И начались войны за плодородную землю и пресную воду.
И начались религиозные войны.
И верили люди во что угодно, и убивали друг друга христиане-крестоносцы и мусульмане-лунатики, идолопоклонники Будды-предтечи и Конфуция-лжепророка.
И было Откровение, которое принес нам навеки Эмир-Казань о единой всеобъемлющей Вере-Истине, крылами своими покрывающей и ислам, и христианство, и о Господе-Аллахе Вседержителе, безграничной милостью своею давшем миру последний шанс.
И прошел Эмир-Казань огнем и мечом, устанавливая единое, низвергая раздробленное, искореняя нечестивое. И был установлен священный мир по всей России, и принял бразды правления Эмир-Казань, став самым первым президентом-эмиром.
И закончился Святой Джихад за Веру-Истину великой победой правоверных.
И началась эра мира и благоденствия.
Так было. Так мы должны знать.
Тем временем Демонское полушарие вело свои войны, приняв сторону христиан-крестоносцев. И не было мира в демонских землях.
И в гордыне своей отделились демоны от человечества, укрывшись за океанами.
И Господь-Аллах сделал так, чтобы всякие контакты между полушарием Веры-Истины и Демонским полушарием прекратились до Страшного Суда.
И теперь Россия мирно и счастливо процветает под крылом Веры-Истины!
Так было. Так мы должны знать. Так мы будем рассказывать детям своих детей.
* * *
…Перед кабиной, слева и справа от нее бесшумно возникли темно-коричневые стены… и не успел Егор удивиться, как в уши туго ударил взрыв.
Нанопленка, натянутая Зией еще в Городе вместо выбитых стекол кабины, вогнулась внутрь и мгновенно зарябила налетом песчинок и мелких осколков, вдавленных снаружи страшной силой ударной волны. Раскаленный ржавый гвоздь на треть длины со скрипом пробил пленку и застрял в ней, блеснув под содранной ржавчиной сизым отливом, Егор ударился головой о боковую дверцу и на мгновение ослеп…
Савва неразборчиво орал, выкручивая джойстик-штурвал, Зия судорожно тыкал оттопыренным локтем в бок Егора, что-то помечая на экране компьютера, мгновенно вычислившего направление, откуда был нанесен удар. «Комары» переориентировались на ходу, показывая теперь бородатых людей в песчаных комбинезонах, торопливо выбирающихся из открытого барханного схрона. Экран задрожал, переключаясь с картинки на картинку, — комп выбирал наиболее панорамное изображение. Через секунду картинка стабилизировалась. В левом углу паучком копошился их грузовик, раскорячив лапы… Изображение снова пошло полосами и смылось — грузовик наискосок метнулся через весь экран. В кадр рывком въехала бородатая потная физиономия в защитных очках.
«Эх, напоролись все-таки! — мелькнуло в голове. — Ну ничего! Раз они не под самим грузовиком фугас грохнули, значит, просто грабить! Шайтан, где же эта чертова ручка?!!»
Егор наконец-то нащупал ручку дверцы и вывалился наружу. Зия схватил его за плечо, что-то крича. Егор рванулся, рука Зии соскользнула, дернув его напоследок за рукав, и Егор упал не на живот, а на спину.
«Зия! Балбес-шайтан!.. Угробишь!.. — нервничал Егор. — Так… на живот, перекатываемся за лапу грузовика… ага, вон они откуда высовываются. Спокойно… главное — чтобы Ромку-джи в фургоне не задело… Нет! Вон он! Лупит очередью с борта… молодец! Патроны только не жалеет, засранец… Прицел, выстрел! Ах ты… гаденыш шатун… сковырнулся! Теперь второго… короткая очередь… ага! Еще разок перекатываемся… хорошо, хорошо!.. слева от нас из песка наверняка вылезло несколько паразитов, но это уже Саввы забота… его сторона!»
Др-р-р-р… противно прогрохотало по борту над головой. Затем взвизгнуло, срикошетировав от лапы…
«Не страшно! — успокаивал себя Егор. — Ничего-о-о! Это нам по хрен… мы умные… А теперь, паршивцы, „глушилка“… Это вас удивит…»
Егор, не глядя, с ходу, как будто делал это тысячу раз, вдел пальцы левой руки в кольца кастета «глушилки». Неподалеку грохнуло… осколки дробно пробарабанили по кузову.
«Ничего… ничего! Там тоже нанопленочка напылена… ни хрена у вас не получится, шатуны поганые… А мы зато — хоп! — под этим дымком и перебежим быстренько… перекатимся…»
Из-за бархана вывалились двое и очумело запрыгали вниз по склону. Насвоя, поди, под самые уши нажевались… морды поганые! Егор снял их «глушилкой», только брызнуло… а заодно и третьему снесло полголовы, которую он успел высунуть из-за бархана. Самый гребень бархана мгновенно сдуло, как пыль…
«Хорошо бы еще, чтобы этим песочком дернуло по глазам тем тварям, что еще за барханом не видны! — думал про себя Егор. — Эх… рука заныла, кисть онемела. Ничего-о-о, заживет до свадьбы! Осторожненько… ага, вот и верх… горячо, блин, после „глушилки“… давай-давай, Егор, двигай, пока не очухались! Ромка-джи, Савва, милые, вы, главное, прикрывайте меня!»
За спиной противно зашипело. Егор не успел обернуться, потому что чуть ли не нос к носу столкнулся с людьми, корчившимися на песке.
«Ага! „Глушилочкой“ вскользь задело — это да, это страшное дело для вас, сволочи!» — радовался Егор.
Вдали темнел вход в барханный схрон, и в угольно-черном проеме входа бился злой огонек. Боковым зрением Егор видел несколько человек, нерешительно топтавшихся поодаль.
«Ну, с этими мы чуть позже разберемся, видно, что уже не бойцы…»
Шипение нарастало. Егор только-только успел выпустить короткую очередь, пытаясь погасить огонек, как внутри схрона что-то оглушительно лопнуло… прямо из входа вымахнул раскаленный рыжий дым. С размаху ударило по ушам. Егор неловко упал ничком, открыв рот, и воткнулся мордой в раскаленный песок. И только тогда понял, что в уши ему давно кричит голос Зии: «Ложись, Егор! Ложись! Да ложись, тебе говорят, дурачок!..»
— Егор, жив?
— Нормально, — отплевываясь, сказал Егор.
Спасибо Господу-Аллаху, в глаза ничего не попало! Егор отвалился в сторону и смахнул с век горячие песчинки. Бой, похоже, подходил к концу. С гребня подоспевший Ромка-джи уже выкашивал уцелевших. Слева короткими очередями поддержал Зия. Из воронки на месте бывшего схрона валил дым и метался красный лоскут пламени, выпрастываясь и снова исчезая в дыму, как человек, отчаянно борющийся за жизнь.
«Господь-Аллах! Чем это их Савва шарахнул? — подумал Егор и подошел к одному из уцелевших, тянущих вверх руки. Калаш тот откинул в сторону, подальше от себя. Там же валялся и нож. На грязном лице блестели безумные глаза. Из носа ручьями текла кровь. На груди болталась пыльная стеклянная призма, внутри которой темнел отрезанный человеческий член. — Ага… держим на мушке… ларинги на режим переводчика — быстрее же!.. Главное — короткими фразами…»
— Кто такие? Кто?! Говори быстро! Быстро говори!!! Говори, и я сохраню тебе жизнь! Кто вас послал? Комбинат?! А?!! Говори!!!
— Господин, не убивайте меня, господин!.. — захрюкал в ушах монотонный перевод. — Мы просто хотели дань взять… мы люди из клана Прокопа-аги… Прокоп-ага, он… не стреляйте, господин, клянусь, я буду служить вам…
— Прокоп-ага с вами? Говори! Жизнь сохраню! Говори!!!
— Он был в схроне… господин… господин!.. Не надо! Не надо!!! Не на…
Егор выстрелил ему в лицо.
И пошел добивать раненых и собирать трофеи.
Слава Господу-Аллаху, простая шатун-банда… сброд. Погулять захотелось. Не от бедности, не от несчастья какого, а просто походить по пустыне, удаль свою звериную показать, садистские инстинкты удовлетворить — кровью упиться всласть…
* * *
Как хороша пленка, ох и хороша! Регенерирует, конечно, регенерирует — вон, как гвоздь из себя выталкивает, а песчинки да мелочь уже почти все осыпались, — но регенерирует только в пределах места, куда на основу натянута или по площадям набрызгана. Хорошо, что Зия с Саввой старосте Володе целый баллончик с этой пленкой отдали! Зря Егор на старосту ворчал. У него в Городе такой пленке просто цены нет!
— Говно наши «комары» все-таки! — хмуро сказал Савва. — Старье. Прошлый век. Так элементарно на фугас нарваться… слов нет!
Они сидели в фургоне грузовичка. Мерцали экраны «комаров», выведенные на стены. Сами «комары» болтались над барханами в радиусе полукилометра, внимательно оглядывая окрестности. На одном из экранов длинной полосой чадила воронка на том месте, где был схрон. Любопытные ген-тушканчики прыгали где-то на пределе видимости «комаров», не решаясь подойти ближе к месту боя. В небе к трупам уже приглядывались, нарезая круг за кругом, три здоровенных стервятника. За ближайшим барханом принюхивались несколько песчаников. Савва возился с печью, раздраженно пытаясь настроить ее на оптимальный режим.
— Саввушка, и где же я тебе возьму что-то поновее? — весело ответил Зия, обрабатывая Егорову физиономию. — Схрон есть схрон. На то он и придуман на этой дороге. Не надо было кругаля давать — перлись бы от каравана напрямую, на Комбинат!
