Эмоции захлестывают настолько, что глазам становится горячо и мокро. По щекам сползают эти слезинки, а я смеюсь.
— Что такое? — спохватывается Стася.
— Все в порядке, — спешу ее заверить. Способность дышать возвращается, и я просто улыбаюсь. — Малышка шевелится. Первый раз.
— Оу, — восклицает так же тихо, как и я. Растягивая губы в улыбке, мотает головой, словно она у нее резко закружилась. Затем смеется звонко, как только она умеет. — Представляю и завидую.
— О чем это вы? Раунд начался, — прерывает наше перешептывание Егор, немного удивленный тем, что мы отвлекись от поединка.
Медведь в этот миг разносит ринг. Успеваем обратить внимание на помост, как испанец уже измеряет его в ширину. Зрители с криками подскакивают, и мы машинально делаем то же самое. Только пару секунд спустя приходит понимание, что судья отсчитывает до десяти, а поверженный противник так и не поднимается.
— Это конец? — выдыхаю недоверчиво.
— Да, — кивает Егор. — Завалил-таки!
А Стася бросается ко мне с объятиями.
— Поздравляю!
Непривычно принимать поздравления за успехи и достижения другого человека, но ощущения мне очень нравятся. Чистый восторг и безграничная гордость переполняют душу, пока судья вытягивает вверх руку моего Тихомирова. Отправляю ему десятки поцелуев, окончательно наплевав на все камеры и чужое внимание. Он отвечает сдержанно, но не менее захватывающе, чем это было в первый раз.
Замираем, и зал с нами стихает, лишь когда поднимают российский флаг и включают наш национальный гимн. Есть такие моменты в нашей действительности, когда вся жизнь перед глазами проносится. Наши школьные годы, юность, какие-то переглядки, волнующий трепет, первый поцелуй и первая близость, первый крик нашего сына и первая улыбка… А потом и настоящее — дрожь по коже, разряды тока, взрывные ощущения, боль и страсть, вторые две полоски, веселая свадьба, первые признания и все последующие… Потому что будут и будут еще. Все будет. Все уже есть.
— Я тебя люблю, — не стесняясь никого, говорю Тихомирову, как только оказываюсь в его объятиях.
Как он обнимает! Сгребает, прикоснуться ведь нормально не может. И лицом в мои волосы зарывается. Чувствую, как его тело от напряжения подрагивает, и в очередной раз понимаю, какому великому и сложному ремеслу он посвятил свою жизнь. Чемпионство, пояса, призвание и поддержка — счастлива, что все это у него есть. Так и должно было быть. А еще есть мы — я, Миша и малышка. Потому что все это он заслуживает.
— Я люблю тебя, — шепчет Тимур мне в волосы и отстраняется, чтобы посмотреть в глаза.
— Скажу еще кое-что… — шепчу быстро, потому как вижу, что его уже хотят умыкнуть. — Когда ты послал нам первый поцелуй…
— Нам?
— Нам, — акцентирую, и он понимает.
— Я почувствовала… — задыхаюсь от волнения. — Наша малышка теперь физически дает о себе знать.
— Шевелится? — спрашивает Тихомиров и тут же накрывает мой живот ладонью.
— Да, но ты не почувствуешь пока… — сдавленно смеюсь. — Только я… Позже…
— Ладно, — соглашается мой чемпион.
Я так счастлива от того, сколько любви и радости выражают его глаза. Могла бы — летала. Да я и так летаю.
— Тимур Муратович… Тимур Муратович… — набегают самые нетерпеливые.
— Иди, — отпускаю его. — Я подожду.
— Я недолго, — обещает Тихомиров. — Домой хочу.
Как же этого хочу я!
Муж наклоняется, чтобы оставить на моих губах быстрый поцелуй, и я ответно к нему тянусь. Пара секунд, и отхожу чуть в сторону к команде. Ребята на эмоциях обсуждают какие-то моменты поединка, а я представляю, как сейчас скачет от восторга Миша. Да и мама, наверное, не отстает. Представляю это и на весь мир улыбаюсь, потому что меня снова снимают.
46
Птичка
После боя вся команда Тихомирова разъезжается, а наша семья остается в Майами еще на месяц. Тимур переходит на режим восстановления. Единственными физическими нагрузками для него в этот период становятся тренировки с Мишей. Я же с удовольствием готовлю по новому меню, которое расписала с учетом необходимых Медведю макро- и микронутриентов. Попутно штудирую учебники и неожиданно определяюсь с темой дипломной работы. Решаю, что питание профессионального боксера в разные циклы и станет предметом моего научного исследования.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Последний месяц в Майами мы проводим много времени вместе. Нередко мои мужчины даже помогают мне с готовкой. Кроме того, мы подолгу гуляем у океана и выходим на яхте. Все так хорошо и так спокойно, что моментами даже набегает паника. Благо Тимур относится с пониманием к подобным откатам. Не злится, но и не позволяет мне углубляться в переживания.
В начале июня дело Артура наконец доходит до суда, и мы летим в Россию, чтобы поддержать маму, которой все же пришлось выступить на заседании свидетелем. Виновные получили наказание не только за смерть брата. Как Тимур и говорил, их осудили сразу по нескольким статьям за девять доказанных преступлений.
Пресса не перестает обсуждать жизнь Тихомирова, а заодно и нашу с Мишей. А уж когда мама выпускает свой «бестселлер», создается впечатление, что никто и ничего, кроме нас, мир не интересует. Пусть в этом эротическом романе герои прикрыты другими именами, нужно быть дураком, чтобы не догадаться, что основан он на реальных событиях — дружба с детства, ребенок, разлука, работа героини в тренировочном лагере, новая беременность, свадьба… Во время чтения этого странного опуса мне самой то стыдно, то страшно становится. Некоторые моменты заставляют плакать, другие — смеяться, третьи — задыхаться от волнения. Не понимаю, как маме удалось все настолько точно «срисовать» с реальности и… Даже не хочу понимать. Лучше буду думать, что она и правда гениальна в своем воображении.
Хорошо, что Тимур, невзирая на все уговоры мамы, упорно отказывается читать ее «Птичку для чемпиона». Похоже, его абсолютно не волнует то, что самые пикантные отрывки из этой книги мусолит весь мир. Позже узнаю, что именно мой муж был главным спонсором по рекламе этого «бестселлера». Как на это реагирую я? Ох… Тихомиров — взрослый самостоятельный человек, а я не собираюсь из-за этого нервничать.
До следующего тренировочного лагеря все время Тимура принадлежит нашей семье. Однако, как только я сдаю экзамены, мы снова улетаем в Майами. Маму приходится взять с собой. Приходится — это я, конечно, не со зла. Понимаю, что ее уже не изменить, и принимаю любой. Но сообщение, которым она нас огорошивает в последние недели моей беременности, заставляет растеряться даже Тихомирова.
— Мы с Расом решили пожениться и сыграть небольшую свадьбу.
Машинально растирая поясницу, смотрю на нее во все глаза и разбираю каждое сказанное ею слово по слогам.
— Мир сошел с ума, — вздыхает Миша, реагируя раньше нас с Тимуром. — Такие старые разве женятся?
— Боже, Миша, — отмираю я. — Что ты такое говоришь?
— Вы и Рас? — все еще ошеломленно смотрит на маму Тихомиров.
Если это правда, то стоит признать, что мама обладает каким-то магическим даром. Она не только способствует образованию абсолютно неожиданных пар, но и сама непонятно каким путем заарканила хмурого, прагматичного и чересчур серьезного мужчину. Бывшего чемпиона, давнего холостяка и… Да они же, как инь и янь, полные противоположности друг друга! Как так?
— Ты сейчас шутишь? — спрашиваю я.
— Пф… Какие шутки? У меня нет на это времени.
Угу. Как же!
— И когда вы заключаете брак?
— Завтра!
— Это какой-то приворот или особый вид транса? — не сдерживаюсь я.
Бедный мужчина…
— Что ты, доня! Я его только чуточку подтолкнула.
— Угу… — на долгое время это является единственной моей реакцией. Несколько раз перевожу дыхание, прежде чем добавить: — Ты хорошо подумала?
— Господи, Полина! Мне сорок семь лет! Конечно же, я хорошо подумала!
— Тогда… Поздравляю, что ли… — все еще растерянно отзываюсь я.
— Что ли! — восклицает мама и хохочет. Игнорируя мой огромный живот, подхватывает меня и увлекает в танце. Сама при этом напевает известный хит: — Чистый букет надежды — свадебные цветы! Свадебные цветы[1]…
