С трудом пробравшись через болота, шведы наконец вышли к городу Пинску, так и не сумев догнать русскую армию. В Пинске Карл взобрался на самую высокую колокольню и оглядел окрестности – на юге и востоке до самого горизонта простиралась болотистая пустошь. Смирившись с тем, что русской армии удалось ускользнуть, Карл остановился возле Пинска и в течение двух месяцев разорял окрестные местечки и села. Но он не был готов к ведению крупной кампании, связанной с дальнейшим продвижением на восток, и опасался за безопасность тыла; поэтому в середине лета 1706 года решил вернуться в Европу.
Известие о том, что удалось сохранить армию, чрезвычайно обрадовало Петра. 29 апреля он писал Менши-кову из Петербурга: «С неописанной радостию я господина Старика[38] от вас с письмами получил, будучи в флоте у Кроншлота на корабле [ «Олифант»] вице-адмирала, и с той же минуты благодаря Бога со всего флота и крепости трижды стреляно. Дай Боже вас видеть в радости и со всеми [т. е. с армией, без потерь], а каковы были сами радостны, и потом шумно, донесет Старик вам сам… истинно сказать, что от сей ведомости вовсе стали здесь радостны, а до того, хоть и в раю жили, однако всегда на сердце скребло. Здесь, слава Богу, все добро, и новизн никаких нет. Мы в будущем месяце поедем отсель, извольте дать ведомость, где вас встретить».
Отступление из Гродно стало концом карьеры Огильви на русской службе. Во время отхода его разногласия с Меншиковым обострились. «Командующий кавалерией [Меншиков] без моего на то ведома и от имени Вашего Величества приказал всей армии двигаться к Быхову и взял на себя верховное командование, – жаловался фельдмаршал. – Он окружил себя конной и пешей стражей, которая ни во что меня не ставит… Сколько ни бывал я на войне, но такое к себе дурное отношение повстречал впервые». Ссылаясь на слабое здоровье, он попросил царя позволить ему сложить командование и покинуть Россию. Петр согласился, принял отставку Огильви и сполна уплатил ему жалованье. Огильви же уехал в Саксонию к Августу и служил у него фельдмаршалом четыре года, до самой смерти.
Когда Карл двинулся от Пинска на запад, Петр понял, что угроза вторжения, хотя бы на время, миновала. Но поход шведского короля на Гродно был суровым предостережением. Петр уразумел, что его армия, генералы и страна не готовы ко встрече со шведами.
* * *
Между тем Карл спешно двигался через Польшу, намереваясь положить конец затянувшейся войне против Августа. В августе 1706 года король уведомил Реншильда, что он принял решение вторгнуться в Саксонию, чтобы поразить Августа в его наследственных владениях. Четыре года блужданий по Польше в погоне за неприятелем показали, что покончить с Августом на польской земле не удастся. В случае поражения Август всегда мог отступить в Саксонию, залечить там раны, собрать новые войска и, дождавшись удобного случая, снова объявиться в Польше.
К тому времени обстановка в Европе сложилась так, что Англия и Голландия не намеревались препятствовать вторжению Карла. После побед, одержанных Мальборо при Бленхейме в Баварии и при Рамийи в Испанских Нидерландах, Людовику XIV пришлось перейти к обороне. В этих условиях вторжение шведских войск в сердце Германии уже не могло повлиять на ход войны великих морских держав против Франции, а потому их оно и не беспокоило. Кроме того, Карл обещал не вводить войска в Саксонию, если великие морские державы сумеют убедить Августа отказаться от притязания на польский трон. Те попытались, но попытка не увенчалась успехом. И тогда, не видя другого пути принудить Августа к отречению, Карл решился действовать. 22 августа 1706 года шведская армия перешла в районе Равича силезскую границу и двинулась на Саксонию. Сам Карл во главе гвардейской кавалерии первым переправился через Одер, по которому проходила граница.
Во время перехода через Силезию шведов восторженно приветствовали местные протестанты. К исходу пятого дня шведская армия достигла саксонской границы. Саксония была повержена в смятение. В памяти оживали рассказы о шведских набегах и грабежах времен Тридцатилетней войны. Семейство Августа спасалось бегством: жена поспешила под защиту своего отца, маркграфа Байрейтского, десятилетний сын был отправлен в Данию, а престарелая мать – в Гамбург. Государственная казна и драгоценности были укрыты в отдаленном замке. Государственный совет, которому принадлежала власть в отсутствие Августа, принял решение не сопротивляться шведской армии и уповать на милосердие Карла. Саксонские министры были по горло сыты польскими амбициями своего курфюрста: в попытке сохранить польский престол для своего государя Саксония уже потеряла 30-тысячную армию, 800 орудий и 8 миллионов ливров. Саксонцы устали от борьбы и твердо решили не приносить государство в жертву честолюбию государя.
Вот почему шведские войска беспрепятственно вошли в Саксонию и заняли важнейшие города – Лейпциг и столицу курфюршества Дрезден. 14 сентября Карл остановился в замке Альтранштадт вблизи Лейпцига и вступил в переговоры об условиях мира с двумя саксонскими полномочными министрами. Карл требовал, чтобы Август навсегда отказался от польской короны, признал избрание Лещинского, разорвал союз с Россией и выдал Карлу всех шведских подданных, находившихся на службе у Августа, в том числе и сражавшихся в рядах саксонской армии. Взамен Августу дозволялось сохранить титул короля; правда, именовать себя королем Польши он отныне не мог. И наконец, саксонское правительство должно было оплатить все расходы по содержанию шведской армии в предстоящую зиму. В отсутствие Августа саксонские уполномоченные приняли эти условия, и 24 сентября 1706 года был подписан Альтранштадтский мирный договор.
Не только условия мира, но и время его заключения были неблагоприятны для Августа. Пока Карл вел переговоры об отречении Августа с саксонскими сановниками, сам Август, объединившись с многочисленным конным корпусом Меншикова, двигался через Польшу против уступавших в числе войск генерала Арвида Акселя Мардефельда. Август жаловался, что ему уже нечего есть, до того он обеднел, и Меншиков выдал королю 10 000 ефимков[39] из собственного кармана. Царь, которому незадачливый союзник стоил уже многих тысяч солдат и рублей, был раздосадован, услышав об этом: «Писал ваша милость, что король скучает о деньгах. Сам ты известен, что от короля всегда то: „дай, дай, деньги, деньги!“ – в чем сам можешь знать, каковы деньги и как их у нас мало; однако ж ежели при таком злом случае постоянно король будет, то, чаю, надлежит его в оных крепко обнадежить при моем приезде, который я потщуся самым скорым путем исправить».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
