правду.
Царситта же воспользовалась случаем и сбежала. Это еще раз подтверждало ее виновность. Гарун и король хмуро молчали, никто не стал останавливать вторую принцессу. Не до нее им было. И куда бы Царситта не сбежала, думаю, Рагр везде найдет ее. А я... я не собиралась мстить, я лишь хотела найти убийцу. Пусть теперь Теалана пребывает в том мире спокойно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я так ничего и не ответила королеве, но она все поняла по моим глазам и окончательно рухнула в обморок.
— Принц Таркус, мы обо всем поговорим позже, мне нужно время, чтобы все обдумать и решить насчет тебя и… — Он хотел сказать дочери, но так ничего и не произнес.
Король отвернулся и приказал отнесли жену в покои и вызвать лекаря, а сам последовал за своей королевой.
Гарун же просто молча развернулся и покинул замок. Он понимал и так, что теперь ему точно не светит свадьба со мной. Честь его родовой ветви пострадала из-за действий сестрицы.
Мне бы радоваться, но на сердце легла такая тяжесть, что я лишь растерянно посмотрела на Славу и Хармса.
Братишка озадаченно чесал лоб, а до меня постепенно стало доходить, что нас выгонят из дворца, как самозванцев. Мы останемся без дома и средств к существованию.
— Хармс? Что теперь будет?
— Я пытался тебя остановить, но ты и слушать не хотела.
— Я лишь… хотела, чтобы ты… чтобы я...
— Теалана! — назвал меня горгул по имени принцессы, потому что привык так обращаться, — Не надо.
Я вновь испытала горечь и опустошение. Даже сейчас он отталкивал меня от себя, когда, казалось, между нами не осталось преград.
— Думаю, король придет к разумному решению. Страна нуждается в наследнице. Такова воля настоящей принцессы и… твоя судьба. Ты ничего не сможешь изменить!
— Ах, так! — завелась я. — Это мы еще посмотрим.
— Теалана! — Хармс пытался меня вразумить, чтобы я не действовала сгоряча. — Что ты надумала?
— Я не собираюсь оставаться в этом замке ни на минуту!
— Куда ты собралась!
— А вот это тебя уже не касается! — со слезами выдала я, но тут же зло смахнула их. — Тебе ведь плевать на меня и что со мной станет!
— Теалана! — повторил мое имя Хармс так, словно встряхнул меня, но я уже была на взводе. Вылетела прямо в окно и стремительно стала удаляться от замка. И чем дальше летела, тем больше приходила в себя, и тем больше тягостные думы одолевали меня.
Ведь там Славка, как я его оставлю?
Я опустилась на землю, поникла, закрывая заплаканное лицо руками. И тут почувствовала шум за спиной и вот уже чья-то рука осторожно тронула меня за плечо.
— Теа… — раздался взволнованный голос горгула. — Ты не права, — он взял меня за плечи и медленно развернул к себе. — Ты… не безразлична мне, — эти слова дались ему с трудом.
А я подняла голову и устремила взгляд на горгула, забыв обо всем: о том, что хотела улететь и выплакаться где-нибудь подальше, что хотела выбросить Хармса из своего сердца навсегда. И в то же время мечтала, чтобы он вот так последовал за мной и утешил. Сказал именно эти слова. И я все не верила, что это происходит наяву, а не в моих мечтах.
— С первой нашей встречи, с первого мгновения я понял, что ты другая.
— Ты же не сразу понял, что я не отсюда, — мои губы все еще дрожали от обиды и переполнявших меня чувств.
— Да, это так, но уже тогда я мог заметить, насколько ты отличаешься от всех. Такая живая и непосредственная, теплая и ранимая, смелая и невероятно красивая… — он ласково провел ладонью по моей влажной щеке. — Как я мог не влюбиться в тебя?
Мне показалось, что мое сердце остановилось, а потом с бешеной скоростью забилось так, что я пошатнулась, но Хармс поддержал меня и крепко прижал к себе.
— Я, правда, сделал все, чтобы оттолкнуть тебя, но ты пошатнула мою уверенность, ту стену, которую я так усердно поставил между нами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И как же я это сделала? — счастливо улыбнулась я, замерев в объятиях Хармса.
— Ты перед всеми призналась в своих чувствах и ради нашего будущего ты готова была отказаться от положения принцессы. Разве это не доказывает силу твоих чувств и твою искренность?
Я улыбнулась и даже фыркнула презрительно.
