центурионов. Вдобавок всей провинившейся когорте в течение того лета было приказано давать в пищу вместо хлеба овес.
Расправившись с сегестанами, Октавиан обрушился на далматов, захватывая и сжигая все на своем пути. За десять лет до этого, в 43 году до нашей эры, далматы уже воевали с римлянами и даже разгромили вторгшегося к ним полководца Габиния, заманив его в засаду в одном из ущелий у города Синодия. В том же самом ущелье далматы попытались устроить ловушку и войскам Октавиана. Однако тогда, десять лет назад, римляне были больше заняты своими собственными междусобицами и под командованием Габиния было меньше легиона. Теперь же против далматов двинулось несколько легионов во главе с лучшими римскими полководцами. Октавиан сжег Синодий и осадил другой важный город далматов — Сетовию. Собрав значительную армию, далматы попытались прийти на помощь осажденным. В завязавшемся сражении Октавиан сумел одержать победу, но был ранен ударом камня в колено и много дней после этого лечился. После выздоровления он поручил завершение войны Статилию Тавру, а сам отправился в Рим и второй раз вступил в должность консула (консула на 33 год до нашей эры, вместе с Вулкацием Руфом), однако сразу же по вступлении в должность опять вернулся в Далмацию и продолжил осаду. Сломленные голодом защитники Сетовии вынуждены были послать к нему послов с просьбой о пощаде. Далматы выдали захваченные знамена разгромленных ими и уничтоженных еще в 43 году до нашей эры пяти римских когорт Габиния, обязались выплатить подати и дали в заложники 700 детей.
За успешное покорение Иллирии и Далмации сенат постановил удостоить Октавиана триумфом, но в это время обострились его отношения с Марком Антонием, триумф был отложен, и Октавиан отпраздновал его лишь вместе с триумфом по случаю победы над Марком Антонием.
Историки обычно уделяют мало внимания походам Октавиана в Иллирию и Далмацию, однако все свои ранения Октавиан получил именно в этих походах. Походы в Иллирию и Далмацию не принесли какой-либо особой военной добычи, за исключением рабов и расширения подвластных территорий, но эти походы позволили обеспечить надежное судоходство в Адриатическом море и сделали невозможными набеги «варваров» на Северную Италию, а в дальнейшем, когда в 32–31 годах до нашей эры началась война с Марком Антонием, обеспечили Октавиану прочный и надежный тыл.
К 33 году до нашей эры полководцы Октавиана завершили и войну в Африке, где после смерти воинственного мавретанского царя Бокха Второго Рим сделал своим вассалом Мавретанию, — таким образом все Западное Средиземноморье полностью оказалось под властью Октавиана.
36. ВОСТОЧНЫЕ ВОЙНЫ МАРКА АНТОНИЯ. БРАК МАРКА АНТОНИЯ С КЛЕОПАТРОЙ ПЕРЕРАСТАЕТ ИЗ СЕМЕЙНОЙ ПРОБЛЕМЫ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ. ОКТАВИАН И МАРК АНТОНИЙ ОКОНЧАТЕЛЬНО ССОРЯТСЯ
В то же время Марк Антоний увяз в восточных войнах. Потерпев в 36 году до нашей эры тяжелое поражение от парфян, Антоний в следующем году не затевал новых войн. Единственной войной в его владениях тогда была война с Секстом Помпеем, которого, как уже говорилось выше, разгромил и казнил полководец Марка Антония Титий. В начале же 34 года до нашей эры Марк Антоний вторгся в Армению и потребовал от армянского царя Артавазда согласиться на брак его дочери с сыном Антония и Клеопатры, а затем пригласил его в свой лагерь на переговоры. Артавазд пытался уклониться от встречи, но римские войска продвинулись к столице Армении Артаксате, и Артавазд вынужден был прибыть к Марку Антонию, но вместо переговоров тот приказал схватить его и заковать в золотые цепи. После этого римляне осадили Артаксату. Арташес, сын Артавазда, не смог отстоять свою столицу и бежал к парфянам. Римляне захватили столицу и всю царскую семью, которая вместе с самим Артаваздом была отправлена в Александрию. Армению Антоний объявил завоеванной, а за счет богатой добычи существенно пополнил свою казну. Малую Армению Марк Антоний отдал своему союзнику, царю Понта Полемону, часть Армении получил и другой союзник Антония — Артавазд Антропатенский, а царем самой Армении объявил Александра Гелиоса, своего малолетнего сына от Клеопатры. Вдобавок к этому Марк Антоний объявил Александра Гелиоса царем Мидии и Парфии (после того, как эти страны будут завоеваны). Раздал он царские титулы и другим своим детям от Клеопатры. Птолемей Филадельф был провозглашен царем Финикии, Сирии и Киликии, а маленькая дочь Антония и Клеопатры, Клеопатра Селена, была объявлена царицей Ливии и Кирены (Киренаики). Не забыт был и внебрачный сын Клеопатры от Юлия Цезаря — Цезарион, провозглашенный Марком Антонием соправителем Клеопатры как царицы Египта, Кипра, Африки и Келесирии. Поскольку все дети были слишком малы, управление дарованными землями продолжали сохранять Антоний и Клеопатра. Помпезность этого мероприятия была направлена на то, чтобы подчеркнуть среди эллинизированных слоев населения идею восстановления мировой державы Александра Македонского во главе с Марком Антонием и Клеопатрой. Роль Клеопатры в политике Марка Антония явно возросла, однако в Риме это вызвало крайне негативную реакцию. Проведенным в Александрии триумфом, когда он провел по улицам столицы Египта закованного в золотые цепи царя Артавазда, Антоний, по словам Плутарха, «жестоко оскорбил римлян, видевших, что в угоду Клеопатре он отдал египтянам прекрасное и высокое торжество, по праву принадлежавшее отечеству».
Форум во Вьенне, Франция. Начало I в.
То, что Антоний даровал своим многочисленным детям различные царства, могло быть встречено с пониманием на Востоке, но не в привыкшем к республиканским традициям Риме, где это, наоборот, снижало его авторитет. Его уступки Клеопатре также вызывали у римлян раздражение, а Антоний дарил ей даже земли, — как пишет Плутарх, «к ее владениям прибавились Финикия, Келесирия, Кипр, значительная часть Киликии, а кроме того, рождающая бальзам область Иудеи и та половина Набатейской Аравии, что обращена к Внешнему морю (Красному морю)».
По словам Светония Транквилла, Октавиан пытался упрекать Марка Антония за его предосудительную в глазах римлян связь с Клеопатрой, но Антоний, бывший с ним тогда еще в приятельских отношениях, писал ему в ответ: «С чего ты озлобился? Оттого, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего дня, а уже девять лет. А ты как будто живешь с одной своей Друзиллой? (Полное имя жены Октавиана Августа было Ливия Друзилла.) Будь мне неладно, если пока ты
