– Вы новые землекопы? – спросил первый, косясь на Рэйтов щит.
Лучшие из бойцов долго не размышляют. Недолго думают перед дракой, недолго после и совсем не думают во время. Обычно бьющий первым и есть тот, кто в конце на ногах. Поэтому Рэйт щитом выбил у работяги мотыгу и с ходу нанес укол в шею. По подземелью брызнула кровь.
Второй горняк взмахнул лопатой, но Рэйта вынесло вперед, и они столкнулись. Удар слетел со щита, мужика втащило в стену. Оба храпели друг другу в лицо – так близко, что Рэйт мог высунуть язык и лизнуть его. Вместо этого он пробил под кромку щита, дико, остервенело, бил кулаком с острой сталью на конце – и копатель храпел и булькал под каждым ударом, а потом Рэйт отступил, и тот съехал вниз. И остался сидеть, с руками на вспоротом животе, черная кровь на щите, кинжале и на ладони Рэйта.
Рэкки таращился, раззявив рот, как всегда, когда брат вступал в смертельную схватку. Но время копить сожаления о прошлом придет позже.
– Завершайте! – Рэйт торопливо вбежал в земляной ход, по которому они пришли, глотнуть чуточку свежего воздуха. От едкого смрада кружилась голова. Снаружи слышался неясный шум боя. – Скорей!
Рэкки опрокинул вверх дном кувшин, кашляя, пропитывал жидкостью опоры, стены и землю. Сориорн выбросил свой – там до сих пор бурлило масло – протолкнулся мимо Рэйта и рванул наружу. Шум наверху стал громче.
– Боги! – услышал Рэйт надломленный вскрик Рэкки и резко повернулся.
Один из горняков, с выкаченными, сумасшедшими глазами, шатаясь, ступил в камору. Алая рука до сих пор стискивала разорванные внутренности. Другой рукой он поймал Рэкки и зарычал сквозь зубы, брызжа красной харкотиной.
По всем законам, он уже должен отправиться за Последнюю дверь. Но Смерть – любовница ветреная, и вечно придумывает свои правила. Только она в силах объяснить, чем этот работяга ей приглянулся настолько, что получил пару лишних минут.
Рэкки не удержал кувшин, борясь с раненым горняком – глина разлетелась о бревно. Оба пошатнулись, обоих окатило масло.
Рэйт сделал шаг, уронив челюсть, но слишком далеко он стоял.
Сцепившиеся наткнулись на стойку опоры, и Рэкки отвел кулак для удара. Локоть его попал в лампу и сорвал ее с крюка.
Она падала медленно-медленно, отрисовывала перед взором Рэйта яркое пятно, и не сущестововало того, что он мог бы поделать. Он расслышал, как сам поперхнулся воздухом. Увидел, как свет от крохотной лампы разливается по маслянистому полу. Успел заметить, как повернулся Рэкки, и разглядеть его широченные глаза.
Рэйт упал за щит и вжался в землю. Что он еще мог поделать?
Затем в узеньком подземелье стало светлее, чем днем.
36. Храбрый труд
Разумеется, женщине полагается рыдать от облегчения, когда ее нареченный жених живым приходит из боя. Однако, стоило Крушителю Мечей первым показаться в калитке, очи Скары не увлажнились ничуть.
В его громадном щите, у обода, торчал отломленный наконечник стрелы, а в остальном – король невредим. Он сбил ладонью стрелу и словно поискал взглядом, кому бы вручить щит. А потом помрачнел.
– Эхе. – И поставил щит у стены.
Скара выдавила улыбку.
– Рада вашему возвращению, государь. – Хотя с большей радостью поздравила бы с возвращением другого.
– Говоря по правде, королева Скара, я рад, что вернулся. Драться ночью – веселого мало. Тем не менее подкоп мы обрушили.
– Спасибо богам! Что будет дальше?
Он улыбнулся, белозубо на зачерненной пеплом роже.
– Дальше они пойдут копать новый.
Тайные бойцы стягивались в крепость. Все измотанные. Некоторые не без потерь. Мать Ауд тут же бросилась помогать, рядом Рин присела на корточки с тяжелыми щипцами в руке и уже срезала окорвавленную куртку с раны первого воина.
– Где Рэйт?
– Они с братом находились в туннеле, когда загорелось масло. – Невольник передал Горму воды, и великан принялся стирать с лица пепел.
У Скары перемкнуло горло, почти лишив ее способности к речи:
– Он мертв?
Горм сурово кивнул:
– Я научил его сражаться, убивать и умирать. И он применил сразу три своих умения.
– Только два, – тут же выпалила она. От прилива радости закружило голову.
Рэйт, волоча ноги, выполз из тени. На голове его запеклась грязь, зубы скрипели, рука покоилась на плече Синего Дженнера.
– Эхе! – Горм не поверил глазам. – Да, бойцом из них всегда был он.
Скара бросилась навстречу, подхватила Рэйта под локоть. Его рукав был разорван, опален и в каких-то непонятных пузырях. Потом с ужасом дошло – это не рукав, это его кожа.
– Ваша рука, о боги! Мать Ауд!
Рэйт ничего не замечал.
– Рэкки погиб, – прошептал он.
Раб подал Горму миску с мясом, только с вертела. Мясо походило на руку Рэйта – мать Ауд уже сорвала горелую ткань – и еда внутри Скары взболтнулась.
А Крушитель Мечей если и хранил где-то страхи, то не в желудке, определенно.
– После боя у меня аппетит хоть куда, – промычал он с полным ртом мяса, разбрызгивая жирые капли. – Так на так, этим вечером мы у Матери Войны в любимцах.
– А как насчет Рэкки? – повысил голос Рэйт.
Ауд раздосадованно цыкнула – он вырвал из ее рук свое недозабинтованное предплечье.
– Я обещаю вспоминать о нем с любовью. В отличие от других он доказал свою преданность.
Скара подметила, что кулак Рэйта сомкнулся на топорище секиры, подрагивали проступившие жилы – и быстро пробралась к нему, загораживая собой.
– Ваша цепь, государь. – Руки тряслись от тяжести гремучих железяк, отнятых у мертвецов.
Горм нагнул голову, и это приблизило их друг к другу так, как никогда ранее. Ее руки заведены ему за шею, словно в неловком объятии. Пахло сырыми шкурами, как от дедушкиных собак.
– С годами цепь разрослась, – распрямляясь, произнес он.
Вот так, вплотную, он еще больше. Ее макушка едва ли дотягивалась до его шеи. Станет ли она носить с собой табуретку, чтобы целовать мужа? В другой раз шутка вышла б – обхохотаться. Сейчас ей не до смеха, скорее наоборот.
– Хранить ее было честью. – Она страстно хотела попятиться, но не могла и, опустив руки, стала располагать на его груди эти кричащие, отвратительные поминальные принадлежности.
– Когда мы поженимся, я отрежу кусок и вам.
Похолодев с головы до пят, она с ужасом уставилась на него. Навек оказаться опутанной цепью мертвецов…
– Я не вправе ее носить, – подавленно пролепетала она.
– Пожалуйста, не скромничайте понапрасну! Лишь полвойны – звон мечей, а другую половину вы великолепно отвоевали своей отвагой и мастерством. – С улыбкой он повернулся и отошел. – Ваш храбрый труд стоит сотен убитых недругов.
Скара пробудилась рывком, руки вцепились в меховые одеяла, уши стягивала тишина.
Ничего.
Она теперь плохо спит. Каждую ночь воины Йиллинга Яркого приходят по два, по три раза.
Они пробовали заплыть в бухту, в кромешной темноте храбрые ратники сражались с приливными волнами. Но часовые на башнях напичкали их стрелами, и тела смельчаков остались болтаться на цепях входа в гавань.
Они срубили дерево, забрали в железо торец ствола и бросили на штурм, как таран. Храбрые ратники сверху прикрывали щитами, и звон оголовья о врата разбудил бы и мертвых. Но створки ворот почитай даже не поцарапались.
Они засыпали крепостной двор ворохом горящих стрел, острия летели сквозь ночь, как падающие звезды. В основном безо всякого вреда отскакивали от песчаника и сланца, однако некоторые угодили в солому. У Скары грудь разодрало от дымной тучи, голос осип от визгливых приказов пропитывать крыши водою. Ладони стерты о ведра, что сама таскала с колодца.
От конюшен, где она девочкой впервые села на пони, остался обугленный остов, но остановить огонь удалось. Под конец она залезла на стену – пусть и перемазанная сажей. Зато победно провизжала вслед отступавшим лучникам:
– Спасибо за стрелы!
Огнем и водой, через стены и под ними – не срабатывало ничего. Мыс Бейла был сильнейшей крепостью моря Осколков, его защита – отборные воины трех народов-воителей. За одного их павшего Яркий Йиллинг терял двадцать своих.
Но подкрепления все прибывали. Каждое утро Матерь Солнце вставала над новыми бойцами из Ютмарка, Инглефолда и Нижеземья. Над новыми костеносными, лютоглазыми шендами. Над новыми кораблями у бухты, отрезавшими оборону от любой подмоги. Боевой дух защитников после мелких побед, как буек, подлетал кверху, но жуткий итоговый подсчет с каждым днем ухудшался. Подвалы матери Ауд через край наполнились ранеными. От причала дважды отправлялись подожженные ладьи с командами из мертвецов.
Скаре казалось, будто они копают канавы, чтобы остановить прилив. Одну волну они отразят. Может быть, отразят десять. Но прилив все равно победит.
