— Я к тому, что у «комаров» наших только и есть, что видео…
— А нюхалку мы им настраивать не можем, Саввушка… не та модель.
— Вот я и говорю — старье!
— А что, есть и с нюхалкой?! — живо заинтересовался Ромка-джи, терпеливо дожидающийся своей очереди на врачевание — расшиб о борт колено, когда с грузовика слетел на помощь Егору.
— А как же! Конечно, есть! — весело ответил Зия. — Однако, Егор… ну ты, блин, и сполох-десант! На кой черт было шатуну ухо отрезать, а? Еще с прошлого раза тебя спросить хотел, да постеснялся.
— На память, — зашипев от боли, ответил Егор. — Все так делают.
— Не шипи, сейчас закончу…
— Сами мы виноваты, вот что! Не обратили внимания, что дорога-то хоженая!
— Это точно. Слава Господу-Аллаху, все благополучно обошлось. Да еще и трофеев набрали!
— А почему у «комаров» нет иглы с ядом? — жадно спросил Ромка-джи. — Я бы их снабдил жалами… раз — и готово! Или парализаторы! Каждому по капельке, но чтобы все вместе на врага наваливались, как мухи или песчаные собаки!
Егор вздохнул. Кисть здорово ныла, да еще и пальцы неприятные тонкие иголочки начали покалывать… это онемение проходит. «Блин, Ромка-джи сейчас начнет донимать Савву…» — мелькнула у него мысль.
— Нету и нету. И хрен с ними! — пропел Зия, смазывая Егору пальцы какой-то приторно пахнущей дрянью. — Зачем нам это? У нас Егор-шайтан сам один всех врагов по клочкам разбросает… только укажи!
Егор против воли улыбнулся. Зия все-таки хороший мужик… и от мази его легче становится, да!
— Ухо-то, поди, Маринке подаришь? — с непонятной интонацией спросил Зия.
— Еще чего! Кто же девушкам такое дарит? — удивился Егор. — Нет… хранить буду… на воинскую память! Не у всех поверженных уши берут, а только у тех, кого своими руками убил, а не фугасом или подствольником… в общем, в ближнем бою убил, переиграл врага. Не то что, к примеру, «комаром» с ядом… — ехидно добавил он, не удержавшись.
— И много их у тебя, ушей этих? — прогудел Савва.
— Девять… это десятым будет.
— А у меня пять… вместе с нынешним! — сразу же похвастался Ромка-джи.
— Эх… ниндзя Господа-Аллаха… — проворчал Савва. — Озверел народишко. Окраина, пустыня!
— Да, идеи гуманизма на фронтире все-таки не в ходу! — пробормотал Зия, осторожно ощупывая онемевшую кисть руки Егора.
— Почему не в ходу? Просто они действуют в пределах рода… деревни… региона наконец! — возразил Савва. — Четкий свод устоявшихся правил и законов… в отличие от московской расхлябанности. Иначе не выжить. Так, готово! Через три-четыре минуты можно ужинать. Ну долго вы еще там возиться будете?
А Егор подумал: «Позвонить надо, кстати… успокоить Маринку и муллу-батюшку, мол, у нас все в норме и все цело… и даже трофеи есть!»
* * *
После того как они простились с караваном, а прошло уже полдня, а то и чуть больше, обнаружился ползущий пешком вслед за ними Ромка-джи… да еще врал напропалую, что, мол, староста его сам отпустил… шайтан-врунишка!
Да еще и дядько Сашу надул. Сказал, что Савва просил не звонить ему по этому поводу. Режим связь-молчания держать. Мол, идти всего ничего, пару шагов, а грузовичок его за ближайшим барханом дожидается.
В общем, кругом наплел семь верст до небес, и все пустыней! Изоврался. Наверное, только потому дядько Саша и поверил, что караван уже недалеко от Куяша был. Все куяшские мужики в радостном нетерпении подпрыгивают. Да и наши, городские, заранее радуются. Почти пришли! Отмахнулся дядько Саша от надоедливого пацана — иди, шайтан приставучий, иди, раз договорился!
Ну, остановили, конечно, грузовичок, назад повернули, забрать парня. Не оставлять же его одного в пустыне! Егор тогда здорово рассердился, а зря! Не иначе, Господь-Аллах Ромку-джи надоумил, это точно! А то сегодня — вполне возможно — схлопотал бы Егор пулю в лоб, и читали бы сейчас над ним поминальную молитву, в горячий песок закапывали. Нет, что уж греха таить, зря он на Ромку-джи ворчал! В бою каждый ствол — благо.
Нет, хорошо, просто здорово, что он с нами! И ведь свою Лильку бросил, за ними пошел!
Вот, наверное, она сейчас сердится! И красавица Маринка ждет не дождется, когда Егор вернется… и прибытие каравана домой ее не так радует, как всех…
Маринка!
Егор улыбнулся, засыпая… скатываясь по широкой спирали… туда, где прохладные руки Маринки легли ему на плечи… и светило незлое ласковое солнце.
А на экранах размеренной рысью гуськом, след в след, тенью прошли трое крупных карачи… остановились на секунду около одного из трупов… и снова пошли. И видел их только Ромка-джи, дежурный с двух часов ночи до полчетвертого.
И снились Егору чудесные творения Вседержителя — озера. Савва — храни его Господь-Аллах за это! — накануне вечером видео показывал… Три прекрасных сестренки: Иртяш-озеро (тогда еще не полувысохшее болото с жирным, вонючим благословенным илом) и два озера поменьше — Малая и Большая Наноги — полтораста лет назад…
…И белые, какие-то нереально прекрасные, неземные видения — «яхты» — на их синих-синих волнах!
* * *
В скрипящем фургоне пахло ген-кумысом и сухим тленом. Через дырочки в потолке тонкими пыльными лучиками выпаливало солнце. Лучики синхронно качались — в такт шагам грузовичка. Ромка-джи упросил-таки Савву дать ему самостоятельно порулить, и теперь, млея от счастья и вспотев от напряжения, старался вести грузовик спокойно и плавно. Оставшаяся часть экспедиции — все трое — расселась в жарком фургоне на дорожных контейнерах и потягивала через трубочки холодную кислую благодать.
Егор устроился лучше других — спина уютно привалилась к печи. Время от времени печь бормотала: «Напитки готовы!» — и мелодично звякала. Каждый раз Егор, повернув голову, тихо командовал: «Продолжить режим!» — и печь принималась мелко вибрировать, продолжая держать охлажденными шесть стаканчиков. Спине было приятно.
Какие там напитки! Савва с Зией сцепились.
Руками размахивают, машинально поглядывают на экраны «комариного» обзора, орут, показывают друг другу кукиши и прочие неприличные жесты и фигуры… а ген-кумыс у них в стаканчиках давно уже нагрелся. В порыве раздражения Савва иногда встает и, нависая над ехидно улыбающимся Зией, тычет пальцем в один из экранов, вытаскивая на свет какие-то картины и формулы, раздраженно отмахиваясь от звукового сопровождения файла. Зия только хмыкает и в две коротких фразы ответа заставляет Савву побагроветь. Тогда Савва уже который раз принимается орать:
— Ты мне факты, факты давай! А то у тебя, как у этого дикаренка, — сплошная Вера, а Истины нет! — И обвиняюще указывает на Егора.
В первый раз Егор попробовал было возмутиться, мол, какие-такие-растакие мы дикари?! Химию знаем, биологию знаем, нанотех понимаем, историю проходили… староста новости показывает… нашел, тоже, дикарей — тьфу! Но Савва только нетерпеливо отмахивался и взывал, наседая на Зию:
— Валяй, доказывай! Морду лыбить каждый умеет, а ты пробери, пробери меня доказательствами! Насквозь пробери, чтобы у меня каждая кишка поверила! Каждая! Пороговые значения, ты, видите ли, с потолка взял… не перебивай! не начинай снова-здорово!.. Экстремумы у тебя просчитаны — плакать хочется. Середка — и вовсе «белый шум»! Где же он, этот «готовящийся прорыв»? Где?..
В ушах пискнуло.
— Что там у вас, нормально все? — пропыхтел Ромка-джи. — А я тут парюсь.
— Нормально! — хихикнул Егор, привычным жестом активируя ларинги. — Зия с Саввы шкуру снимает.
— А что спорят-то?
— А хрен его знает, прости Господь-Аллах! Научное что-то…
— Научное? — завистливо вздохнул Ромка-джи, посопел и отключился.
— … как я тебе это докажу? — вдруг, побагровев, вскидывается Зия. — Святым духом?! Мы уже который год вокруг да около топчемся, все никак подобраться не можем!
— Значит, твои сеть-программисты — говно! Вся группа! — парирует Савва.
— Сам ты говно, Савва! — шипит Зия. На шее и лбу его страшно вспухают вены. — Там программирование, возможно, даже не на квантовом уровне идет! Там, если ты хоть слово понимаешь из того, что я говорю, алгоритмы… А, чтоб тебе! И что я с тобой, прикладником, вообще разговариваю?! Греха только набираюсь…
Савва тоже шипит, как шайтан. Они сидят друг напротив друга, наклонившись вперед, и каждый прожигает оппонента глазами. Егор испуганно втягивает в рот остатки ген-кумыса… и трубка громко и неприлично хрюкает. Ссорящиеся не обращают на это никакого внимания. И замерший было от стеснения Егор делает глоток.
Первым откидывается Савва. С отвращением он смотрит на экраны и громко гнусаво тянет что-то непонятное, явно обращаясь к Зие:
— Мальчишки о-то-бра-ли копе-е-ечку. Вели их зарезать, как ты велел зарезать царевича Дмитрия!
После чего стучит в стену фургона, велит Ромке-джи остановиться и пересаживается в кабину водителя, на пассажирское место.
