маска мима, но я узнала его по развевающимся волосам. В прорезях горели черные глаза, внимательно следившие за каждым движением.
— Ты прошла проверку, — прошептал он и растворился в воздухе, будто по щелчку пальца. Я вздохнула, а Крис сдавил меня в медвежьих объятиях. Только сейчас я увидела, что по его щекам текли слезы.
— Почему каждым своим пробуждением ты доводишь меня до инфаркта? — жалобно пробормотал парень, прижав к себе.
— Знание явилось ко мне, — пробормотала я ему в плечо, обняв парня в ответ.
— Что ж, это хорошие новости, — натянуто улыбнулся парень, прижимая еще крепче. Я пыталась найти в его объятиях утешение, но не находила. Фантом пронесшегося ножа до сих пор пугал меня, словно сейчас кто-то выбежит из далекой посадки и метнет что-то похуже того оружия. Это побережье перестало казаться безопасным, хотя вся опасность была только в моей голове.
— Оно пыталось убить меня, — сказала я и почувствовала, как напрягся Крис, усилием воли пытавшийся сдержать себя в руках. Он отстранился и обхватил лицо ладонями, заглядывая в глаза, словно хотел увидеть мучавший во сне кошмар.
— Что произошло?
— Фантом Знания гнался по какому-то незнакомому лесу, пытался убить ножом, а когда не получилось, решил задушить. Во сне я почти погибла от его рук, но ты разбудил меня.
— Виктория, — пробормотал он. — Это было наяву, только ты никуда не бежала. Я увидел фигуру, которая сидела на тебе и душила, сразу же попытался оттащить его, но он оказался слишком сильным. Мне уже показалось, что я опоздал. Только я смог оторвать его, он буквально растворился в воздухе. Я ничего не успел понять, Вики.
— Получается, ты тоже видел фантома, — удивленно произнесла я. — Значит, он решил показаться тебе тоже…
Я видела по глазам Кристиана, что он хотел бы задать еще несколько вопросов, но мне не терпелось поскорее отсюда убраться. Неловко отмахнулась и выбралась из его объятий, отходя немного в сторону. Неожиданно в голове всплыли воспоминания о прошедшем вечере, которые заставили залиться краской. Напряжение спало, на смену ему пришел стыд за вчерашнее поведение, хоть и прожитый кошмар немного его притуплял. Парень встал следом и неловко поправил одежду.
— Нам нужно двигаться дальше, — слова против воли прозвучали слишком грубо, заставляя лицо Кристиана вытянуться от непонимания. Он ведь спас меня, а я его даже не поблагодарила. — И да, спасибо за спасение.
— Не за что, — через плечо бросил парень, отворачиваясь к морю. — Мне, конечно, крайне этого не хочется, но я должен на несколько минут оставить тебя одну. Надо искупаться перед полетом. Раз Знание проявилось, нам больше нет необходимости тянуть время. Полетим без промедлений в Сумеречную Неваду.
Я кивнула.
— Тогда пока что соберу сумки.
Путешествовать мы начинали всего с одной маленькой сумочкой, в которую с лихвой влезали все пожитки. Сейчас же одежды у меня осталось, поэтому сумка перекочевала для хранения еды. У Кристиана была своя котомка: в нее он складывал шкуру, на которой мы теперь спали.
В бутылках, завалявшихся на дне сумки, оставалось совсем немного пресной воды. Хотелось верить, что нам хватит. Сбор вещей не занял много времени, поэтому я решила присоединиться к своему партнеру по путешествию. Тот как раз радостно плескался в приливающих волнах, наслаждаясь прохладой. Вскоре мы плескались вместе. Солнце уже подходило к своему зениту и нещадно припекало, но около воды было так хорошо, что не хотелось улетать…
И вот уже вновь летели под облаками, гоняясь наперегонки с птицами. Те гневно кричали вслед, потревоженные нашим присутствием, но мы не обращали на них внимания. Несмотря на тяжелую сумку в руках, Крис выписывал различные фигуры, стараясь вызвать хоть какие-то эмоции, но я была слишком погружена в свои мысли, чтобы замечать что-либо вокруг. Наверное, каждый день со мной казался парню днем сурка. Как только ему хватало терпения выносить это все, не понимала, но была крайне благодарна. Без него я бы давно утонула в пучине безысходности и жалости к себе.
Изредка в облаках проскальзывала черная тень и еще реже эта тень мне приветливо махала рукой. Я боролась с желанием рассказать обо всем Кристиану, но откуда я знала, сочтет парень сумасшедшей или нет? Могла ли я рисковать расположением того, кто стал слишком мне дорог?
Решив наконец, что думать обо всем просто невозможно, я отвлеклась и наконец улыбнулась молодому человеку. На лице того расцвела довольная улыбка, и наш полет стал проходить гораздо веселее.
Разговаривать не было смысла, ветер сдувал голоса. Мы попросту не слышали друг друга. Летели в молчании, но оно не казалось тягостным, скорее, предвкушающим. На отдых не останавливались, терпели голод, жажду и усталость, утешая себя тем, что все это получим на материке. К тому же вода кончилась под конец первого дня полета, пить было нечего, а солнце нещадно припекало, мучая нас изнуряющей жарой.
На исходе второго дня вдалеке показались высокие деревья, уютно расположившиеся вблизи моря. Вид так завораживал, что у меня перехватило дыхание. Лес простирался настолько далеко, насколько хватало взора все это охватить. Я невольно ахнула, а Кристиан повернулся в мою сторону, вовсю улыбаясь.
— Добро пожаловать в Сумеречную Неваду, наш дом.
Я молча покачала головой, не в силах описать те чувства, что переполняли изнутри. Эти леса так величественно выглядели… Но мы летели дальше, над этими многовековыми насаждениями, оставляя их позади.
— Крылаты вольны селиться, где душа пожелает. В пределах этого материка или вне его, — с ноткой гордости произнес парень, лавируя среди макушек деревьев. — Но основная часть народа все же предпочитает жить на материке со старейшиной, Генхардом. Впрочем, ты уже о нем знаешь.
Я не знала, ждал ли какого-то ответа от меня Крис, поэтому просто наслаждалась полетом, насколько позволяли уставшие вконец крылья.
— Скоро ты с ним познакомишься, — сказал Кристиан, улетая чуть вперед.
Мы уже пролетели леса и отклонились чуть левее, устремляясь в сторону полей. Здесь обостренное зрение начало улавливать небольшие домики, в особом порядке разбросанные по равнине. Кое-где стояли крылатые фигуры и что-то готовили на кострах. На их лицах было написано счастье, безусловная любовь. Вокруг женских фигур бегали маленькие дети, радостно размахивая ручками. От этой картины на глаза навернулись слезы.
“Вот какой могла быть моя жизнь, если бы родители не влезли в козни Альпина”.
Кое-где улавливала мужские фигуры, занимавшиеся делами или просто обнимавшие свою семью. Кристиан начал снижаться, а я украдкой смахнула слезы, чтобы тот их не увидел.
Было видно, что мы прилетели в самое сердце общины: повсюду сновали крылаты, не скрывая своей истинной сущности.
