В ней сидел человек в брезентовом прорезиненном плаще с капюшоном. По-моему, его слегка контузило. Когда я начал карабкаться в лодку, он медленно повернулся, глянул на меня осоловелыми глазами и выдавил что-то испуганно-невнятное.
Я перелез через бортик, тяжело плюхнулся на скамью и сказал:
– Добрый день.
Снял рюкзак. Расстегнул куртку, как бы невзначай поправил кобуру. Вода уже вылилась из пистолетного ствола, и оружие опять готово к делу – но сейчас это и не требовалось. Хозяин лодки, мужик лет пятидесяти в латаном плаще, – точно не из бандитов. На носу лодки – рыбачьи снасти, а вон там, на борту, закреплен решетчатый судок для улова.
Ага, не пустой.
Только сегодня, боюсь, клева уже не будет.
Я тронул хозяина за плечо:
– Дружище, мне надо к пристани…
– А может, сперва меня подберем? – послышался рядом недовольной голос.
Я дернулся, оборачиваясь. Почти не поверил глазам. И засмеялся, подавая Карену руку:
– Что, такие, как мы, не горят?
– Главное, что не тонут… – пробурчал он, забираясь в лодку.
В его коротких седых прядях запутались водоросли, рукав куртки почти оторвался, и все-таки Карен был цел. Взрывом его отшвырнуло в другую сторону. Но получается, что даже в тумане он плыл мне навстречу.
Видать, надолго повязала нас судьба.
Невидимыми ниточками, которые бывают крепче стали…
– Запускай мотор, – приказал я контуженому рыбаку и подкрепил слова энергичными жестами. Тот испуганно кивнул.
Двигатель затарахтел. Лодка плавно двинулась вверх по течению.
Карену я объяснил:
– Поднимемся вверх до излучины, а там от старой пристани километров семь по лесу…
– По аномальному лесу? – мрачно уточнил он, оглядываясь на проплывающую во мгле стену деревьев. Берег – тот самый, с которого мы пришли в логово Цебеля, думаю, до железнодорожного моста тут всего минут пятнадцать на моторке. – Извини, Тень, но больше я туда не сунусь…
– То есть как? – опешил я.
Седой поежился – то ли от холода, то ли от воспоминаний – и качнул головой:
– Не те у меня годы… Хватит на сегодня приключений!
– Забыл? Мы оставили в поселке мотоциклы.
Он криво усмехнулся и вдруг полез во внутренний карман своей куртки – извлек оттуда герметично перемотанный скотчем файл. Внутри были упакованы какие-то бумаги и пара банковских карточек:
– Сейчас я могу купить тебе хоть десять таких мотоциклов!
Понятно. Не зря он так долго рылся в столе Цебеля.
– И что ты предлагаешь?
– Поднимемся прямиком до Лебяжьего, а там разживемся транспортом.
Я вздохнул.
На мой взгляд, особого выигрыша в этом не было – по безопасности, так точно. Нет аномалий, зато место людное.
Одно здорово – не надо тащиться пешком. Да еще в насквозь мокрой одежде. После купания мышцы буквально сводит судорогой, все тело ноет. Вероятно, меня все-таки зацепило взрывом.
– Согласен, – кивнул я.
Помню карту – до Лебяжьего хорошей моторке полчаса ходу. Там, если что, легко будет разжиться и сухой одеждой. А еще в городке имеется банк…
– Прибавь жару своей колымаге! – фыркнул Седой на лодочника.
Ну да.
Мне стало почти смешно. Понятно, почему мой компаньон навострил лыжи именно в речной городок. Ему не терпится заняться обналичкой. Несмотря ни на что – Седой все-таки в выигрыше.
Мой напарник ставил вполне конкретные цели. И уверенно шел к их достижению.
А вот куда идти мне?
Теперь, когда со смертью Цебеля и Джокера обрублены все концы этой паскудной и запутанной истории?
Куда?
Я снял куртку, футболку, кое-как отжал воду и опять напялил на себя влажную одежду. Сел, обхватив плечи руками и пытаясь согреться.
Получалось не очень. Вдобавок опять заныло ребро. И, кроме муторного настоящего, впереди маячило такое же темное будущее.
Я выжил. Но еще дальше от разгадки, чем сегодня утром…
Единственный уцелевший из моей группы. И по-прежнему главный кандидат на роль предателя. Обреченный бегать и от своих, и от чужих – пока реальная, неведомая мне «крыса» продолжает вольготно сидеть в Центре и вести новые группы к гибели.
Я не смог этого изменить…
– Ты чего опять смурной? – подмигнул Карен.
– Холодно, – глухо ответил я. Отвернулся и долго смотрел на проносившийся в тумане берег.
Будто надеялся увидеть там подсказку.
«Эх, Ромка… Как же мне исполнить свое обещание?»
Закрыл глаза и долго сидел, вслушиваясь в мерное гудение мотора.
Потом вдруг вспомнил.
И достал из кармана небольшую мятую карточку – ту, что я нашел зажатой в мертвых пальцах Цебеля. Она чуть размокла, но все-таки рисунок вполне читался на желтоватом картоне – небрежный, словно детской рукой сделанный – солнце-смайлик, поднимающееся между двумя холмами. А ниже адрес в скайпе: merry_valley11.
Не все концы обрублены.
Одна, самая тонкая, нить уцелела.
Линия крови
Путь тебе укажет.
– …Линия крови, – прошептал я вслух. Поднялся с драного матраца и сел, прислонившись спиной к холодной бетонной стене, – я чувствовал этот холод даже через одеяло и куртку.
Да, зима решила нагрянуть внезапно.
Через разбитые стекла ветер заносил крупные снежинки. В лунном сиянии они сверкали, как крохотные алмазы.
Из темной половины комнаты я следил за их беззвучным полетом. И вспоминал события прошедшего дня – не упустил ли что-то важное?
В Лебяжьем все прошло гладко.
Так что с деньгами у нас теперь нет проблем.
Проблемы совсем в другом. Утром я начну их решать.
Хотя и понятия не имею, как это сделать.
Интернет я уже прошерстил, теперь имею массу ценной информации про merry_valley, «веселую долину» по-русски. Так называется гостиница в Ирландии. Еще есть сеть продуктовых маркетов в Швеции – весьма обширная, со своими фермами по производству экологических чистых фруктов и овощей.
Можно сказать, я на верном пути. Ведь все знают: сбывать просроченные баклажаны и слегка подгнившие яблоки – офигенно прибыльный и очень криминальный бизнес…
Тьфу!
Кроме этого, масса всякой англоязычной лабуды – от салона эротического массажа во Флорида-Бич до лагеря скаутов под Монреалем.
В русскоязычном – подобный мусор, только его меньше. Лишь единственное упоминание на московском форуме хоть как-то заслуживает внимания.
Xenia_shelott> что, тоже решил намылиться в Веселую Долину?
Hobober> не-а, я еще столько не заработал.
Это больше месяца назад.
С тех пор Hobober исчез из Сети, а Xenia_shelott активно предавалась обычной бабской болтовне – о музыке, кофточках и котиках. Даже разыскивать в реале ее было неохота. Ясно, что ни фига путного я из нее не вытяну.
Холостой заряд, как сказал бы Ракетчик.
Пустота…
Я поежился, плотнее кутаясь в одеяло.
Снежинки алмазным вихрем кружились по комнате. Падали и превращались в капли воды на грязном линолеуме.
Белое становилось серым. Красота превращалась в грязь…
Зачем?
Я вздохнул. Не выдержал и опять достал из кармана мятую карточку с номером скайпа. Повертел в пальцах, в который раз изучая буквы и цифры, тисненные по картону. Так, словно надеялся – они заговорят. Но они молчали.
Эти молчаливые знаки – по-прежнему самое ценное, что у меня есть.
Кстати, номер скайпа в Сети вообще не засвечен. Жаль, что там никто не отвечает. Хотя я набирал номер уже раз двадцать.
Молчание.
Пустота…
Есть лишь один человек, способный даже по этим крупицам отыскать для меня верную тропинку. Человек, который так много знает про упырьи кланы, что давно считается покойником.
Но он жив. И сегодня утром я с ним встречусь.
А пока надо вздремнуть хотя бы пару часов.
Я встал, нашел в соседней квартире несколько старых портьер, замотался в них поверх одеяла, свернулся калачиком на матраце и опять провалился в сон – глубокий, безмятежный, исцеляюще крепкий…
Глава 6
Новый день рождался под одинокими звездами – в морозном хрусте, в убранстве инея. Он шел мне навстречу по улицам, белым от выпавшего за ночь снега. Весело выплескивал багряные отсветы на крыши домов. И будто говорил: здравствуй, человек. Так здорово, что я тебя встретил – единственную фигурку на мертвых улицах.
Кто-то ведь должен радоваться рассвету и ясному небу – даже в этой пропахшей смертью провинциальной дыре. Морозно и солнечно – хороший подарок после целой недели непогоды…
Но я бы предпочел туман.
Слишком уж далеко меня видно. Слишком явно читаются мои следы на снегу.
Сегодня я был тут первым пешеходом.
Егорьевск – один из типичных подмосковных городков. Раньше на его улицах кипела жизнь – громада торгового центра, которая маячит вон там, в конце квартала, до сих пор впечатляет. А сейчас не осталось ни торговцев, ни покупателей – только притаившаяся в разбитых окнах черная пустота…
Синдром выкосил слишком многих. И когда наполовину обезлюдевший Егорьевск оказался отрезанным от сохранившихся магистралей, никто не стал прокладывать новую дорогу в обход аномалий.
