— Подтверждаю заключенный брачный союз. Амен, — голос священника разнесся под церковными сводами, подобно звуку гонга.
Они пробыли супругами всего три месяца.
69. Чехия. Прага. Настоящее время
— Жена или супруга. Женщина, с которой вы состоите в браке, — спокойно уточнила Ракель. Ей нелегко далось это спокойствие. Почему-то она надеялась, что Карл уверенно скажет, что нет у него никакой жены. И все случившееся в его доме — одно большое недоразумение.
— Поговорим наверху? — Карл мягко взял Ракель под локоть.
— Поспешные решения зачастую опрометчивы и нерациональны, герр Зиге, — Коэн горько усмехнулась. Она не стремилась делать скоропалительных выводов, но они напрашивались сами собой. Выслушивать оправдания ей не хотелось. Пусть лучше их отношения останутся сказкой под жарким солнцем Дубая. Без всех этих пошлых бытовых подробностей.
— Девочка, прекрати. Ты не так поняла.
— Герр Зиге, спасибо, что побыли моим водителем и доставили до дома. Вам пора уходить. У меня нет настроения сегодня с Вами разговаривать. — Ракель все-таки ожидала возражений. Вот только не того, что Карл Зиге, ожегший ее взглядом, развернется и, не сказав ни слова, уйдет.
* * *
Связь. Проклятая связь работала слишком хорошо. Слова Ракель про «водителя» послужили активатором. Водитель — ведь это тоже своего рода слуга. Это было почти смешно. Сама того не подозревая, его маленькая Избранная вовсю помыкала демоном своим. Ну что ж, завтра он сможет с ней поговорить. Ведь сегодня она «не в настроении» отослала его. А пока следует выяснить, откуда эти фантазии про его жену.
70. Испания. Барселона. Настоящее время
Секундус равнодушно смотрел на корчащегося на полу юношу. Как его там звали? Веласко? Умеет же Сука подбирать себе питомцев. Воинов с птичьими именами, отшибленных на всю голову. Этот вороненок возомнил себя по меньшей мере коршуном, посмев напасть на демона. Или мальчишка даже не подозревает с кем связался?
— И где твоя хозяйка? — Секундус легонько пнул лежащего у его ног под ребра. Так, чтобы чувствительно, но без переломов и разрывов внутренних органов. Демон не трогает имущество другого демона. Хотя у Секундуса были все основания убить Веласко. Тот первый напал на него, да еще и с ножом. Юноша не ответил, только глухо застонал сквозь зубы. Кажется, демон все-таки немного перестарался. Но жить вороненок будет. Перешагнув через Веласко, Секундус прошел вглубь квартиры Канис.
— Из-за тебя… она ушла из-за тебя…подонок, — на хрипящий шепот демон не обернулся.
Телефон Канис был не просто выключен, любезный голос по-испански выражал сожаление, что данный абонент не существует. На совет Двенадцати, состоявшийся по случаю разрушения временной аномалии, демоница-собака не явилась. Секундус не то чтобы волновался за нее. Сука из любой передряги выберется. Он немного сожалел об их последнем разговоре. Был слишком груб с бывшей наставницей. Секундус до конца не верил, помнил, как ошалел от того, что энергия беспрепятственно течет от Канис к нему. Демоница боролась, но как будто не всерьез. А он, подмяв Канис под себя, все не мог разгадать ее игру. Вот только никакой запутанной интриги не было. Секундус прочел это в ее растерянных светло-карих глазах.
71. Испания. Барселона. Несколько дней назад
— Ты не можешь… — Губы Секундуса алели кровью Канис. Он пил ее энергию и в какой-то момент осознал, что может забрать все. До донышка. И демоница не сможет оправиться — угаснет, растворяясь в эфире. Он уже почти все забрал.
— Не могу… — Канис невесело улыбнулась и закрыла глаза. Смиряясь, подчиняясь.
— Давно?! — ему неожиданно стало важно узнать. Понять. Ведь когда-то именно Канис указала юному влюбленному в нее демону на его место в мире и ее жизни. Последний, самый жестокий урок. Любовь — это слабость для демона. Самая большая уязвимость. Он сумел это усвоить, обуздав свой буйный нрав, взял эмоции под контроль. Заковав себя в ледяную броню, стал более отстраненным, сдержанным. Это не раз спасало Секундусу жизнь. Иначе со своим взрывным характером он не протянул бы и пару тысячелетий. А стал одним из древних, старших.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Никогда. — Канис не собиралась озвучивать вслух проклятую правду. Хватит уже того, что она ее убивает. Демоница не могла признаться даже самой себе. Всегда. Всегда, чертенок. Раздался легкий хлопок и Секундус исчез. Он не стал ее добивать. Пожалел. Как же это противно!
72. Испания. Барселона. Настоящее время
Демон остановился посреди гостиной в двух шагах от дивана, на котором они не так давно «общались» с Канис. Секундус пребывал в уверенности, что его бывшая наставница не могла так просто исчезнуть. Он искал какой-то знак, ниточку, зацепку. Прощальную записку, наконец! Информационное послание обнаружилось не в виде банального листа бумаги. В тонком мире, в переплетении незримых нитей оказалась спрятана телепатема — набор мысленных образов. Секундус потянул информационный сгусток к себе. Как и мировые нити телепатема являлась незримой, доступной только для восприятия демонами. За редким исключением, вроде аномальных Избранных. Обрушившийся поток образов на долю секунды заполнил собой весь мир. Терпко-сладкий запах окружил демона, на языке появился отчетливый острый привкус. Секундус ощутил касание шелковистых длинных волос. Голос не звучал, просто возник в голове.
— Я, Канис, Септимуса, Седьмая из Двенадцати передаю на дюжину дюжин лунных циклов свой голос на совете Капре, Секундусу, Второму из Двенадцати. Амен.
Гудящий звук гонга ознаменовал принятие клятвы. А так же означал, что Канис берет «отпуск» от совместных демонических дел на сто сорок четыре года. Обязанности хранителя она выполнять по необходимости будет, но не собирается общаться с братьями и сестрами в ближайшие полтора столетия. Интенсивность воздействия телепатемы начала угасать. Двойной голос на совете — несомненный подарок. Неужели за все эти тысячелетия он так и не узнал настоящую Канис? Щедрость — разве это не про нее? Поблекшая телепатема опять вспыхнула, оседая на губах сладкой горечью.
— Если ты позволишь этой пани Избранной убить себя, я буду очень разочарована. — В голосе Канис явственно слышалась улыбка. То ли светлая грусть, то ли легкая насмешка. Но несомненный укол для демона-козла. Избранная Ракель Коэн человек. Смертная. А людской век очень недолог. Мгновение по сравнению с жизнью демона. Еще пятьдесят-семьдесят лет… Секундус не хотел об этом думать. Он собирался жить настоящим, наслаждаясь присутствием Ракель рядом. Как потом он будет без нее? Напоминание о скоротечности времени заставило сердце демона болезненно сжаться. Сука всегда умела бить в самые уязвимые места. Избранная не может его убить, а вот ее смерть — вполне вероятно. Секундус поспешил проверить нить связи, ведущую к Ракель. Сутки, когда он не может говорить с Коэн, те что в приказе звучали как «сегодня», истекали через несколько часов.
73. Чехия. Прага. Настоящее время
Ракель проснулась с бешено колотящимся сердцем. Она вскочила на кровати, озираясь по сторонам, не сразу осознав, где находится.
— Сон, просто сон, — прошептала Коэн в рассветный полумрак спальни апартаментов, где жила последние несколько лет и ко всему привыкла. Знакомая обстановка успокаивала. Картина на стене, которую Ракель купила в Париже, с изображением красного зонтика на кривой улочке Монмартра. Коэн любила из путешествий и поездок привозить впечатления, а иногда вот такие сувениры. Совсем не похоже на гобелен со сценой охоты, который ей привиделся. Воспоминания о красочном, нереальном сне не спешили уходить. Помнилось слишком много деталей и подробностей. Средневековый замок на холме, непривычная одежда и обстановка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ракель прошла в ванную. Аккуратные ряды флакончиков с любимой косметикой действовали умиротворяюще. Коэн взяла в руки зубную щетку и неожиданно прижала ее к груди, как сокровище. В том видении она мылась в корыте, а зубной пасты просто не существовало.
