— Что со мной могло случиться? — в привычной самоуверенной манере расфыркалась она.
Майкл понимал, что я желаю расспросить сестру, потому оставил нас, сославшись на то, что хочет принести нам кофе.
— Ты как? — я внимательно приглядывалась к лицу Китти.
Сейчас она казалась мне взрослее, серьёзнее. Правда, может, потому что похудела и осунулась, явно из-за недосыпа, судя по синякам под глазами.
— Нормально, — пожав плечами, она отвела взгляд.
— Ты была у него, да? У Люцифера? — я хотела коснуться её локтя, но в последний момент передумала, посмотрев на свои перебинтованные руки.
— Да, — коротко кивнула она, с повышенным интересом рассматривая что-то на потолке.
— Не хочешь говорить? — догадалась я.
— Хочу забыть… — на выдохе призналась она.
— Он… — я замолчала, не решившись завершить вопрос.
— Нет, — но она снова кивнула. — Люцифер меня не отпускал. И я сама пришла к нему. Ну, чтобы наигрался, — и небрежно помотала рукой у лица.
— И он наигрался? — моим голосом можно было резать металл.
— Главное, что он проиграл, а я здесь. И ты здесь. И мы обе не в могиле, — она наконец посмотрела на меня и задорно подмигнула.
А Китти права, — согласилась Лилит.
— Я бы предложила выпить, но Майкл…
— Отшлёпает каждую, — заявил мой парень, заглядывая в палату.
В руках он держал два одноразовых стаканчика. Комнату сразу наполнил аромат кофейных зёрен. Я размечталась было нарушить запрет врачей, но, прислушавшись к себе, осознала, что резерв снова полон. Судя по содержанию энергии, меня навещали печатники архангелов и жнецы. Что ж, попробовать кофе не выйдет, зато можно понюхать. Быть живой так классно!
Естественно, никто не стал молчать о моём воскрешении, точнее, выходе из комы. Китти сразу позвонила родителям. Мама влетела в палату первая. Признаться, как и в случае с дорогой сестрёнкой, возник риск новых переломов. Я была затискана и зацелована. По щекам лились слёзы. И они не собирались заканчиваться, потому что от дверного проёма, выскользнув из рук Джона, ко мне бодро зашагал Брэдли.
— Натали… — лепетал он, и мои тихие всхлипы постепенно превращались в рыдания.
Само собой, я была не в состоянии слезть с кровати, чтобы подхватить братика на руки. Мама лишь аккуратно посадила его возле меня. А мне оставалось только трепать его шелковистые волосы и кивать на его ещё непонятные фразы.
— Как ты? — Джон подошёл к моей кровати и аккуратно пожал мою перебинтованную ладонь.
Когда мама только начала встречаться с директором академии, я злилась. В первую очередь на то, что они скрывали правду. Ну и просто не желала принимать изменения в личной жизни матери. Теперь я вижу, насколько была не права. Мама счастлива с Джоном. Она как будто помолодела, расцвела, обрела ещё одно маленькое счастье. А Брэдли наполнял радостью наши жизни. Мне кажется, и отец радовался за мать, пусть он тоже тяжело принял появление в жизни давней возлюбленной нового мужчины. Тем более Джон замечательный. Просто потому, что мама с ним счастлива. Ну и ещё он спас мне жизнь, что тоже пошло в копилочку его хороших дел. Не скажу, что он заменил мне отца, но он стал мне другом. Да и папа у меня был, пусть и удалось обрести его не сразу.
— Жива, — просто ответила я, стирая слёзы с щёк.
— Вижу, что жива, — рассмеялся он. — Мы рады, что ты очнулась. Вон как улыбается.
Брэдли не понимал всех этих взрослых дел, но действительно демонстрировал нам все свои молочные зубки.
— Ох, милая, больше не пугай нас так, — взмолилась мама. — Пожалей, мы уже не молодые.
— Постараюсь.
Естественно, мне и самой не нравилось лежать в коме, но момент полёта навстречу смертельной опасности не сравнить ни с чем. Я не смогу от этого отказаться, не получится просто уйти, забыть прошлое, попытаться жить обычной, спокойной жизнью. Я через всё это уже проходила. И время показало, что такой путь не для меня. Я, Майкл, Крис, все мои друзья и враги — мы избрали сложные судьбы, с полным осознанием того, насколько скоротечна жизнь. Не знаю, как другие, а я ни о чём не жалею, ведь совершенно точно знаю, что не смогу жить иначе. Этот мир на грани, война ведётся всё время его существования, враги сильны как никогда и успели заскучать от бессмертной жизни. И только такие, как мы, можем что-то изменить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В тот день я защитила штаб-квартиру и жизни тысяч стражей, находящихся в ней. Рванула туда, навстречу опасности с твёрдым пониманием того, что вряд ли выживу. Я не тщеславна, мне не нужны слова благодарности, улыбки, награды, грамоты и премии. Хотя последнее и очень приятный бонус. Я поступила так, потому что считала это правильным, потому что знала, насколько важна штаб-квартира и стражи, потому что только я могла помочь. И буду поступать так всегда, ведь это знание не исчезнет, как и мои принципы. Главное теперь снова встать на ноги. И не умереть в процессе со скуки.
— Ну и где там моя дочь? — раздался жизнерадостный голос… командующего Лэнга.
Я не шучу, мой любимый папочка предстал в форме. А ведь только недавно сообщал о своём увольнении.
— Конечно, за бинтами меня не разглядеть, но я тут, — я помахала ему двумя руками.
Отец приблизился, потрепал нас на пару с Брэдли по макушкам.
— Хорошо, что ты очнулась, — карие глаза смотрели в мои тепло, но в их глубине я видела боль, что ему пришлось пережить. Всем им. — Больше никакой комы.
— Это приказ? — задорно предположила я.
— И когда, скажи мне на милость, ты выполняла мои приказы? — поинтересовался он с шутливым упрёком.
— Просто ты не пытался, пока была возможность, — в том же тоне ответила я.
— Ты же не против? — он неловко коснулся красной нашивки на вороте пиджака.
— Здесь твоё место, пап, я же вижу, — и прямо посмотрела в его глазах, давая понять, что не кривлю душой.
Отец — один из немногих командующих, кто действительно радел за общую миссию стражей. Штаб-квартира многое потеряла с его уходом. Благо ненадолго. Командующий Лэнг возвращался, а это означало, что будет кому снова проталкивать в совете исследовательские и научные проекты.
— Спасибо, Натали, — он аккуратно сжал пальцами моё плечо.
— За что? — фыркнула я.
— Командование поступило с тобой ужасно. Мне до сих пор не даёт это покоя. Но я зря сдался и ушёл, нужно было оставаться и продолжать попытки что-то изменить.
— У тебя есть оправдание, не каждый день твою дочь уносят в Эдем.
— Тут ты права, — рассмеялся он, но как-то надсадно, тускло.
Наверняка винил себя за то, что не смог меня уберечь. Но я твёрдо знала, он ничего не мог сделать. Никто не мог сказать слово поперёк командующим. Как оказалось, проще обновить их состав, чем изменить отношение ко мне, что и сделал Крис. Я до сих пор неоднозначно относилась к его поступку, но всё же про себя не упрекала.
— Где занимать очередь на тисканье? — в палату заглянула Мия.
Подруга весело завизжала и бросилась ко мне. Добивать то, что не добито. Естественно, я не сопротивлялась, тоже невероятно радовалась пробуждению и немного чувствовала вину перед близкими за то, что заставила их волноваться. Но о своём поступке, само собой, не жалела. И не изменила бы решения, если бы вдруг вернулась в прошлое.
Моя палата внезапно превратилась в проходной двор. Налетели друзья, заглянули знакомые. Меня поздравляли с выходом из комы, одаривали презентами и просто делились своей радостью. А я была беспредельно счастлива, что меня окружают такие люди, которые искренне любят и переживают.
Несмотря на энергетическую подпитку, к вечеру я ощущала себя уставшей от потока гостей. Майкл включил режим строгости, закрыл мою палату и объявил часы приёма завершёнными.
— Тебе надо отдохнуть, — он аккуратно присел на край кровати возле меня, просунул руку под мою спину, позволяя свободно положить голову на его надёжное плечо.
— С переполненным резервом всё равно не засну.
— Я про моральный отдых, Натали.
— Ну да…
