— И картина очень красивая, — тихо отвечаю я.
Молчание вновь накрывает нас, но раз уж контакт найден, почему бы не поговорить?
— Вы близкий друг отца Максимилиана? — спрашиваю я.
— Да, помимо бизнес-партнерства нас связывает тесная дружба, сродни отеческо-сыновних отношений, — отвечает мой собеседник. — В какой-то степени Генрих был мне названным отцом после гибели родителей. Он помог мне справиться с бизнесом отца и в целом с моей жизнью после потерь.
— Мне очень жаль, что я затронула эту тему, — чувствую себя неловко и возвращаю взгляд к картине.
— Это все уже в прошлом.
— У вас есть семья? — непринужденно спрашиваю я, фокусируя свое внимание на картине.
— Да.
Коротко и лаконично, под стать этому мужчине. Но не такого краткого ответа я ждала, только что он был поболтливее. Поворачиваюсь и выгибаю бровь, как бы задавая вопрос о составе семьи.
— Жена и трое детей, — улыбается уголками губ господин Бергер. И со вздохом добавляет: — А еще попугай, собака, хомяк, два кота и целый аквариум рыбок. Достаточно подробный ответ?
Не могу удержать нервного смешка, вот ему наверное весело живется с такой оравой.
Продолжаем напару поглощать обед и вновь молчим. Прислушиваюсь к звукам в доме, но все тихо. Очень надеюсь что они там не переубивали друг друга.
Сама не знаю зачем, поворачиваюсь к Кириллу Бергеру и спрашиваю:
— Зачем Генрих так поступает с Максом? Ущемляет его решения, ставит странные рамки и так яростно хочет избавиться от памяти о жене?
Мужчина откладывает столовые приборы и, опершись локтями на стол, сцепляет руки в замок. Пристально смотрит на меня и я уже жалею, что задала подобный вопрос.
— Знаете, Ия, Генрих не такой, каким вам кажется. Не злодей, не плохой отец, не бездушный монстр, — все это произносится серьезным тоном без единого намека на шутку. — Просто он, как и я, не привык сбрасывать все козыри на первом ходу. А козырей у него предостаточно, будьте уверены и ни о чем не беспокойтесь.
Не выдерживаю взгляда мужчины и устремляю свой в тарелку. Его слова противоречат всему, что я знаю, но о всем ли я осведомлена?
Спустя пару минут возвращается Макс с отцом и я радостно подскакиваю к нему. Заглядываю в глаза и вижу, что напряжение и некая озадаченность так и не исчезли.
— Все хорошо? — спрашиваю я и мой мужчина обнимает меня, крепко прижимая к себе.
— Все отлично, — улыбается Макс и переводит взгляд на своего отца. — Мы поедем гулять по городу, если ты не возражаешь.
— Ни на грамм, — натянуто улыбается Генрих Майер и мы выходим из столовой.
— Ты же совсем не поел, — прижимаюсь к Максу, когда мы поднимаемся по лестнице.
— Перекусим во время прогулки, — отмахивается он. — Не хочу здесь находиться сейчас. Хочу показать своей девушке лучшие места города, сводить в кино на последний ряд…
— Но тут же наверняка кино на немецком, я ничего не пойму, — смеюсь я.
— Беликова… — останавливается Майер и смотрит мне прямо в глаза. — Ты что какая не романтичная, а?
— Прости, — закусываю губу, теперь-то улавливая его намек.
Максимилиан хитро щурится и порочная ухмылка расползается на его губах. Кажется он решил взять максимум от этих выходных…
По привычке иду к двери спальни, в которой мы располагались в прошлый раз, но Максимилиан дергает меня на себя и утягивает чуть глубже по коридору.
— Эй, ты куда? — удивленно спрашиваю я, указывая на спальню.
— В гостевых мы с тобой больше жить не будем, — улыбается мужчина. — Теперь я намерен спать с тобой в своей собственной кровати.
Возмущенно фыркаю и останавливаюсь.
— А почему же в прошлый раз мы ночевали не в твоей комнате?!
— Потому что я еще не готов был пустить тебя в свою душу, — Майер сгребает меня в охапку и затаскивает в комнату, перед этим предусмотрительно заткнув мне рот поцелуем.
Задыхаюсь от наплыва эмоций и едва стою на ногах, когда Макс резко отстраняется и разворачивает меня лицом к огромному просторному помещению.
— Добро пожаловать, — шепчет он мне на ухо.
Окидываю взглядом комнату и во всем, в каждой мелочи, вижу Максимилиана. Гоночные плакаты, награды и дипломы в рамках, куча фотографий… огромная кровать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Можешь осмотреть и потрогать все, что тебе хочется, — обходит меня Майер и хитро улыбается. — Даю тебе десять минут и мы с водителем выезжаем в город. Согласна?
Киваю и робко прохожу глубже в комнату — я как будто получила возможность узнать его еще ближе и от этого приятного волнения даже руки трясутся. Пока Макс прихватив полотенце отправляется в ванную, я начинаю изучать стеллаж с наградами.
Конкурсы по физике, исследовательские работы и даже спортивные достижения, ого… На комоде взгляд цепляется за студенческие фотографии. Почти везде изображены трое парней и я без труда узнаю своего старшего брата с Максом. Очень много фото с автогонок и из университета. Смеюсь и беру в руки единственную фотографию, где изображены двое. Чем дольше рассматриваю, тем смешнее становится.
Красная феррари. Эд у руля с пафосным видом. На нем красная рубашка, под носом приклеены усы, а на глазах черные очки. Рядом с ним Максимилиан Майер. На его голове панама, на глазах желтые очки в тон “гавайской” рубашки, а в зубах тлеющая сигарета. Очевидно этот снимок пародия на “Страх и ненависть в Лас-Вегасе”, но безумно карикатурная и смешная.
“Halloween” — гласит надпись маркером в самом низу.
Оглядываюсь, сдерживая смех, и ставлю рамку на место. Из стопки фотоальбомов выбираю тот, на котором нарисована шапочка выпускника. Перелистываю фотографии вперемешку со статьями, ищу знакомые лица и каждый раз улыбаюсь, когда вижу Макса или Эда. Такие непринужденные, совсем другие… Замираю, когда останавливаюсь на странице выпускного бала и настроение тут же летит к чертям.
В обнимку, на фоне выпускной декорации, стоят Максимилиан и Ингрид. Улыбаются, такие счастливые… Снова ощущаю жгучую ревность и, будучи поглощенной этим чувством, вздрагиваю от неожиданности, когда меня резко обвивают за талию сильные мужские руки.
— Убери эту пакость и не вздумай ревновать, — мурлычет мне на ухо Макс. Я чувствую тепло его голого тела и мурашки пробегают по позвоночнику. — Прошлое есть у всех, Ия. Главное то, где мы сейчас, — мужчина забирает из моих рук альбом и бросает на пол. Его губы смыкаются на мочке моего уха и дрожь тотчас охватывает меня. — Я с тобой и люблю тебя.
Хочется растечься лужицей у его ног от этих слов. Я до сих пор не привыкла слышать “люблю тебя” из его уст, но каждый раз, когда он это произносит своим тихим хриплым голосом, превращаюсь в безвольное желе.
— И я люблю тебя, — поворачиваюсь к Максу и обнимаю его за шею, глядя в любимые карие глаза.
Майер самодовольно ухмыляется и наклоняется за поцелуем, который я с радостью ему дарю. Провалиться в очередное безумство нам не позволяет громкий звонок моего телефона. Не глядя я отвечаю на вызов, ведь вероятнее всего это Ян, Эд или Лика — особо я больше никому и не нужна.
— Ия Беликова? — раздается знакомый мужской голос в трубке.
Бросаю непонимающий взгляд на Макса и отхожу к окну.
— Да это я, а что случилось? Кто вы? — мой голос дрожит, потому как мозг уже придумал миллион вариантов развития событий.
— Меня зовут Андрей, мы с вами встречались в клубе “Attention”, помните? — говорит мужчина. — Я дал вам визитку и попросил позвонить, как только у вас появится оригинальное демо.
Сердце заходится в бешеном ритме от волнения и я сначала растерянно киваю и только потом понимаю, что мой собеседник этого не видит.
— Да… Я… — пытаюсь придумать оправдание, но меня прерывают.
— Я видел видеозапись с вашего последнего выступления и очень удивлен. Приятно удивлен, Ия, что вы так быстро растете. Пришлось напрячь персонал клуба, чтобы заполучить ваш телефон, — слышу в голосе мужчины улыбку. — Я предлагаю вам встретиться в студии и обсудить возможное сотрудничество. Не гарантирую долгосрочные условия, все зависит от того как вас примет широкая аудитория, но год минимум я хотел бы с вами поработать.
