штаны б с него спадали при ходьбе. Рукава слегка висели: это сдулись мышцы. Даже просто одежда с жалкими остатками доспехов чуть гуляли, больше не прилегая плотно к телу.
Энную долю собственного веса он попросту выпотел. И был на грани обезвоживания, о чём и помыслить не мог, раз уж всё внимание его организма было приковано к заразе. Куда ни плюнь, что бы ни делал Альдред Флэй, стресс проходил красной нитью через все его мытарства.
И если для одних испытания обеспечивали рост, в его случае они только усугубляли, ускоряли увядание души и тела.
Кожа приобрела сомнительный оттенок слоновой кости. Местами на лице просматривались некие подозрительные синюшные пятна.
Подкожные прыщи?
На деле же, там, под слоем эпителия отчего-то запеклась кровь. Словно что-то рвалось наружу.
У него разбухли веки. Щеки стали впадать, губы подсохли, а целый глаз чуть вылез из орбиты. А второй попросту заплыл, синяк так до сих пор и не рассосался.
Он, сам того не подозревая, теперь отчасти смахивал на Копфа. Потасканного, как дворовая собака, побитого Копфа.
Любой, взглянув на него сейчас, был бы твёрдо уверен в одном: этому бедолаге недолго осталось. Быть может, лишь бешеное желание вырваться из кошмара в Саргузах держало Альдреда в живых до сих пор.
Хотя, даже если этому всё-таки удастся произойти, что будет дальше?..
Глава 21-4. Шестёрка
Дикое желание упиться водой, пусть даже не сбрызнутой вином, само потянуло его к колодцу. Бандиты только собрались юркнуть в сторону, как остановились. Недоумевая, они наблюдали за потугами дезертира.
Глизи с Копфом нервно переглядывались. И только Сивый смотрел на юнца, снисходительно улыбаясь. Ему и самому был нужен перерыв после такого спуска. И он попросту нежился на солнце, вдыхая полной грудью саргузские миазмы.
Пусть весь мир подождёт, солнце застынет на месте, а гули — утрут с пастей слюни.
Тот на скорую руку проверил бадью, нет ли там чего. Чистая. Сухая.
Можно пользоваться. Подцепил на крючок, раскрыл створки колодца и опустил ведро вниз, в тёмное жерло рукотворного водоема.
Внизу плюхнуло. Альдред взялся за цепь, направляя сосуд. Постепенно тот начал тяжелеть, выпрямился, всплывая из чёрных вод. Флэй потянулся к рычагу, стал крутить, поднимая на свет знойного дня ледяную воду.
Он подцепил бадью, которую теперь держал еле-еле: настолько она, в общем-то, лёгкая, казалась ему весомой. Прислонил ко рту её краешек, наклонил ведро и принялся жадно лакать воду.
Холод опускался вниз по пищеводу, больно жёг ему горло, внутренности, даже живот. С уголков губ лилось на лицо, шею, мочило одежду. Зимняя стужа окутала тело.
Юный бандит из подтанцовки Макивера не вытерпел и стал приближаться к нему сзади. Копф скрестил руки на груди, надувшись, как жаба. Сивый покачал головой и последовал за Глизи, дабы увещевать молодых и пылких ребят. Знал же, что положение вещей шатко в их коллективе поневоле.
Напился Альдред не сразу, но быстро. На дне бадьи оставалось ещё немного воды. Он не придумал ничего лучше, кроме как вылить всё на себя сверху. Земная прохлада сначала заставила голову онеметь, но солнцепек, что лишь нарастал, быстро грел влагу и даровал ту самую бодрость, на которую Флэй и рассчитывал.
Свежесть колодезной воды как будто слегка сбила жар, обуревавший организм Альдреда. Болезнь, пускавшая свои корни всё глубже в его плоть, пробирая чуть ли не до кости, будто бы утихла.
Дезертир знал, это не больше, чем обман собственных чувств. Но шёл на этот шаг сознательно. Ему следовало стойко выдержать испытание судьбы. И быть может, она его щедро вознаградит, когда в госпитале они с врачом встретятся.
Тут из-за спины донёсся недовольное ворчание Глизи:
— Эй! Сивый — и то призвал поторопиться. Замечание к тебе не относится, недоносок? Я не хочу, чтоб нас тут из-за тебя сожрали.
В миг ренегат стал чернее тучи. Поворачиваться не спешил, размышляя над тем, как поступить. У него внутри мгновенно вспыхнул импульс. Острое желание забить заносчивого бандюгу ведром до смерти.
Безрассудно, и всё же в моменте последствия его заботили мало. Лишь пресловутая слабость остановила его от выхода эмоций, вытолкнула обратно к здравому смыслу. Ничего больше Глизи не говорил. Вода наконец-то остудила дух Альдреда. Уже с холодной головой он повернулся к задире и заявил с позиции силы:
— Здесь будет солнечно ещё полчаса, по меньшей мере. Коли уж я с вами в одной лодке, стоит учитывать и мои нужды. Я хочу испить воды — я это сделаю. Навряд ли за это время что-то кардинально поменяется. Смекаешь? А, мозгоклюй?..
Ренегат будто бы харкнул в лицо молодчику агрессией, и та растеклась, обжигая кожу, по поверхности. Глизи парализовало от злобы. Кулаки сжались. Ноздри изогнулись. Похоже, беглец его задел за живое. Из-за длинного, будто птичьего носа, бандит сильно переживал. Головорез уже хотел было податься вперёд и воздать наглецу по заслугам.
Однако Сивый подскочил вовремя:
— Я сказал это Копфу, скажу и тебе. Выяснение отношений излишне. Мы сделаем, что сказано. Мы попадём в зелёную зону. Разойдемся по дороге. И навряд ли уже когда-нибудь встретимся. Об этом стоит помнить. Быстро разберемся, быстро разойдемся. Понимаешь меня, пацан?
Задира стиснул зубы, закипев, будто чайник со свистом, но выдохнул. Свирепым взглядом одарил Флэя, но пробубнил смиренно:
— Ладно. Так и быть. По факту сказал, Сивый…
Глизи резко развернулся и потопал в сторону Копфа. Переговариваясь между собой, те то и дело метали молнии в Альдреда. Ждали в нетерпении, пока старый товарищ и докучливый попутчик с ними поравняются.
Предателя позабавило это. Всего на секунду. А в среднем его эти двое раздражали, как мухи, носящиеся по комнате, как угорелые. Даже человек, спокойный, как удав, рано или поздно растеряет хвалёное терпение и сделает всё, чтобы прихлопнуть их.
Только вот ещё до этого далеко. На сей час Альдред ещё мог и был готов их стерпеть. Главное, чтобы его просто-напросто оставили в покое. Дали мерно перебороть навязчивые приступы кашля, помутнения рассудка и лихорадки.
Альдред перевёл взор на Сивого, кивнул ему и произнёс без тени лукавства:
— Спасибо тебе.
Улыбаясь беззубо, Сивый лишь поднял руки вверх и пробубнил:
— Пустяки.
В коллективе нежданно-негаданно установились две пары. Два шакала-злопыхателя и один равнодушный, но здравомыслящий старик с лишним тут человеком. Едва поравнявшись, четверо шестёрок пошли дальше уже парой колонн. Сивый, дабы рассеять свою вселенскую скуку, вновь обратился к Флэю:
— Не принимай близко к сердцу их слова, юноша. Я не знаю, через что тебе довелось пройти до гостиницы
