друга. Снова стало совестно, ведь это из-за меня они расстались и не виделись четыре года. Для любящих людей это целая вечность. Я почувствовала это на себе. Безумно хотелось увидеть Джейсона, хоть и было страшно.
За ужином я обнаружила все свои любимые блюда: суп из перепелки, запеченный гусь с картошкой, блинчики с мясом, яблочный штрудель и даже мой любимый ягодный морс из диких лесных ягод.
Глаза защипало от слез, я очень остро осознала, что меня здесь очень ждали и рады возвращению.
Папа не сводил с меня и мамы счастливых глаз, я рассказала о нашей жизни в Марилии, своих успехах в учебе и друзьях. Мама упомянула о сестре, а отцу явно не нравилось слышать о той свободе, в которой мы жили, – он еле сдерживался, чтобы не хмуриться.
– Дочь, как сейчас у тебя обстоят дела с магией? – с интересом спросил папа.
– Практика хромает, – нехотя призналась я. – Этим летом должна была начаться серьезная практика, я надеялась на нее, но сложилось все не так.
– Не переживай. В наших академиях тоже хорошие преподаватели, они помогут тебе.
Я замерла, боясь пошевелиться и понять, что ответ отца мне показался, но, увидев радостный взгляд мамы, поняла, что отец действительно сказал то, что сказал. А значит, он не против моей дальнейшей учебы.
Лира Сноу тоже присутствовала на ужине и с интересом слушала наши рассказы о Марилии. Я попросила пригласить экономку, по которой тоже соскучилась. Я знала, что ее дом расположен недалеко от нашего поместья.
Когда родители с лирой Сноу заговорили о политике, я не стала участвовать в беседе и поднялась к себе.
– Только бы война не началась, – тяжело вздохнула лира Сноу.
– Какая война в наше время, лира Сноу? – усмехнулся отец. – Мы живем в цивилизованном обществе. Сейчас уже 3200 год! Последняя война была сто лет назад между Марилией и Берингией и закончилась через два года без особых жертв. Уверен, в наше время императоры по-мирному и абсолютно цивилизованно разрешат разногласия. Кто-то пойдет на уступки, кто-то…
Дальше я уже не слушала и стала подниматься на второй этаж, задумавшись над папиными словами. Действительно ли все разрешится по-мирному? Я наблюдала военные парады в столице Марилии. Их военная техника вызывала ужас и благоговение. Помню, как Кир и Мирит тогда с гордостью заявили, что Марилия самая мощная военная держава в мире с самой современной военной техникой, как магической, так и обыкновенной. Учитывая также уровень развития магии в целом и большое количество магов в Марилии, она явно превосходила Тангрию по всем параметрам, как, в принципе, и любую другую империю нашего магического мира Вериус.
Но сегодня, в день возвращения, не хотелось думать о плохом и страшном. И я, отбросив в сторону пугающие мысли, вошла в комнату, села за туалетный столик и внимательно вгляделась в отражение.
На меня смотрела симпатичная девушка двадцати лет с высоким лбом, закрытым негустой челкой, с большими голубыми глазами, с достаточно нежным овалом лица и мягко очерченными скулами. На мой взгляд, внешность портил крупноватый нос, который хоть и был прямым, но мог быть и поменьше. Светлые прямые волосы с легкой рыжиной, забранные в узел на затылке, открывали тонкую шею.
В принципе, я осталась довольна своей внешностью – ушла угловатость, я стала женственной. Не потрясающая красавица, конечно, но достаточно симпатичная. А Кир всегда говорил, что если долго смотреть в мои глаза, то можно забыть обо всем и увидеть в них целый мир.
Я вспомнила свое отражение в этом же зеркале четыре года назад, когда встала после болезни исхудавшая и изможденная. Меня передернуло от этого воспоминания.
Сейчас я понимала, каким ребенком была тогда. Хрупким, невинным и ранимым. Я привыкла к всеобщей любви и обожанию, а тут меня разлюбили и оттолкнули. И кто? Джейсон – человек, которого я любила больше всего на свете.
Осмотрев комнату, я решила, что в ней тоже нужно сделать ремонт, чтобы избавиться от нежно-розовых стен и розовых занавесей. Я подошла к бюро, открыла верхний ящик и с удивлением увидела в нем небольшую резную шкатулку, сделанную для меня Джейсоном собственными руками на один из дней рождения. Я помнила, что выкинула ее в окно четыре года назад, как и остальные подарки. Видимо, родители нашли и ее, и все то, что было в ней, и кому-то приказали починить.
Я погладила крышку, благодарная родителям, что сохранили шкатулку для меня, достала ее из ящика и открыла. Внутри лежали мои детские «сокровища».
Я высыпала их на кровать и ударилась в воспоминания. Я не позволяла себе этого четыре года, но теперь вернулась и должна разобраться в себе. Определиться теперь, как жить.
Перебирая подарки Джейсона, я думала о том, что должна по-новому построить с ним отношения.
Я упала на кровать и уставилась на балдахин, мысли о Джейсоне сменились мыслями об учебе. Я собиралась продолжить ее, а от родителей не хотела далеко уезжать. Блестящая карьера мага мне не нужна, значит, нужно подать документы в Зарданскую академию магии, а не в столичную.
Решено.
– Папа, в каких ты отношениях с графом Тубертоном и остальным семейством? – решила я поинтересоваться за завтраком.
Я заметила, как папа многозначительно переглянулся с мамой. Затем, не торопясь, вытер рот салфеткой, отложил ее и только потом внимательно посмотрел на меня.
– После того как ты и мама уехали, на некоторое время я перестал общаться с графом. Это продлилось примерно полгода. – Папа помолчал, вспоминая, потом грустно добавил: – Было тяжело и мне, и им, ведь мы столько лет дружили. Но потом в гостях у лера Генистона, нашего соседа, который поддерживал отношения и с графом, и со мной, мы выпили стаканчик-другой бренди, поговорили по душам и помирились. В конце концов, ни граф, ни его жена ни в чем не виновны, они всегда, как и мы, хотели твоего союза с Джейсоном.
Я пила маленькими глоточками чай и смотрела в чашку, стесняясь встречаться с отцом глазами. Из-за меня и Джейсона взрослые люди вынуждены были прекратить свою дружбу. Какой стыд!
– Сейчас мы в хороших отношениях, – продолжил папа. – Вместе охотимся. Граф и графиня приглашают меня на свои мероприятия, я не игнорирую их. Без вас я не устраивал никаких праздников, поэтому не приглашал никого. Но на ужин или обед граф и графиня иногда заезжают. Даже Кристоф с Джейсоном бывают. Тогда я рассказываю им о твоих успехах, о новостях, о которых вы с мамой писали мне.
Я застыла, крепко стиснув чашку. Папа запнулся. Мама, которая сидела рядом с папой и нежно держала его за руку, встревоженно вскинула на меня глаза.
– Джейсон тоже заезжает? – тихо спросила она, догадавшись, что меня могло испугать.
– Только последние полгода,
