Черт знает что! Может они меня перепутали с кем-то? И тут, словно в ответ на мой невысказанный вопрос, ко мне снова повернулся сидящий спереди.
— Значит, слушай меня внимательно, Петров Алексей Владимирович. Сейчас мы выйдем из машины и пройдем в одно место. Там с тобой хотят поговорить. Чтобы вел себя спокойно и тихо. Иначе сделаем больно. Понял?
Я кивнул. Чего уж непонятного! «Москвич» заехал на территорию недавно построенного микрорайона и притормозил у новенькой двенадцатиэтажки, почти вплотную к подъезду. Кажется, она еще была не заселена. И, кажется, что я таки не арестован. Хоть какая-то радость.
Мои спутники провели меня до квартиры на третьем этаже — двое впереди, двое сзади. Подъезд пах свежей краской, штукатуркой и еще чем-то строительным.
— Заходи, — указал на дверь один из похитителей. Я потянул за ручку — дверь была открыта.
— Приехали? Проходите, Алексей Владимирович, не стесняйтесь! — раздался голос откуда-то из недр квартиры. Я прошел пустой коридор и оказался в комнате.
Комната почти без мебели. Три стула, какие-то ящики и коробки. Но чистая — никаких пятен краски и других следов ремонта. В комнате двое мужчин. Один — неопределенного возраста, может быть за тридцать, а может и около пятидесяти, какой-то серый, в дешевых индийских джинсах, сандалиях и полосатой рубашке поло. Второй — молодой, может быть лет двадцать пять — двадцать семь. На нем убогий коричневый костюм, из тех, которые часто носят номенклатурщики с самого низа должностной пирамиды. Явно птица невысокого полета.
— Да вы садитесь, Алексей Владимирович, — старший гостеприимно указал на стул. — Садитесь! И, прошу вас!.. уж не взыщите за то, что доставили вас сюда… так сказать, без лишних политесов. Ребята — простые оперативники, какой с них спрос, сами понимаете…
Наглость — второе счастье, решил я, поудобнее располагаясь на шатком стуле. И сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно более официально:
— Я вас внимательно слушаю, товарищи.
Товарищи заулыбались.
— Неплохо держится паренек, — сказал старший молодому.
Молодой согласно кивнул.
— Для начала разговора я представлюсь, — сказал старший. — Зовут меня… ну, скажем, Петр Петрович. Я представляю, как вы уже догадались, органы гозбезопасности.
— Удостоверение можно посмотреть? — спросил я.
— Нет, — покачал головой Петр Петрович. — Удостоверение нельзя посмотреть. Вам, Алексей Владимирович, придется поверить мне на слово.
Я пожал плечами.
— Узнать кто вы — на самом деле не так уж и сложно. Было бы желание.
— Не спорю, — примирительно сказал Петр Петрович, — тем более, что один из близких друзей вашего отца работает в нашем ведомстве на ответственной должности. Это нам давно известно, Алексей Владимирович. Нам вообще много чего известно.
— У вас работа такая, — безразлично сказал я.
— Вот здесь вы правы, — по-отечески улыбнулся Петр Петрович. — Именно такая у нас работа — знать и понимать. Вот мы, например, знаем, что возглавляемый вами кооператив «Астра» нанес государству ущерб уже в десятки тысяч рублей.
— Бред какой-то, — честно сказал я. — Ущерба мы не нанесли ни на копейку. Занимаемся реальным производством, удовлетворяем товарный голод, решаем проблему дефицита.
— Ага, ага, — кивнул молодой. — Честный и безупречный комсомолец, студент экономического факультета! Не отличник, правда, но со всех сторон характеризуется положительно. Сначала мелкие спекуляции — пару джинсов перепродать. Затем — нелегальный видеозал с иностранными фильмами. Связь с мелкими уголовниками. И это — сын ответственного партийного работника!
— Потом странные отношения с небезызвестным Евгением Михайловичем Лисинским, — подхватил Петр Петрович. — Жульническая сделка с химическим комбинатом, покупка фиктивно списанного промышленного оборудования… что там еще?
— Сколачивание преступной группировки из действующих и бывших спортсменов, — подсказал молодой.
Петр Петрович сокрушенно вздохнул.
А я развел руками.
— Ну, граждане начальники, — сказал я, — насчет сколачивания какой-то там группировки это вы вообще пальцем в небо. Кооператоры и спортсмены сами собой организовываются. И все потому, что вы с преступностью плохо боретесь.
— Возможно, возможно, — кивнул Петр Петрович. — И что нас удивляет в вашей истории, Алексей Владимирович… Вам же всего восемнадцать! Ведь не бывает же так! Это же поразительное совершенно, немыслимое дело!
— Отчего же… — пожал плечами я. — В гражданскую войну семнадцатилетние полками командовали.
— Гайдар, да, — согласно сказал Петр Петрович. — Но это же исключение. Вообще, так не бывает.
— Два новых автомобиля у них, — снова начал перечислять мои злодеяния молодой, — по спекулятивной цене куплены, из ресторанов не вылезают, денег не считают. И я уверен, что если по месту жительства провести обыск, то найдется разное интересное…
Я усмехнулся. Страх и растерянность отступили. Им определенно чего-то от меня нужно.
— Граждане начальники, — сказал я, — я так понимаю, что вы меня для делового разговора позвали? Так может быть к нему и перейдем?
— Резонно, — согласился Петр Петрович. — Очень резонно вы рассуждаете, Алексей Владимирович, очень зрело, это-то и вызывает у нас некоторое недоумение, понимаете? Откуда вы такой взялись, право⁈ Диву даемся, честное слово!
Откуда я взялся — тебе не узнать, подумал я с ожесточением. А если и узнаешь, то все равно не поверишь.
— Но к делу, так к делу, — продолжил Петр Петрович. — По нашим сведениям, совсем недавно вам поступило предложение — поучаствовать в открытии банка.
— Частного банка, — добавил молодой.
— Частного, — согласился Петр Петрович.
Ага, подумал я. Вот откуда ветер дует. Что же, посмотрим, чего они захотят.
— И необходимо, — продолжил Петр Петрович, — чтобы вы на это предложение согласились. И вошли в число учредителей.
— Кому необходимо? — с легкой улыбкой поинтересовался я.
— Нам, — коротко отрезал Петр Петрович. А молодой добавил:
— Вы же понимаете, что с нашей организацией вам лучше поддерживать нормальные отношения.
— Я понимаю, — сказал я, — что вам понадобится еще что-то, кроме того, чтобы «Астра» стал учредителем будущего банка.
— Естественно, — подтвердил Петр Петрович. — Вы должны будете сообщать нам обо всем, что связанно с этим банком. Обо всем, что станет вам известно, конечно. И выполнять поручения, которые могут возникнуть к тому времени.
Понятно, подумал я. Очевидно, что представители гозбезопасности поняли — запахло по-настоящему большими деньгами. И на запах слетелись. Похоже, они что-то прознали о схемах, которые собираются мутить комсомольцы. Но ничего конкретного у них нет, а источник информации нужен. И тут подворачиваюсь я… Остается открытым вопрос — а чего конкретно они хотят?
— И что мы получим в итоге? — спросил я.
Петр Петрович широко улыбнулся.
— Возможность жить, как жили. Отсутствие вопросов со стороны органов. Это уже немало.
— К тому же, — добавил молодой, — вы сможете воспользоваться, так сказать, плодами работы банка. Вы и ваши друзья. Речь идет о больших деньгах.
— А как вам такой вариант, — спросил я легкомысленно, — прямо отсюда я иду к отцу и полностью пересказываю ему содержание нашего разговора. Он звонит своему товарищу в вашей конторе и начинается дикий скандал…
Петр Петрович понимающе кивнул.
— Дикий скандал действительно начнется в этом случае, — сказал он. — Но только он будет фатальным для всех, Алексей Владимирович. Для всех, включая вашего отца. Вы же понимаете, что мы в курсе ваших дел. Например, в курсе того, как по звонку из горкома вашему коллективу поставляется дефицитное сырье… Так что, для вашего отца это в лучшем случае — потеря должности. А в худшем… Сами понимаете. Сейчас же гласность, шило в мешке не утаишь, что-то да вылезет…
— Обязательно вылезет, — сказал молодой.
— Логично, — сказал я задумчиво. — Но есть еще один нюанс, граждане начальники.
