— Вы просите слишком много… слишком много.
— Я не люблю подобные ситуации, но время — это такая роскошь, которую мы не можем себе позволить. Весь этот план, выработанный компанией «Хермит лимитед», является абсолютно невыполнимым. Допускаю, что это вдохновляет: спасем мир, построим рай на земле и тому подобное. Кто знает, может быть, у Ф. Джеймса Келли есть ответ на будущее. Но на сегодня он является лидером банды маньяков, убивших около тридцати человек, И ровно через десять часов он планирует еще одно покушение на двух видных государственных деятелей. Наши действия определяются одним простым фактом — его надо остановить. И майор Питт — тот единственный человек, кто физически в состоянии распознать тайных убийц, посланных Келли.
Сандекер бросил бумаги на стол.
— Физически… в состоянии… Все это только слова проклятые слова, совершенно бесчувственные…
Он резко вскочил и зашагал по комнате.
— Вы требуете, чтобы я приказал подняться с больничной койки и отправиться за шесть тысяч миль отсюда в банду разнузданных убийц человеку, который для меня как сын? — Сандекер покачал головой. — Вы не знаете, чего требуете от человека, состоящего всего лишь из плоти и крови. Есть же какой-то предел человеческого мужества. Дирк уже сделал намного больше, чем можно было ожидать от него.
— Допустим, что запас мужества уменьшается по мере его расходования. И я согласен с тем, что майор сделал больше того, что было в человеческих силах. Только Богу известно, что найдутся немного людей, если вообще найдутся, которые пошли бы на такой риск.
— По-моему, мы спорим ни о чем, — сказал Сандекер. — Может быть, состояние Питта не позволит ему покинуть госпиталь.
— Боюсь, что ваши опасения… или я позволю себе сказать — надежды?.. беспочвенны. — Лысый человек быстро просмотрел содержимое коричневой папки. — Здесь собраны некоторые наблюдения моих агентов, которые, между прочим, охраняли майора. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Великолепно сложен, конституция как у быка, совершенно уникальные способности в отношениях с… хм… с сиделками. Четырнадцать часов отдыха, интенсивный уход и массированные инъекции витаминов плюс терапия мышц, которую применяют доктора Исландии. Его собрали, сшили, массажировали. К счастью, серьезно повреждены только ребра, да и здесь переломы были минимальны. Он, безусловно, попал в пренеприятную переделку, но тут уж я не могу себе позволить быть слишком щепетильным. Если бы даже его надо было класть в гроб, я бы все равно забрал его.
Лицо Сандекера было холодным и безучастным. Он обернулся, когда одна из секретарш посольства просунула голову в дверь.
— Здесь майор Питт, сэр.
Сандекер бросил взгляд на толстяка. В его голосе прозвучало удивление:
— Вы дьявол. Вы с самого начала были уверены, что он пойдет на это.
Толстяк пожал плечами и ничего не сказал.
В Сандекере пробудилась какая-то непримиримость. Он пронзил толстяка негодующим взглядом.
— Хорошо. Пусть войдет.
Питт вошел в дверь и закрыл ее за собой. Он пересек комнату, подошел к свободному дивану и медленно опустился на мягкое сиденье. Его лицо было забинтовано, оставались только щели для глаз и носа, да еще на макушке был оставлен открытым пучок черных волос, указывавший на жизнь под витками белых повязок. Сандекер попытался заглянуть под повязки. Казалось, что глубоко запавшие зеленые глаза не умеют моргать.
Сандекер сел за стол, сцепив руки за головой.
— Доктора в госпитале знают, где ты находишься?
Питт улыбнулся.
— Подозреваю, что они будут очень удивлены в ближайшие полчаса.
— Как я понимаю, ты уже встречался с этим джентльменом? — Сандекер указал на толстяка.
— Мы разговаривали по телефону, — ответил Питт. — Формально мы не были представлены… во всяком случае не под настоящими именами.
Толстяк быстро обошел стол и протянул Питту руку.
— Киппманн, Дин Киппманн.
Питт пожал протянутую руку.
— Дин Киппманн, — повторил Питт. — Глава Агентства национальной безопасности. Никогда не приходилось иметь дело со столь высокими чинами.
— Мы ценим вашу помощь, — с теплотой в голосе произнес Киппманн. — Не чувствуете ли вы в себе достаточно сил, чтобы совершить небольшое воздушное путешествие?
— После Исландии немного южного американского солнца не повредит.
— Вы насладитесь солнцем. — Киппманн опять почесал свою лысину, — солнцем Южной Калифорнии.
— Южной Калифорнии?
— Сегодня, около четырех.
— Около четырех, сегодня?
— В Диснейленде.
— В ДИСНЕЙЛЕНДЕ?
— Я совершенно уверен, — с настойчивостью произнес Сандекер, — что то, что вы говорите, совсем не то, что у вас на уме. Нельзя ли обойтись без двойной дипломатии?
— Принимая во внимание вас, сэр, я не имел в виду ничего подобного.
— А что именно у вас на уме? — спросил Питт.
— Вот что, — Киппманн извлек еще бумаги из своего, похоже, бездонного, портфеля и быстро просмотрел их. — До того, как мы смогли опросить вас и других уцелевших, кто имел к этому отношение, у нас было очень приблизительное представление о том, кто скрывается за «Хермит лимитед». Мы знали о ее существовании, затем мы смогли разузнать немного об их деловой активности, но их конечные цели, возможности мозгового центра, капиталы, стоящие за всей операцией, остались для нас тайной…
Питт осторожно перебил его:
— Но у вас же в руках был ключ. Вы же подозревали доктора Ханневелла.
— Я рад, что вы не свалились на нас раньше, майор. Да, АНБ следила за доктором Ханневеллом. Никаких конкретных результатов, разумеется. Вот почему мы обложили его, в надежде что он выведет на того, кто стоит во главе организации.
— О Господи, так это БЫЛ заговор! — Было нелегко совместить вырвавшееся у него из груди восклицание и стон мучительной боли, но Питт попытался сдержаться. — Вся чудовищная сцена в айсберге была заговором?..
— Ханневелл попал в поле нашего зрения, когда он так продуманно обосновал все правильные решения по подводным исследованиям, проводимым «Фири лимитед», но не смог предложить ни одного направления по развитию их в своей собственной стране.
— А затем погребение «Лакс», ставшее небольшой частью широко задуманной мистификации, — произнес Питт.
— Это наш главный трюк. Ханневелл снова готов был ринуться вперед в роли исследователя, но в тот момент его пригласил адмирал, что выглядело абсолютно случайным совпадением. Похоже, Ханневелл не мог поверить своему счастью. Он тут же согласился, но не с целью выяснить, что же случилось с его старым другом Кристианом Фири, — он уже догадывался об этом, — и не с целью разобраться в странном феномене яхты, оказавшейся запертой во льдине, а скорее для того, чтобы разузнать, что стало с его драгоценными подводными изысканиями. Да, да, майор. — Киппманн протянул Питту несколько блестящих фотографий. — Эти снимки сделаны с подводной лодки, которая вела наблюдение за «Лакс» в течение почти трех недель. На них можно найти некоторые интересные детали, касающиеся команды яхты.
Питт проигнорировал его замечание и пристально посмотрел на Сандекера.
— Так вот когда, наконец, правда выходит наружу. «Лакс» была обнаружена поисковой службой, а затем исчезла во льдах, пока не сгорела.
Сандекер передернул плечами.
— Мистер Киппманн взял на себя труд уведомить меня об этом интересном факте только вчера вечером. — Натянутая усмешка промелькнувшая на его лице, едва ли выражала дружелюбие по отношению к Киппманну.
— Упрекайте нас, если хотите, — серьезно заметил Киппманн, — но было необходимо держать вас как можно дольше в стороне от центральных событий. Если бы Келли, или Рондхейм, или сам Ханневелл пронюхали о вашей связи с ними, вся операция провалилась бы. — Он уставился на Питта и тихо сказал:
— Майор, вы должны были действовать просто как пилот, сопровождая Ханневелла, пока он осматривал «Лакс». Затем вы должны были доставить его в Рейкьявик, где бы уже мы начали следить за его передвижениями.
— Но из этого ничего не вышло, верно?
— Да, мы недооценили противника, — откровенно признался Киппманн.
Питт зажег сигарету, внимательно наблюдая за поднимавшимся к потолку кольцами дыма.
— Вы не объяснили, каким образом «Лакс» оказалась в айсберге. Вы также не объяснили, что же произошло с командой разбойников. Неясно, как Фири с командой и учеными исчезли более чем на год, а затем их обуглившиеся тела неожиданно вновь появились на судне.
— Ответ на оба вопроса предельно прост, — сказал Киппманн. — Команда Фири никогда не покидала судна.
Сандекер расцепил руки, которые держал за головой и, медленно наклонившись вперед, положил их ладонями вниз на стол перед собой. Окаменевшим взглядом он обвел присутствующих.
