Как же это могло случиться? Как толпа школьников превратилась в банду дикарей, неудержимо катящихся к каннибализму, истязающих тех, кто послабее и поумнее, кто взывает к голосу рассудка и не хочет стать рабами Вельзевула, рабами юного фюрера, присвоившего себе власть над мальчишескими душами.
За этим вопросом кроется все самое серьезное, что есть в талантливой книге Голдинга. Да, говорит писатель, это возможно. Да, безобразная религия Вельзевула может возродиться в наш просвещенный научный век. Разве культ насилия и расизма, потребовавший миллионы человеческих жизней, не был возрожден в формах, гораздо более ужасных, чем культ Повелителя мух, в Германии и других странах, захваченных коричневой чумой? Разве сейчас не возрождаются самые грозные черты расизма и человеконенавистничества и в Бонне, и в США, да и в Пекине? Разве не разжигают эти наследники Вельзевула пламя братоубийственной межплеменной войны в странах Африки?
Жизнь показывает, что оснований для тревоги и беспокойства за духовное будущее молодежи на Западе у Голдинга более чем достаточно.
Кровавая мифология, помогающая стяжателю и тирану, поганому мальчишке, подчиняющему своей власти растерявшихся, испуганных ребят, — это следствие духовного одичания, характерного для буржуазного общества в эпоху империализма. Это оно порождает, финансирует, лелеет кровавые мифы такого рода, потому что нуждается в них для управления миллионами.
Массовый психоз одичания, жестокости, захватывающие толпу мальчиков, — духовные миазмы того общества, в условиях которого они воспитывались. Моральная неподготовленность, отсталость, безбрежный эгоизм делают их рабами инстинктов; привычка к несправедливости превращает их в верноподданных энергичного негодяя, впитавшего вместе с соками общества, в условиях которого он жил, веру в право «сильного человека» на угнетение и истязание «слабого». Закон «естественного отбора», выработанный капитализмом, действует! Хрюшка и Ральф, ребята с явно выраженным чувством справедливости, должны погибнуть, чтобы не быть угрозой для своего мучителя.
Талантливый роман Голдинга — обвинительный акт, предъявленный писателем буржуазному обществу. Дело не только в том, что Голдинг повествует о том, как оно отравляет своими тлетворными идеями подрастающие поколения. В контурах романа просматривается образ общества, дичающего в целом, уже дикого и бесчеловечного, готового развязать атомную войну. В самом психозе этой войны содержится сущность поздней буржуазной цивилизации, способной уничтожить и себя и все человечество.
Это сильно, и это правда. Это завоевание художника Голдинга.
Роман Голдинга, полный тоски о сильных характерах, о смелых и благородных людях, готовых к подвигу, свидетельствует (для того, кто умеет думать и сравнивать) о коренном и поразительном превосходстве нашего подрастающего поколения, советской системы над старым миром, который воспитывает своих волчат и натаскивает их на кровь для того, чтобы выпустить в «День Икс» против нашего мира, против нашей молодежи.
К сожалению, в Голдинге ужас перед обществом, в котором он живет, пока что побеждает способность и даже обязанность писателя более широко и полно изображать современность. Никакие попытки возвратить людей к поклонению Вельзевулу, никакие попытки восстановить власть алчного Повелителя мух в прежних масштабах уже не приведут к успеху. В мире есть силы, противоборствующие тем, кто хочет разжечь пламя расовых войн. Да если бы не было этих сил, то и писатель Голдинг не смог бы написать свой роман. Самый факт создания такого произведения говорит о том, что в художнике Голдинге живет желание противоборствовать нацистским, реваншистским, расистским устремлениям, а это желание уже приобщает писателя к тем, кто не только на словах борется против Повелителей мух и их сообщников.
Было время, когда буржуазное общество, ныне находящееся в глубоком упадке, порождало один за другим романы о том, как одинокий человек, оставшись лицом к лицу с силами природы, покорял их себе, о том, как дети, заброшенные в глухое безлюдье, в пустыню, строили человечное, целесообразно функционирующее общество. Разве не об этом повествует вдохновенный роман Дефо о Робинзоне, оставшийся на века любимой книжкой подростков во всех углах земного шара; разве не об этом писали позже Жюль Верн, Майн Рид и множество других мужественных и любимых нами писателей, видевших в своем юном читателе друга и надежду? «Ральф в лесах!» Ведь была такая книга канадского писателя Сетон-Томпсона о мальчике, попавшем из города в затишье лесов Канады, возмужавшем и духовно выросшем в этой суровой обстановке. Да, это был Ральф, живший почти за век до своего тезки из романа Голдинга. Но вот пришли иные времена, и то же общество, в наши дни умирающее, порождает безнадежный роман об одичалом мире, взрастившем маленьких дикарей.
Голдинг — сложный художник, нельзя игнорировать его противоречия; но даже при этих противоречиях «Повелитель мух» — сильный и глубокий роман, остро ставящий вопрос о будущем человечества, о судьбах подрастающего поколения, роман антифашистский и антимилитаристский.
Р. САМАРИН, доктор филологических наук
