за спину парня и провела ногтями по оголенным участкам кожи его рук. Довольно улыбнулась, когда подушечками почувствовала мурашки, бегущие от плеч до кончиков пальцев. В какой-то попутно проходимой деревне он украл крестьянскую рубаху взамен своей, порванной Альпином, и теперь гордо носил ее, подпоясываясь и не имея возможности заменить на нормальную. И надо сказать, ему чертовски шло.
Крис дернулся, но промолчал. Напряжение в нем выдала лишь скорость, с которой он поднялся и пошел к воде ополоснуть жирные после рыбы руки. Я покорно осталась сидеть на месте, ожидая парня, но тот, покончив с мытьем, двинулся в обратную от меня сторону, медленно бредя по залитому солнцем побережью. На меня не обращал никакого внимания.
Уязвленная гордость требовала догнать его, если понадобится, щипцами вытащить ответы на все вопросы: почему он избегал меня, хотя явно ощущал происходящую химию между нами, не заходил дальше банальных объятий? Он же первым заговорил о связи! Только я решила подняться, чтобы увязаться следом, как мертвецкая усталость накрыла с головой, закрывая глаза и насильно отправляя к Морфею…
Я тряхнула головой и посмотрела в ту сторону, куда Кристиан удалился. Он ушел не так далеко и просто смотрел вдаль, словно решил увидеть, что скрыто за горизонтом. Пальцы нервно подрагивали в такт мыслям, со скоростью света проскальзывающим на лице. Очевидные муки выбора гложили его. И когда я догадалась, в какое русло парня утянули мысли, удовлетворенно улыбнулась.
Медленно, словно охотясь, я поднялась с земли и, стараясь как можно бесшумнее, начала подбираться к нему. Но в последний момент парень развернулся, краем глаза уловив предательскую тень, и перехватил за талию, поворачиваясь спиной к морю.
Стало тяжело дышать: когда Кристиан поймал меня, я невольно коснулась оголенной ногой паха, чем вызвала сдавленное шипение со стороны спутника и дрожь внутри.
— Что ты делаешь со мной? — одновременно прошептали мы, глядя друг другу в глаза, и также одновременно отвернулись. Пауза затягивалась, пропасть, вызванная неловким положением дел, росла с каждой секундой, и я буквально кожей ощущала необходимость сказать хоть что-то, чтобы прервать это. Но Крис опередил, сжимая крепче в своих объятиях.
— Я больше так не могу, — прошептал он, сильно нагибаясь и пряча лицо в моих волосах, чем вызвал волну бешеных бабочек в животе.
— Как? — подражая ему, произнесла я.
— Я больше не могу делать вид, что ты меня не привлекаешь, — он произнес эти слова практически одними губами, до хруста сжимая плечи. Я невольно ойкнула, после чего хватка стала мягче. — Я не могу спать, купаться, есть, зная, что чувствую к тебе отнюдь не дружеские чувства. Я не знаю, какого характера наша связь, потому что связь предназначенных проявляет себя только тогда, когда оба партнера раскрыли истинный дар. С тобой этого еще не произошло, но я все равно чувствую странное и необъяснимое притяжение и ничего не могу с ним поделать. С каждым днем становится все труднее ему сопротивляться.
Его шепот напоминал бред больного, настолько тихо и сумбурно он звучал, но бабочки в животе вспорхнули с новой силой. Однако я ничего не ответила. Внутри настолько все переплелось в тугой узел из различных мыслей и чувств, что мне было тяжело связать два слова. Молчание вновь затягивалось, делаясь неоднозначным, ожидание парня становилось тягостным, липким облаком повисая в воздухе.
— Прошу тебя, Виктория, не молчи, — прошептал он, заставляя поднять голову и посмотреть на него.
Я зажмурилась, собирая разрозненные куски мозга в единое целое, но все еще молчала. Крис отпустил меня, растерянно опустив руки по бокам. Безмолвие ранило его сильнее, чем он силился показать. И в этот момент что-то внутри сломалось. Я поняла, что больше не могла сдерживаться, да и не хотела. Я желала его всего и полностью, меня влекло к нему, словно глупого мотылька к свету костра в темноте. Но, вопреки сжигающему желанию, не хотела брать инициативу в свои руки, оставляя эту прерогативу спутнику.
Поэтому я, сдерживая себя изо всех сил, посмотрела в его глаза со всей нежностью, которую только была способна выразить простым взглядом. И этого было достаточно: не выдержав, он впился в мои губы страстным поцелуем, лихорадочно шаря грубыми и шершавыми ладонями по лицу, вызывая в ногах приятную дрожь, из-за которой было тяжело стоять. Я с радостью ответила на его поцелуй, неожиданно легко для себя оказалась на руках, и мы, едва способные оторваться друг от друга, кое-как добрались до расстеленных тканей. Одежда парня полетела туда же, где уже валялась моя, и в пылу страсти мы незаметно для самих себя оказались обнаженными. Парень упал на спину, привлек меня к себе и запустил в волосы руку, растрепав косу.
Язык скользнул по мягким и податливым губам парня, проникая внутрь и вызывая с его стороны сдавленный стон. Не прерывая нежный поцелуй, я улыбнулась и углубила его. Руки бродили по накаченному торсу партнера, изучая каждый миллиметр его прекрасного тела, доселе мне недоступного. В свою очередь Кристиан не отставал: ладони блуждали по мне, медленно спускаясь от шеи ниже и ниже, вызывая волны наслаждения одну за другой. Я млела в его руках и хотела, чтобы этот момент никогда не прекращался.
Но вот Крис перевернулся, и уже я оказалась под ним. Идеальное тело склонилось надо мной, сбивая дыхание еще больше. Поцелуй был разорван, и теперь мы смотрели в глаза, ожидая друг от друга первого шага. Но инициатива вновь была предоставлена Кристиану: оперевшись одной рукой на землю, другой он томно коснулся правой груди, поддразнивающе задевая подушечкой большого пальца ореол. От неожиданности я выгнулась под ним, а парень только усмехнулся и повторил движение, наращивая амплитуду движений. Возбуждение нарастало, чувствительность увеличивалась по мере игры. Вздохи и стоны становилось сдерживать все труднее, но Крис этого и добивался. И, когда я больше не могла терпеть, громко заставила его прекратить сладкую пытку, но парень молча перешел на левую сторону, повторяя все манипуляции с другой грудью и заставляя извиваться под ним все сильнее.
Это ни капли не было похоже на те чувства, что я испытывала с Альпином. Происходящее сейчас между нами с Крисом, было плодом нашего обоюдного желания; сцена с королем, скорее же, была навязана желанием почувствовать себя нужной и вряд ли могла считаться действительно искренней, особенно, после всего того, что узнала от Анастасии.
Но я гнала все мысли прочь. Сейчас хотелось полностью сосредоточиться на происходящем, а не вспоминать прошлое. Когда Кристиан особенно приятно коснулся языком затвердевшего соска, я не смогла удержаться и едва ощутимо прикусила
