А Серж вдруг и впрямь представил: мгновенно вспомнил пустошь, обрыв, себя, обнаженного, на четвереньках и великолепный пейзаж на фоне лунной дорожки — полураздетая статуэтка, словно выточенная из эбенового дерева. Представил — и получилось, сникший было организм податливо отозвался на зов предков, исторгшийся из глубин подсознания. К черту комплексы! Он в первую очередь животное, наделенное древним могучим инстинктом, который цивилизованная сущность пытается безуспешно задавить морально-этическими рамками. Самец. Что делает самец, когда во время гона настигает самку?
— Ар-р-р… — утробно рыкнул Серж, опрокидывая женщину на кровать и наваливаясь сверху грузным телом. — Ар-р-р!!! — и с разбегу, едва пристроившись поудобнее меж податливо распахнувшихся навстречу бедер, ворвался в подаренную судьбой восхитительную плоть, почувствовав себя самым могучим существом на всей планете…
В общем, это был взрыв эмоций, необычайно яркий и потрясающий в своей великолепной неожиданности. Взрыв, сами понимаете, долгим не бывает — через две минуты активных упражнений обессилевший архивариус уже валялся рядом с дамой, томно мыча и ощущая себя на вершине блаженства. Получилось. В его жизнь пришла амазонка — красивая, бесстрашная и непредсказуемо опасная. И он взял ее! Пусть теперь убивает, не жалко. Он настоящий мужик — а не просто архивный червь. Вот что важно.
— Как тебя зовут, валькирия? — шумно вздохнув, поинтересовался Серж — как раз самое время познакомиться!
— Алина, — женщина села на кровати, сладко потянулась и добавила:
— Друзья называют меня Ли.
— А я — друг? — уточнил Серж.
— Ты? — Женщина на секунду задумалась. — Да, пожалуй, друг. У тебя, друг, все прекрасно получилось — сам, наверно, понял. Понял?
— Понял, — согласно кивнул Серж. — Спасибо тебе. А я, честно говоря, боялся…
— Зря боялся, — дама отыскала на полу футболку и, надев ее, подбоченилась:
— А теперь мы, в конце концов, можем пойти пожрать? У меня живот к позвоночнику прилип!
— Можем, — Серж гостеприимно махнул рукой в сторону двери. — Прошу к столу, моя Клеопатра…
Вот так в жизни Сержа появилась женщина. Вопреки ожиданиям, она не исчезла навсегда через трое суток, когда спал ажиотаж и можно было без проблем покинуть город. Вернее будет сказать, что через трое суток она все же исчезла, но спустя некоторое время появилась вновь.
— Ты на неделе никуда не выезжаешь? — Звонок поднял Сержа с постели в пять часов утра — с того момента, как Ли покинула его жилище, минуло три месяца. Тем не менее Серж ни капельки не удивился — словно они расстались вчера вечером, заранее условившись о ранней встрече.
— Для тебя я всегда на месте, — хрипло пробормотал архивариус. — Ты едешь?
— Буду завтра, — сообщила Ли. — Встретить можешь?
— Могу, — с готовностью заявил архивариус — тот факт, что придется отпрашиваться с работы и вообще порушить свой привычный распорядок дня, его в данный момент совершенно не волновал. — Где и когда?
— Буду в десять утра на Московском вокзале. Встанешь у щита с рекламой пепси — я подойду. Ба-ай…
В течение последующих нескольких лет в отношениях Ли и Сержа практически ничего не изменилось. Она приезжала когда хотела, предварительно поинтересовавшись, дома ли архивариус. Жила несколько суток, пропадая в городе целыми днями, урывками дарила Сержу свою ласку и беззастенчиво заставляла его выполнять различные поручения.
— Вот этот тип живет в трех кварталах от Автова, — предъявлялось фото, на обороте которого был обозначен маршрут движения, марка и номер автомобиля. — Завтра и послезавтра нужно с десяти до одиннадцати вечера подсесть к нему на хвост — проследить, не отклоняется ли он от маршрута. Я в это время буду занята, так что давай — поработай маленько…
Или так:
— Вот адрес, там бабулька живет. Ей уплачено. В кухне стоит стереотруба, окно выходит на жилой дом № 18. Завтра в десять утра на третьем этаже — там офис — соберутся люди. подъезд проходной, выходит на обратную сторону — вот в чем проблема. Нужно проследить — как только они соберутся, позвонишь мне вот по этому телефону…
Потом Серж узнавал из газет, что на том самом маршруте, в двух кварталах от Автова, была расстреляна неизвестным снайпером легковая машина со знакомым номером. А в заливе выловили двоих утопленников с камнями на шее, офис одного из которых располагался как раз в доме № 18. Такие вот странные совпадения…
Архивариуса, однако, это нисколько не смущало. Он впервые в жизни был влюблен. Представляете? В его-то возрасте — и в первый раз. По уши, как мальчишка, беззаветно и безнадежно. Пропал мужик, короче. Он был готов простить предмету своей запоздавшей юношеской страсти любое злодеяние, какое только может себе вообразить человеческий ум.
Постепенно их отношения вошли в определенную колею и приобрели своеобразную упорядоченность. Ли стала полновластной госпожой в жизни Сержа, а он был счастлив довольствоваться ролью ее преданного раба. Будучи тонкой впечатлительной натурой, архивариус прекрасно понимал, что в существующем положении вещей присутствует некая несообразность, однако не пытался ничего изменить и не требовал от своей госпожи большего. Он поклонялся этой прекрасноликой изящной богине, снизошедшей до простого рыхлотелого смертного с потной плешью и несуразно большими ступнями. Ли, в свою очередь, платила Сержу безграничным доверием — так, по крайней мере, ему казалось. Однажды она попросила его открыть в Швейцарии несколько счетов в разных банках, что и было исполнено с обычной пунктуальностью, присущей нашему историку во всем, что касалось финансовых вопросов. С тех пор Ли периодически вручала своему покорному слуге довольно приличные суммы, которые он исправно вносил на свои счета при очередном посещении этой благополучной горной страны, являвшейся во все времена мировым банкиром. Серж даже недоумевал по этому поводу: такое трогательное доверие со стороны этой прекрасной девы по отношению к нему, простому книжному червяку… Что это? Ужель та самая ответная любовь?
Сомнения вскоре разрешились самым прозаическим образом.
— Ты как насчет жениться, Лиховский? — поинтересовалась Ли как-то утром, нежась в постели в то время, как архивариус после трудовой ночи вяло собирался на работу. — Думаю, твоя фамилия мне бы подошла. Госпожа Лиховская… А? Звучит!
Серж замер с открытым ртом. Вот оно! Любовь… А откуда-то из глубины сознания прорезалась тоненькая ледяная иголочка: а может, не любовь? Она укокошит его, уедет за рубеж и до праву наследования получит свои деньги, которые он все это время вносил на свои счета. Да, это ее деньги. Но ведь бабка с матерью тоже имеют право на определенную долю наследства?
— Завещание писать надо? — хрипло поинтересовался он и напрягся в ожидании ответа.
— Чего? — Ли перестала рассматривать ссадину на лодыжке — Серж ночью изображал ненасытного зверя и слегка оцарапал предмет своего вожделения. — А, вон ты про что… Дурашка! На хрен мне твое завещание? Сверни его в трубочку и затискай себе в анус. Плашмя. Чего тут непонятного? Я просто хочу за тебя замуж! Знаешь поговорку: от добра добра не ищут. Мне лучше тебя мужа не найти. Скоро наступит такой момент, когда я закончу заниматься своими грязными делами, и мы укатим с тобой из этой идиотской страны на Запад. И заживем счастливо и весело. Только Алису с Борькой заберем — нечего им тут маяться…
Так Серж стал семьянином. Свадьбы не было — расписались в районном отделении загса, а при выходе молодая жена рутинно распорядилась:
— Я на такси доберусь. А ты давай на Финский, встанешь у выхода и будешь ждать вот этого типа, — последовало вручение фото без подписей. — Если он приедет на двенадцатичасовом, звякнешь мне на мобильный…
Вот так они и жили. Ничего не изменилось в отношениях четы Лиховских после регистрации новой ячейки общества. Ли приезжала в любое время, когда считала нужным, и так же внезапно пропадала — Серж давно свыкся с таким образом жизни и не роптал. Но, судя по всему, брак определенным образом располагал к некому подобию оседлости: Ли стала появляться в Питере чаще, нежели раньше. Теперь она приезжала сюда не только на «работу», но и просто отдохнуть — побродить по городу с полуночно праздным Сержем, навестить Эрмитаж, Петергоф, потаскать своего покорного слугу, обремененного авоськами, по необъятным недрам Гостиного двора. Словом, вела себя порой как все нормальные женщины, которым предначертано рожать детей, дарить радость мужчинам и жить в свое удовольствие, наслаждаясь всеми прелестями этого мира.
Серж был на седьмом небе. Он свято верил, что настанет момент, когда Ли, как обещала, закончит заниматься всякой дрянью и они уедут в Европу, чтобы жить там счастливо и весело. Разумеется, будучи сильно историзированной личностью, Серж имел понятие о перманентности и связанных с ней неугомонных типах — таких, как вечные революционеры, террористы, народовольцы, вояки и прочие маньяки. Но он не хотел верить, что данное явление имеет отношение к его богом даденной законной супруге. Такого просто не могло быть! Такая нежная, чувственная, красивая — она никоим образом не подпадала под определение маниакальной личности. По крайней мере, внешне…
