— Ну, — спокойно отозвался человек. — Скажи мне, ведьма, в чем правда?
— Правда в том, — почти шепотом произнесла Орфэн, — что во всех нас заложена неуемная тяга к насилию! — сказав это, фея опустила все десять колонн разом на то место, где стоял паладин. Всем показалось, что от Кира осталось лишь мокрое место на песке, но тут все увидели, что от щита, которым тот вовремя успел укрыться, во все стороны расходятся светящиеся лучи, которые, словно божественный щит, удерживают многотонную массу обрушившихся на человека конечностей злобной паучихи.
— Именем Эйнхасад! Сегодня ты умрешь, дьявольское отродье, — сквозь зубы процедил воин, с силой отпихнув гигантскую фею своим щитом.
— Вперед, — воспользовавшись замешательством покачнувшейся на каменных ногах колдуньи, Каен дал приказ солдатам, и те, крепко сжав стальную цепь, пошли прямо на арахну.
Орфэн взревела от ярости, и тут же не меньше дюжины исполинских жуков выползли из-за ее спины и бросились на людей.
— Огонь! — скомандовал маг, и огненные шары, пронесшись мимо напуганных солдат, достигли своих целей. Пылающие жуки с громким жужжанием принялись носиться по округе, поджигая сухие корни и друг друга.
— Вперед, живее, — подгонял солдат Каен, сам хватаясь за тяжеленный край цепи и помогая нести ее к цели.
Тем временем разъяренная фея попыталась нанести еще один удар по устоявшему перед ней человеку, но стоило ей только занести свои руки-столбы над Киром, как на них по приказу паладина были немедленно наброшены железные оковы. Все вместе они — четверо солдат, Каен, подбежавший вовремя Теодор, Сильвистер, отбросивший в сторону свою блистательную глефу, а также пришедшие на подмогу лучники — ненадолго смогли сдержать злую фею, не позволяя ей двинуться с места. Воспользовавшись этим, паладин очертил круг вокруг феи и, сам зайдя в него, начал читать удерживающее заклинание.
Фея вопила и металась, призывая на помощь своих слуг-насекомых, но маги не подпускали тех к своим товарищам. Собрав всю свою силу, арахне удалось взмахнуть одной из рук, и три человека, не удержавшись на ногах, подлетели на несколько метров в воздух и шлепнулись на землю. Один из них был сильно ранен, и двое принялись оттаскивать его в сторонку.
Аделаида и эльф переглянулись, и светлый лекарь бросился на подмогу раненому, оставив леди-кардинала наблюдать за неравной схваткой с феей, в которую осмелились вступить люди.
Меж тем колдунье удалось освободить и вторую пятерню конечностей, и она с довольной ухмылкой уже собиралась броситься вдогонку за отползающими от нее в суматохе людишками, но, к своему изумлению, обнаружила, что не может сделать ни шагу с места.
— Ты! Жалкий человечишка! Что ты сделал?! — взревела Орфэн, гневно взглянув на стоящего у ее ног паладина.
— Я привязал тебя к себе силой Богини Света. Пока я жив, ты не покинешь этого круга, — указал он на закольцованные вокруг них двоих символы.
— Значит, сейчас ты умрешь, — вскричала фея, готовясь раздавить человека, но тот прочел еще одно заклинание, и волшебное магическое облако обволокло его плотным щитом, не позволяя колдунье пробиться через него к своему противнику.
— Минута, — прошептал Каен, — и после этого Киру уже нечего будет противопоставить арахне.
Как только магическая сфера скрыла паладина, Магос тут же начал обстреливать Орфэн огненными шарами, и маги последовали его примеру. Нелегко было пробить толстую чешуйчатую броню арахны. Огненные вспышки одна за другой прорезали плотную пелену тумана, выжигая все на расстоянии десятков метров вокруг зачарованного круга. Воины стояли поодаль, напряженно всматриваясь в сверкающее месиво. Андуэль, эльф-лекарь, как мог пытался восстановить душевные силы магов, делая плавные движения руками и посылая в их сторону чистую искрящуюся энергию.
— Стоп! — скомандовал Магос, как только минута прошла: продолжи они свою атаку, Кир непременно попал бы под обстрел и сгорел бы заживо, лишившись своего божественного щита.
Дым еще некоторое время окутывал окрестность, а когда он растворился, все увидели Кира, тяжело дышащего над каменным телом Орфэн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У нас получилось! — вскричал копейщик, бросаясь к паладину.
— Получилось?
— Получилось!
Шепот пронесся по рядам, и Каен уже хотел было поздравить Магоса с удачной охотой, как вдруг увидел, как Сильвистер, почти уже подошедший к магическому кругу, вдруг схватился за свою глефу обеими руками и встревоженно окликнул старшего товарища.
Кир обернулся. Орфэн лежала, приоткрыв глаза, и смеялась, сотрясаясь всем своим могучим телом. Солдаты попятились назад. Магос впился пальцами в свой меч.
— Бегите оттуда! Уходите! Немедленно! — крикнул Каен, обращаясь к двум своим лучшим воинам.
Все еще держа копье наготове, Сильвистер медленно начал отступать. Кир, выйдя из круга и прикрываясь щитом, последовал было за ним, но тут фея резко взмахнула одной из рук и сшибла паладина с ног. Тот попытался отползти, но вторая колонна догнала его, и он едва успел отразить щитом ее несильный удар. Фея, почувствовав, что свободна, поползла за человеком, чья преданность Богине Света чуть не стоила ей жизни. Она неистово обрушивала на него удар то одной, то другой своей каменной конечности. Один удар миновал щит и угодил человеку в ногу, раздробив коленную кость, другим паучиха выбила меч из его рук. Третий удар мог бы стать для паладина последним, если бы Сильвистер не бросился на помощь другу. Отбивая удары феи тяжелым наконечником своей глефы, он попытался взвалить Кира себе на плечи, но упорство арахны заставило его отступить. Еще бы хоть пару метров разделяли человека и фею, и Магос, возможно, умудрился бы нанести по ней удар, не задев паладина, но Орфэн, словно нарочно, прижималась к земле прямо позади своей жертвы. Удар, еще удар — и тяжелый зачарованный щит дал трещину.
— Орфэн, постой! — раздался в суматохе боя голос Аделаиды, и она бесстрашно вышла навстречу грозной паучихе. — Я знаю твою сестру, Нерупу.
Паучиха на миг замерла.
— Нерупа… — прошипела фея. — Я ее помню…
— Тогда, может, ты вспомнишь и то, что вы с ней поклялись защищать эльфов и их лес, и твоя сестра до сих пор держит свое обещание.
— Тех эльфов больше нет, — рявкнула арахна на эльфийку, — как и тех лесов — их больше нет!
Опершись руками о землю, фея начала медленно подниматься.
Воспользовавшись тем, что Орфэн отвлеклась, Теодор и Каен подбежали к Сильвистеру, и им троим кое-как удалось оттащить облаченного в тяжеленную броню паладина в сторону.
— Ну же, Ада, отойди немного, — бормотал про себя маг, пытаясь получше прицелиться.
Но Аделаида сделала еще шаг навстречу паучихе и, пытаясь вразумить ее, обратилась к ней из глубины своего сердца.
— Ты — фея, — говорила она. — Я с тобой совершенно согласна: мы все созданы несовершенными, жестокими, властолюбивыми. Но кто, если не вы, феи, будет поддерживать гармонию этой вселенной?
Тут Орфэн расхохоталась так внезапно, что любой на месте эльфийки понял бы, что надо бежать.
— Гармонию! — проревела гигантская паучиха. — Боги создали нас, фей, знаешь для чего? Для развлечения. Мы этакое украшение этого мира, декорации. Наше время ушло: мы стали неинтересными игрушками для богов, а вот вы, — она ткнула в сторону женщины одной из своих каменных лап, — вы, мелкие, ничтожные создания… вам еще только предстоит узнать жестокую иронию жизни, ту ловушку, из которой уже никогда не сможет выбраться ни один ваш жалкий род!
Тут на Аделаиду обрушился гнев всех ее десяти лап-колонн. Еле увернувшись от первого удара, женщина бросилась в сторону валуна, на котором, держа наготове огненные сгустки энергии, стояли маги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Есть, — пробормотал Магос, готовясь метнуть очередной шар в сторону полуживой паучихи, но та, поняв, что собирается сделать чародей, взмахнула разом всеми лапами и использовала единственное доступное ей волшебство. Как только она опустила конечности, долину охватило облако, парализующее все живое. Заклинание миновало лишь Аделаиду и Кира, имеющих благословение самой Богини Жизни. Все остальные, оставаясь в полном сознании, замерли на месте, не в силах пошевелиться или даже вымолвить слово. Кир, превозмогая невыносимую боль в ноге, попытался подняться, но ему это не удалось, и он обреченно смотрел на паучиху, распрямляющую плечи и выбирающую себе первую жертву.
