тебе урок, давненько я не видел такой белой кожи, а рыжих у меня еще не было, хехехе, — мужчина попытался схватить Юлалию за волосы, противно посмеиваясь.
Принцесса сумела побороть ступор и избежать захвата, поднырнув под руку громилы, но тот достал из кармана длинный нож.
— Сейчас я подправлю твое личико! — мужчина замахнулся.
Юлалия закричала и подняла руки, закрывая лицо. Но удара не почувствовала. Послышались возгласы, и толпа бедняков бросилась в рассыпную. В переулке не осталось никого, лишь не потухшие угли от костров краснели, и сгорая становились пеплом.
Принцесса осторожно опустила руки, открывая глаза. Мужчина, угрожавший ей, растерянно смотрел на рукоятку кинжала в своей груди. Дотронувшись до расползающегося на грязной рубахе крови, он посмотрел на свою испачканную ладонь и криво улыбнулся, рухнув на землю.
Юлалия смотрела на это в ужасе. Она впервые видит чью-то смерть. От вида крови ей стало дурно. Она начала часто дышать, в глазах потемнело, еще немного и она потеряет сознание.
— Тише, все хорошо, — раздался над ухом принцессы приятный мужской голос успевшего поймать ее незнакомца.
Али полулежала у него на руках, но сил встать у девушки не было. Широко распахнутыми глазами она смотрела в лицо неизвестного. Он держал ее мягко, но крепко, не давая ей упасть. Его голубые глаза были чище усеянного облаками неба за его плечом.
— Дыши. Вот так. Вдох…а теперь выдох. Медленно, — мужчина дышал вместе с ней.
Али стало лучше, головокружение прошло, на лицо вернулись краски.
— Вот так, хорошо, — незнакомец помог принцессе принять устойчивое положении и отпустил, повернув ее спиной к трупу бродяги на земле.
— Не смотри туда. Идем, — он взял ее за кончики пальцев и повел на выход из переулка.
Юлалия шла следом как марионетка. Губы дрожали, по щекам принцессы текли слезы. Она была в шоке от событий последних десяти минут. Тридцати? Часа? Али не знала, сколько прошло времени. Вдруг глупо вспомнился уговор о встрече с подругой в ресторане. Это словно было в прошлой жизни.
— В-вы… ты бросил в него кинжал, — удалось вымолвить принцессе с дрожью в голосе, когда они остановились у двери в незнакомую таверну.
— Да, — просто ответил мужчина.
— Иначе он бы убил тебя. Так было нужно, — бросил он и завел девушку в полутемное пустое помещение.
— Карл, это я. Мне как обычно, а для мисс принеси немного горячего вина и чашку чая, будь добр, — мужчина отдал инструкции смурному трактирщику и направился за дальний столик.
Юлалия словно во сне двинулась следом, присев на стул напротив спасителя.
Их заказ еще не принесли. Принцесса осторожно огляделась. Сейчас чувство самосохранения, подавленное шоком, возвращалось. Она удивлялась, как она могла пойти с незнакомым мужчиной в странное место. Он недавно убил человека, а теперь заказал ей чай!
— Кто вы?
— Мы вроде перешли на «ты», — мужчина просто откинулся на спинку стула, устало потирая лоб и глаза рукой.
— Кто ты?
— Меня зовут Хадвин, я работаю в министерстве юстиции и правопорядка, — спаситель хмуро поглядел на девушку в ответ.
Юлалия вздохнула от облегчения. Ей не встретился еще один разбойник. Он чиновник и служит на благо государству и короне. Имя мужчины показалось ей знакомым, но девушка не смогла вспомнить откуда.
— Как ты там оказался?
— Мимо проходил, — Хадвин пожал плечами.
— Ты убил его? — Юлалии очень хотелось верить, что тот мужчина смог выжить.
— Да, — мужчина кивнул, принимая поднос с их заказом от трактирщика.
Юлалия молча смотрела на две кружки. Над обеими спиралями завивался пар.
— Это из-за меня? Это я виновата в его смерти? — Али уставилась на красное вино так похожее на кровь в ближайшей к ее руке кружке.
— И да, и нет. Сегодня, если бы он не встретил тебя и не пытался тебя убить, он был бы жив. Но возможно, что завтра или через неделю, месяц, такой же бродяга и преступник, как и он сам, прирезал бы его за звонкую монету.
— Поверь, — Хадвин наклонился к ней через стол, вкладывая ей в руку чашку чая, — у таких людей нет хорошего конца, они обидели очень многих, и полно тех, кто желает им смерти.
Юлалия поднесла горячий напиток ко рту. Сладко и вкусно. Она выпила все.
— Теперь моя очередь. Как принцесса оказалась в этом квартале? — мужчина сложил руки на груди, его глаза стали из небесных ледяными.
— Я потерялась. Была на рынке и хотела выйти на главную улицу, да не туда свернула, — Юлалия не удивилась, что Хадвин знает, что она дочь императора, ее внешность весьма специфическая, и если он ее где-то встречал, то запомнил.
Принцесса сама не заметила, как рассказала ему все. И как она нашла этот переулок, и как ее окружили дети, и как никто ей не помог, и как она бросила сумку, и как страшно ей было. Под конец в глазах Юлалии стояли слезы.
— Я хотела помочь. Эти дети, да и их родители, наверное, тоже, голодают. У них нет дома, им негде спать. Вчера на аукционе у леди де Луа мы собирали средства для строительства новой общественной школы, а у них элементарно нет даже еды! Ну что за глупость, — Юлалия взяла салфетку со стола и высморкнулась.
— Здесь нет твоей вины, и новая школа — это хорошо. Не каждый купец или горожанин, крестьянин, может позволить себе нанять частных учителей для своих детей или отправить их в академию к аристократам, — Хадвин серьезно посмотрел в глаза принцессы.
— Эти люди из-за жизненных обстоятельств, вечного голода и отсутствия крова растеряли всю человечность. Пойми их и не держи зла, из-за наводнения они потеряли все. Кто-то лишился всех родных и друзей, своего дома. Их жизни потеряли всякий смысл и надежду на светлое будущее.
— Наводнения, уж не про то самое ты говоришь…
— Да, паводок на реке Сулис. Никто не говорит, но из-за неудачи третьего принца и угрозы новой войны, армия не стала помогать местным жителям. И император тоже. Ни денег, ни помощи. Ничего. Про них просто все предпочли забыть. Эти люди не знают куда податься, где и на какие средства строить новую жизнь. Многие из них прибыли в столицу в надежде попросить у его величества помощи и милости, но безуспешно.
Юлалия слушала слова Хадвина молча. Она и понятия не имела, что отец может поступить со своими поддаными так несправедливо. Ей стало стыдно. Она живет во дворце, ее окружает роскошь, ее одежда стоит столько, сколько не заработает за всю жизнь обычная семья крестьян.
Но она и представить не могла, что
