— Хай, бро! — хмыкнул Ник и спросил с робкой надеждой: — Вы уже за нами? В смысле на Эреру?
— Ну да! Нашего присутствия больше на PA-99-N2b не требуется. Через четыре дня я сяду в Новом Белфасте, мне там кое-что надо забрать с завода. Может, сразу туда прилетите?
— С удовольствием! — выделил Ник. — Я как раз хотел тебя о чем-то таком попросить. И лучше не свети нашей фамилией в космопортах. Я тут… кое во что вляпался.
Рэд хмыкнул и перевел камеру на свои ноги, закованные в экзоскелет.
— Я тоже.
— Упс, — Ник почесал затылок, — чувствую, нам будет о чем поговорить долгими космическими вечерами.
— Ник, я могу чем-то помочь? — уже став серьезным, спросил Джерри.
— Не, у меня всё под контролем, — чересчур бравируя, бросил Ник, но увидел, что не смог провести брата.
— Будь осторожен и лишний раз в драку не лезь!
— Это совет от парня с двумя сломанными ногами?!
— Привет Рейвен!
— Привет Селене! — одновременно произнесли братья и рассмеялись.
Ник поднес согнутую в локте руку с кулаком к плечу. Джерри хмыкнул, помотал головой, но ответил тем же. Этот жест, выкопанный братом из какой-то исторической книжки, обозначал «враг не пройдет», и это было их детское секретное прощание. Они его уже не использовали много лет. Но почему-то именно сейчас о нем Ник вспомнил.
Глава 23
Микроавтобус, снабженный бронестеклами, специально подготовленный под сафари-прогулки, мчал по шоссе под двести километров в час. Рейвен с блестящими глазами не отлипала от окна, пытаясь рассмотреть на такой скорости хоть что-то. Она видела живую природу на Китане и Земле, немного на Интегре и Сохо, но это было куда меньше, чем видели другие ее ровесники. Студенты вузов, тем более со специальностью «ландшафтный дизайнер», как у Рейвен, обычно каждый год проходили практику в новом мире. Но девушке приходилось изучать всё строго в теории, а отец приносил ей для университета уже заверенную практику. Она, наверное, и дальше бы сидела в золотой клетке, если бы не Ник.
Девушка с нежностью посмотрела на задремавшего на соседнем сиденье мужа. Такое родное лицо, подрагивающие ресницы… Удивительно, как они вообще умудрились встретиться в этом громадном мире при том затворническом образе жизни, что ей обеспечил отец. Позавчера она действительно здорово испугалась. Ничего нет хуже, чем не понимать, что происходит. Смотреть на ситуацию, словно со стороны. Не в силах помочь. Ник слишком оберегает ее от жизни, хотя сам же первым вызвался быть «экскурсоводом» по ней.
В этот момент Рейвен осознала, что порой вообще не понимает мужчин, настолько странными и противоречивыми ей кажутся их поступки. Видимо, это связано с тем, что круг мужского влияния на ее судьбу практически ограничивался отцом, охраной, учителями и книжными персонажами. Но она непременно разберется! Научится понимать. Вдруг на девушку словно снизошло озарение и дошел смысл ее терзаний: Рейвен уже мало быть просто возлюбленной, она хотела стать и другом. Разделить по-настоящему жизнь с Ником. Во всём.
Парень заворочался на сиденье и открыл глаза.
— Что? — спросонья непонимающе посмотрел на Рейвен.
— Ничего, просто любуюсь.
Ник расплылся в улыбке.
— А, ну это можно! Продолжай, а я, пожалуй, еще посплю, — и опустил веки.
Рейвен хмыкнула и снова развернулась к окну. Они уже отъехали далеко от Констанции, и за стеклом раскинулись необъятные прерии с причудливыми нагромождениями отдельных скал. Они напоминали то скульптуры, то развалины древнего храма. Рейвен любовалась всем — от чахлых фиолетовых кустиков какой-то травы до бескрайнего неба цвета морской волны. Вот она! Та свобода, которую ей всю жизнь не хватало!
Еще через час автобус наконец-то остановился в кемпинге. Туристам предложили завтрак, потом проинструктировали и повели к ближайшим вольерам. Здесь обитали самые безобидные, одомашненные виды эрерской фауны. По сравнению с земной она не была настолько разнообразной, но посмотреть было на что. Например, вот эти фиолетовые белки-циклопы с одним глазом на макушке, вращающимся во все стороны. Размером они были с жирненького такого кролика и при этом… откладывали яйца. Да, эрерцы вполне успешно и давно выращивали циклопов именно для этих целей. Мясо их было несъедобное, шерстка жиденькая, а вот яйца размером с яблоко очень даже вкусные и питательные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рейвен схватила детеныша животины и долго тискала, не в силах оторваться. Такой мягенький, такой хорошенький…
— Ну хочешь, приобретем тут ферму? — усмехнулся Ник. — Я себе куплю вот такое ковбойское сомбреро и буду участвовать в скачках на страусах. Юх-ху!
И Ник изобразил раскручивающееся лассо.
— Ковбои не носили сомбреро, — расхохоталась Рейвен, отпуская живность.
— Да?! Жаль! К страусам бы оно очень подошло!
— А тут они вообще есть?
— А как же! Вон вольер! Парочка даже оседлана!
— Это сабуки!
— А есть разница?
— Конечно! Во-первых, они не птицы и у них нет крыльев! Во-вторых, шерсть вместо перьев. И клюва у них тоже нет! Просто вытянутая мордочка.
— Убедила! А как тебе моя вытянутая мордочка? — и Ник сжав губы, выпятил их вперед для поцелуя.
Рейвен снова засмеялась, чмокнула довольного мужа.
— Тоже весьма милая!
— Ну пошли уже, — потянул Ник ее за руку, — а то отстанем от группы!
Всего туристов в этот раз было семеро. Вероятно, не сезон, потому что в автобусе еще оставалось половина свободных мест. Пожилая пара, лет восьмидесяти, которая, видимо, не так давно решила пожить для себя и посмотреть галактику. Они прилетели откуда-то из созвездия Стрельца и, узнав, что у Леграссов свадебное путешествие, наперебой кинулись зазывать на свою родину, расхваливая бесподобные туманности и скопления звезд. Рейвен недоумевала, как же они тогда оказались на такой не слишком примечательной планете, как Эрера? Но ларчик открывался просто — это была горячая путевка с самой низкой ценой.
Вторая семья — муж с женой среднего возраста и шилопопый сын лет семи. В противовес гиперактивным старичкам они вели себя чинно-благородно и то и дело свирепо зыркали на свое чадо, не желающее молча сидеть на месте.
Автобус отъехал от кемпинга, и началась незатейливая экскурсия: «Посмотрите направо, там пасется стадо местных коров! Нет-нет, это не телята, просто эрерские особи очень мелкие».
«Посмотрите налево — там ареал обитания жирафов. Для них созданы условия, максимально приближенные к земным».
«Да, естественно, все территории отлично разгорожены, и одни животные не могут попасть к другим».
У всех безопасных видов автобус останавливался: давал туристам вволю нафотографироваться, покормить жирафов специально захваченными молодыми побегами какого-то растения, погладить травоядную, совершенно беззубую лису… Ах, нет! Рейвен дала себе зарок запоминать название животных правильно! Никакая это не лиса, конечно же. Это кижуля!
Следом была остановка у очень любопытных экземпляров — хушассов. Взрослые животные напоминали жеребят жирафа с раскидистым тонюсенькими, как кружево, рогами. Было странно вообще, как им удается удерживать шею с такой «короной». Оказалось, это специально отлавливаемая в дикой природе помесь земного жирафа с крупной эрерской косулей. Вот так причудливо совпали генотипы! К сожалению, выживать без помощи человека хушассы не могли — очень неуклюжие, слабые и медлительные для травоядных, они быстро становились добычей хищников.
Снова загружаясь в микроавтобус, Рейвен только заметила, что день клонится к закату, так быстро он пролетел. Транспорт возвращался в кемпинг, завтрашний выезд в земли к хищникам грозился быть еще более интересным. Но там их точно никто из автобуса не выпустит! Да Рейвен бы и сама не рискнула. Она едва вкусила счастья и свободы не для того, чтобы достаться на завтрак какому-нибудь местному волку.
Неожиданно перед окном промелькнула крупная крылатая тень, а затем прямо над головой Рейвен на крыше раздался глухой стук. Девушка слегка напряглась и уже в следующую секунду инстинктивно отшатнулась от окна. За стеклом, видимо, зацепившись лапами за багажные дуги микроавтобуса, вниз головой висел огромный попугай. Его желто-белые перья топорщились во все стороны. Птица изучающе повертела головой, а потом деликатно два раза стукнула в стекло клювом. Рейвен собралась спросить у экскурсовода, не опасно ли это, как птица снова дважды постучала.
