был моим! Мне легче его уничтожить, чем отдать тебе. Забрала тогда, заберу и сейчас! Лучше исчезни сама, как ты это умеешь!»
Глава 27
Я смотрела на сообщение и не понимала, что это.
— Ну, чего застыла-то? — мозг медленно включился в работу. — Не особо гостеприимно, согласен. Вроде как ещё не познакомились, и бац! Ты уже и сука. Эй, Алексеева, может, мы тут все о тебе чего-то не знаем?
На заднем плане хохотнул здравый смысл, включая бессмертный хит Джо Кокера «You Can Leave Your Hat On».
— Давай-ка подумаем, кому ты так могла насолить?
— Лариса Троянова!
Я прижала руку ко рту и оглянулась, как будто она могла стоять у меня за спиной.
— Эй! Алексеева, кончай сопли разводить! Сдаешься, даже не начиная сражения?
В голове раздались аккорды седьмой симфонии Шостаковича, и тысячи моих копий с холодными голубыми глазами замаршировали в немецких касках с винтовками наперевес.
От этой картинки я рассмеялась и упала на спину.
— Ну, Алексеева, ты и правда больная на всю голову! Чего делать-то будем? Надо решать, а то тараканов разбужу! — заворчал мозг.
Я перевернулась на живот. И защелкала пальцами по клавишам. Понимая, что в борьбе за мужчину я полный профан, да и вообще, кто был в моей жизни, кроме Сашки? Никого! Он единственный. Даже Сергей. А вот кстати!
После того, что мать сказала, вернее, не договорила, у меня появилось устойчивое ощущение, что и мой брак, слава богу, так и не состоявшийся, — это тоже чей-то сценарий. Я не любила Сергея, да и он меня не любил. Хотя мне завидовали все девчонки.
Сергей был красавцем, чего уж греха таить. Высокий, спортивный, с копной непослушных каштановых волос. Правильные черты лица и глаза невероятного цвета весенней зелени — просто бог, а не живой человек. Если бы не одно но. Для него вообще ничего, кроме науки, не существовало, и меня в том числе.
Моей основной задачей было ставить кружку кофе и два бутерброда в строго отведенное для обеда время, в строго определенное место на его рабочем столе. Это я называла просто: профессия — жена академика.
После аварии я не пролила и слезинки. Наоборот, в моей душе поселилось устойчивое чувство освобождения и вины, будто я косвенно виновата в том, что случилось. Я до сих пор помнила то чувство неприязни, которое появлялось у меня, когда он прикасался губами к моим губам, словно я изменяю своему несуществующему мужу с Сергеем.
В нем меня привлекало только одно — его фамилия. Вот что я хотела заполучить. Поэтому, когда в загсе меня спросили, буду ли я оставлять свою, так как брака как такового не было, я сразу же ответила, что возьму фамилию мужа. Работница загса аж прослезилась, считая это актом любви, а я еле сдерживалась, лишь бы не рассмеяться. Сейчас, думая об этом, я понимала, что сделала это неосознанно, желая, чтобы Сашка меня нашёл, чтобы стать ближе к той девочке, которой я когда-то была.
Итак, вбив три абсолютно одинаковых сообщения, я быстро отправила их по знакомым номерам. Не прошло и минуты, как мой телефон радостно заблямкал.
— Алексеева, мать твою! Какого хрена ты творишь? — Сергеева фальцетом кричала так, что я на добрых полметра отодвинула трубку от уха. — С ума сбрендила!
— Танька, ситуёвина СОС! Вы мне все нужны! Мне объявили войну.
— Кто? Ларка? Уууу, это редкостная сука! А ты знаешь, что она твоя копия. Я до этого не замечала. А сейчас эта гадюка везде, и вот вы прямо одно лицо! И вообще, как Сашка её терпел. Я у Стаса спросила, так она безвылазно в Испании живет с сыном, которого, оказывается, Алекс каждые полгода забирал к себе. А Ларка спит со всеми мужиками подряд, у кого причиндалы нужного размера. Говорят, даже с несколькими за раз. Ну, в общем, там у них такой вытрах головного мозга, что трындец.
— Сергеева! Кончай свою неконтролируемую словесную диарею! — кричу в трубку, стараясь прервать её монолог. — Собирай наш батальон и дуйте ко мне, будем думу думать!
— А куда к тебе-то? Ты вообще где?
— Сочи.
— Айнц момент!
Я слышу, как она набирает что-то на клавиатуре, мыча под нос какой-то пошлый мотивчик.
— Алексеева, ты тут?
— Да тут я, тут!
— Значит так. Ближайшая шайтан-табуретка до Сочи, на которую мы можем успеть загрузиться, взлетает в пять пятнадцать. У тебя мы будем часов через пять-пять с половиной. Ты это скажи, нам куда? К Стасу или к тебе забуриться сразу? Только ты по-честному говори, мы же девочки все взрослые
Я чувствую, что начинаю краснеть, вспоминая, как я вела себя на яхте. Мозг, мелкий гаденыш, тут же услужливо включил картину, как я кричу, прижавшись к нему, впиваясь ногтями в его плечи. Я застонала.
— О-о-о! — хихикнула Танька. — Прямо так? Завидую. Зато сразу понятно: заселяемся к Стасу. А то вы своей любовью нам спать не дадите.
— Сергеева!
— Молчу-молчу, мать Тереза. Ладно. Всё, давай, нам ещё собираться. А ты пока алкашкой затаривайся! Такое дело по трезваку не решают. Главное, потом опять на воздушном шаре не улети, Паспарту!*
— Иди ты! — смеюсь я и отключаюсь.
Задумываюсь. Мозг начинает разгонять свои колесики. Мне даже не верится, что я опять становлюсь собой. Так. Доставка на дом «Эксклюзив на ваш стол». То, что надо. Набираю номер.
— Добрый день. Примите заказ.
Начинаю бодро перечислять всё, что любят девчонки: от, мать его, Cristal до лобстеров.
Менеджер заикается и несколько раз уточняет, знаю ли я сумму, в которую выльется мой заказ. Добиваю контрольным в голову:
— И две банки чёрной икры, осетр, забойная. По пятьсот грамм.
На том конце наступает тишина. Потом он откашливается и уточняет адрес. После того, как говорю место доставки, в его голосе появляется блаженство, будто я уже не Алексеева, а, по меньшей мере, святая Магдалена. Договариваюсь о времени доставки. Кладу телефон на песок и, оборачиваясь, смотрю на
