– Окажется на полдороге к Богу, – пробурчала мать Скейр, горько качая головой. – С такой мощью не справились даже эльфы. Верно ли будет вручать ее людям?
– Как бы то ни было, мы обязаны принять ее. – Отец Ярви бережно поднял со стойки другой талисман. И, похоже, класть обратно не собирался.
Поджав колено, Скифр уперла оружие в бедро:
– Как имя Бога содержит семь букв, так и мы должны взять лишь семь орудий.
Отец Ярви приподнял свой талисман повыше, указывая им на бессчетные ряды стоек.
– Здесь никаких богов нет, забыла? – Его увечная кисть не так ловко легла на держатель, как у Скифр, но направляла древнее оружие не менее твердо. – Мы заберем, сколько хватит сил унести.
39. Убийца
Отче Твердь содрогнулся, и Рэйта пронзил ужас. Он неловко вскочил, хватая свою миску, разбрызгивая похлебку по двору.
Йиллинг Яркий обрушил подкоп.
Все понимали, что так и произойдет. С того дня, как Рэкки погребло под завалом прошлого подземного хода и люди Верховного перестали скрывать, что принялись копать следующий.
Король Атиль позаботился, чтобы защитники не сидели сложа руки. Он приказал строить новую стену, внутри крепости. Стену из изъеденных червями балок мелких построек, из шпангоутов и мачт с разобранных кораблей, из облепленного ракушками бруса со сломанных причалов, из стропил, колес телег, бочарных клепок и щитов убитых. Дуга из дерева, чуть выше взрослого мужчины, проходила от эльфийской стены на одной стороне до эльфийской стены на другой. Сверху имелась хлипкая боевая дорожка, где парни будут держать оборону, сражаться и умирать. Не совсем пригодная стена, чтобы остановить десять тысяч солдат.
Но гораздо лучше, чем ничего, если башня Гудрун падет.
Те из тысячи обороняющихся, кто способен бежать, сейчас рванули к новому укреплению. Бойцы толкали друг друга, орали, на ходу вытаскивали оружие, и Рэйта захватил их поток. Синий Дженнер подал руку, помогая забраться на боевую дорожку, и как только ванстерец встал у загородки, земля снова встряхнулась, мощнее, чем прежде.
Все круглили глаза на кургузую громаду башни Гудрун и примыкающий отрезок пористой стены, возведенной людьми. Все страстно желали им выстоять. Молились. Знать бы Рэйту нужных богов, к кому обратиться! Осталось только стиснуть кулак и надеяться.
С проломленной крыши слетели птицы. На этом и все. Тянулась тишина, напряженная, как никогда на памяти Рэйта.
– Устояла? – заголосил кто-то.
– Тихо! – рявкнул Горм и поднял меч, который прежде носил за ним Рэйт.
Словно прозвучал сигнал: тут же бабахнул, раскатился хруст, бойцы аж присели, когда с тыльной стороны башни Гудрун посыпались пыль и осколки щебня. Камень величиной с человечью голову запрыгал через двор и, как кувалда, врезался в деревянную стену неподалеку от Рэйта.
Затем разнесся всеслышный стон, и плющ, покрывший башню, начал будто жухло сворачиваться, мгновенно каменную кладку пробили трещины, крыша накренилась набок, птицы волной взмыли в небо.
– О, боги, – шептал Рэйт, вывалив челюсть. С пробирающей до костей жуткой медлительностью башня начала складываться сама в себя.
– Ложись! – истошно завопил Синий Дженнер, тягая Рэйта рядом с собой на боевой ход.
Грохнуло так, словно весь мир протрясло и развалило на части. Рэйт зажмурился, камешки стучали по спине, как град.
Он готов умереть. Хотелось одно – умереть возле Скары.
Открыл глаза – все заплыло мглой. Корабль вошел в туман.
Что-то его ущипнуло, он отмахнулся не глядя. Увидел выцветшее лицо Синего Дженнера – старик что-то кричал, а Рэйт не слышал. Уши звенели, как колокол.
Он подтянулся к загородке, кашляя пялился в рукотворную мглу. Слева виднелся блеклый контур эльфийской башни, справа – эльфийской стены, но промеж них, где стояла башня Гудрун, простиралась великая брешь. Свалка булыжников и переломанных лаг. Двор между нею и деревянной стеной весь замусорен щебнем.
– Хорошо, хоть упала наружу, – пробубнил Рэйт, но и себя он не слышал.
Оказывается, он забыл у порога Скары искусной работы шлем, что снял с капитана на море, но теперь назад за ним не пойдешь. Придется любезно просить, чтобы его не били по голове. От такой мысленной ерунды он едва не проржался.
Потом в серой пелене проступили тени. Людские очертания. Воинов Верховного короля – они перелезали через нагромождения обломков, тянулись проникнуть в брешь. Их дюжины, крашеные щиты подернуты серой пылью, мечи и секиры тускнеют в тумане, раззявые рты исторгают безмолвный боевой клич. Не дюжины, сотни.
В медленно перекатывающуюся человечью массу запорхали стрелы. С гребня оборонного края, с высоты эльфийских стен. Стрелы мчались со всех сторон, и, преодолевая развалы булыжников, люди Верховного короля, захотев, не смогли бы выставить приличную щитовую стену.
Ратники падали во дворе, падали в камни, ползли, откатывались, садились с выпученными глазами на землю. Здоровенный старый воин грузно ковылял вперед, невзирая на четыре или пять оперенных древков в его кольчуге. Рыжеволосый ратник, с ногой, застрявшей в кусках порушенной кладки, сорвал шлем, остервенело швырнул его. Другой воин, в золотых обручьях, хромал, пособляя мечом, как клюкой.
Наступление продолжалось, подкатило к деревянной заграде, боевые кличи мутно клокотали сквозь звон в ушах. Наступление продолжалось, а сверху разили копьями, метали камни, наклонялись, рубя топорами. Наступление продолжалось, кто-то припадал на колени, держа над головой щит, пока другие, ломая ногти, лезли на самодельную стену. Их смелостью стоило восхищаться – не будь вся она направлена на то, чтобы лишить Рэйта жизни.
Он закрыл глаза, сунул меж зубов свой бывалый щербатый колышек. Сегодня упоительная радость схватки куда-то делась. Раньше Рэйта охватывала жажда вершить насилие, и ее ничто не могло утолить. Наконец-то он напился насилием вдоволь, но Матерь Война продолжала ему подливать. Мысленным взором он представил Скару. Представил ее смех. Услышать его еще хоть разок – да, за это есть смысл сражаться. И он велел глазам открыться.
Воинство Верховного короля лавой хлынуло на штурм, на половине стены бурлила схватка. Один молодец занес меч – рубануть Дженнера, и Рэйт ударил его в висок обухом секиры. Шлем смялся, воин растянулся на земле. За край загородки уцепилась рука, Рэйт полурассек ее, ободом щита двинул в рот, отбросил противника назад. Тот завалился со стены, в воздухе завертелся его нож.
Глаза Дженнера расползлись вширь, и Рэйт крутанулся и увидел, как на него прет громадный нижеземец, в обеих руках громадная секира, на ремешке вокруг шеи подскакивает солнце о семи лучах – Единого Бога. Иногда верное избавление от опасности – броситься ей навстречу. Рэйт поднырнул, топорище попало в плечо, лезвие едва не причесало спину, оружие вырвалось из рук нижеземца и ударилось о двор внизу.
Они сцепились, враскоряку, драли друг друга ногтями, пускали слюни. Рэйт выронил топор, заставил обожженную руку нащупать эфес кинжала. Нижеземец боднул, попал в челюсть, получив достаточно места, чтобы отвести кулак для удара, но и Рэйту хватило места сдернуть нож с пояса.
Пусть никакого упоения насилием, но стелиться перед ними он не собирался.
Он прижал подбородок к груди, и кулак нижеземца попал ему в лоб вместо носа. Он научился этой уловке, когда дрался с парнями намного крупнее его. Колышек рванулся изо рта, в ушах, естественно, зазвенело громче, но костяшки противника хрустнули. Рэйт уколол его в бочину, лезвие проскоблило кольчугу, не насквозь, но вполне ощутимым тычком, чтобы нижеземец, с присвистом, согнулся пополам. Он облапал разбитой кистью руку Рэйта, но тот вырвался и вогнал нож противнику чуть ниже шлема, под самое ухо.
Нижеземец, казалось, несказанно изумился, когда на его святой оберег полилась кровь. Видать, верил, что воюет за правду, под сенью правильного бога, в войске праведного короля. В конце концов, всяк придумает, как себя убедить, что его дело правое. Теперь же, пытаясь соединить лоскуты разорванной шеи, нижеземец спохватился, что побеждают не праведники, а тот, кто крепче бьет и бьет первым.
Рэйт присел, ухватил его между ног и перевалил через загородку, по пути сверзив им другого ратника на трупы под стеной. Наверняка все они тоже считали, что правда на их стороне.
Рэйт выпрямился, стараясь перевести дух и осмотреться. Заметил, как за стеной мать Ауд тащит раненого. Разглядел, как Синий Дженнер пытается высвободить из головы убитого облепленный кровавыми волосами меч. Увидел, как Гром-гиль-Горм взмахом щита отправляет врага в полет. Первых воинов Верховного короля отбросили от деревянной стены, но сквозь пролом по-прежнему вливались орды новых.
Потом Рэйт заметил, как нечто валится с высоты настоящих стен, и вздрогнул, когда жидкий огонь окатил давилку в узком месте пролома. Он чувствовал тепло на лице и вспоминал жар огня в подземелье. Даже сквозь звон в ушах слышались вопли.
