что сестрички понимают разницу между Великобританией и Швейцарией.
Нет, Англия осталась в прошлом. В тюрьме дядя сидел в одной камере со швейцарцем – брачным аферистом, – который оказался таким мастером своего дела, что получил в два раза больший срок, чем дядя Чэн. Вследствие чего временно не нуждался в документах, удостоверяющих личность, и легко мог одолжить их дяде, причем даже без его просьбы. Дядя вообще не имел привычки спрашивать, когда брал вещи взаймы. В день освобождения у ворот его встретили полицейские. Они собирались препроводить его в Либерию, поскольку в последний раз дядя явился оттуда. Но китаец оказался не африканцем, а швейцарцем, так что его выслали в Базель. Или это был Берн? А может, Бонн. А то и Берлин. Но что в Швейцарию, это точно.
– Прощай, милая Номбеко, – сказали сестрички на коса, который местами еще помнили.
– 祝你好运! – крикнула Номбеко вслед удаляющемуся «фольксвагену». – Удачи!
Провожая сестричек-китаянок, она за несколько секунд прикинула статистическую вероятность того, что три незаконные китайские беженки, путающие Базель с Берлином, смогут проехать через всю Европу на незастрахованном микроавтобусе, найти Швейцарию, въехать в страну и найти там своего дядюшку. Так, чтобы никто их не заметил.
Поскольку больше Номбеко с сестричками не встречалась, то так и не узнала, что они решили ехать напрямик через Европу, пока не наткнутся на искомую страну. Другого пути, помимо прямого, для них не существовало, поскольку кто же разберет, что написано на указателях поворота по обеим сторонам дороги? Не узнала Номбеко и того, что туристического вида «фольксваген»-минивэн со шведскими номерами легко преодолел все границы, включая австро-швейцарскую. И того, что, едва оказавшись в Швейцарии, сестрички отправились в ближайший китайский ресторан, чтобы спросить у хозяина, не знает ли он, часом, господина Чэна Тао. Тот его, разумеется, не знал, однако знал кое-кого, кто мог знать того, кто, возможно, знает кого-то, кто говорил, что в гостинице его брата останавливался господин с похожим именем. Так что сестрички обрели-таки своего дядю в одном из пригородов Базеля. И семейство счастливо воссоединилось.
Но ничего из этого Номбеко, как уже сказано, так и не узнала.
• • •
Все прочие обитатели дома 5 по Фредсгатан покуда были живы. Хольгера-2 и Номбеко все больше тянуло друг к другу. Последняя чувствовала, что ей хорошо только рядом с ее Хольгером, который в свою очередь ощущал безграничную гордость, едва она открывала рот. Его Номбеко была самой умной из всех, кого он знал. И самой красивой.
Они по-прежнему не оставляли благородных усилий произвести на свет среди подушек на складе совместное дитя. Несмотря на все сложности, которые вызвало бы его появление, оба страшно переживали, что этого никак не происходит. Обоим казалось, что они попали в некую временную петлю и что рождение малыша позволило бы им из нее вырваться.
Постепенно они пришли к мысли, что во всем виновата бомба. Главное – сбыть ее с рук, тогда рождение ребенка станет лишь делом времени. Умом оба понимали, что связь между ребенком и бомбой – не такая прямая, но эмоции все чаще брали верх над здравым смыслом. Например, раз в неделю они переносили эротическую активность в гончарную мастерскую. Новое место – новые возможности. Или нет.
Двадцать восемь необработанных алмазов все еще хранились в подкладке куртки Номбеко, которую она давно не носила. После предпринятой несколько лет назад неудачной попытки реализовать один из них рисковать самой и подставлять других ей как-то расхотелось. Но теперь она задумалась об этом снова. Если у них с Хольгером будет куча денег, может, удастся найти подход к труднодоступному премьер-министру? Жалко, что в Швеции так плохо с коррупцией. Взятка многое бы решила!
Хольгер задумчиво кивнул. В целом мысль ему нравилась. Он тотчас решил попробовать, нашел телефон Умеренной коалиционной партии, позвонил, представился Хольгером и сказал, что хотел бы пожертвовать партии два миллиона крон, при условии встречи с ее лидером (он же премьер-министр) с глазу на глаз.
В партийной штаб-квартире предложение вызвало неподдельный интерес. Встречу с Карлом Бильдтом, разумеется, можно устроить, если господин Хольгер сообщит, кто он такой и чем занимается, и назовет свое полное имя и адрес.
– Я предпочел бы сохранить анонимность, – начал было Хольгер и услышал в ответ, что он, разумеется, вправе так поступить, однако существуют определенные требования безопасности и их приходится соблюдать, особенно если речь идет о партийном лидере, тем более возглавляющем правительство.
Хольгер сообразил, что может выдать себя за брата, назвать адрес в Блаккеберге и место работы в АО «Вертолетное такси» в Бромме.
– А если я все это вам сообщу, мне гарантируют встречу с премьер-министром? – спросил он.
Этого штаб-квартира обещать не могла, но заверила, что сделает все возможное.
– То есть сначала я пожертвую партии два миллиона, а потом, возможно, с ним встречусь?
Как-то так. Господин Хольгер все правильно понимает.
Однако господин Хольгер не понимал. Разочарованный тем, какое это охренеть сложное дело – поговорить с простым премьер-министром, – он предложил умеренным разводить на деньги других дурачков, пожелал им максимального провала на предстоящих выборах и положил трубку.
Номбеко тем временем размышляла. Ведь премьер-министр не сидит в своей правительственной канцелярии сутками напролет до самой отставки. Он встречается с разными людьми. От глав иностранных государств до собственных сотрудников. Иногда бывает на телевидении. Общается с журналистами налево и направо. В основном направо.
Вряд ли у Хольгера или Номбеко есть шанс возглавить иностранное государство. Скорее удастся найти работу в канцелярии правительства или поблизости, хоть и это будет непросто. Для начала номер второй мог бы поступить в университет. Дело за малым – сдать вступительные экзамены. Дальше он мог бы под именем брата изучать что угодно, лишь бы это помогло подобраться к премьер-министру. Подушечный бизнес им больше не понадобится – стоит только обналичить содержимое куртки Номбеко.
Номера второго идея зацепила. Политология? Экономика? Это займет не один год. И может в результате ничего не дать. Но альтернативой было сидеть на месте до скончания времен или по крайней мере до того момента, пока номер первый не поймет, что он никогда не научится пилотировать вертолет, или пока юной злюке не надоест ждать, чтобы ее наконец задержала полиция. Если прежде что-нибудь не учудит чокнутый американец.
К тому же мысль о высшем образовании манила второго номера давно.
Номбеко радостно обняла своего Хольгера: наконец у них появилось хоть что-то похожее на план. Раз уж не задалось с ребенком.
Оставалось найти надежный способ реализовать алмазы.
• • •
Покуда Номбеко раздумывала, как,
