я могу вам специальное зелье сварить, оно и помягче будет, и на вкус приятнее.
И тут Айвен улыбнулся. По-доброму так, неожиданно. Посмотрел на чайник, на меня и, засмеявшись, ответил:
– Нет уж, благодарю покорно. Как-нибудь сам справлюсь.
Я только плечами пожала – его дело. Он отставил чайник в сторону, налил в кружку теплую воду и поставил передо мной:
– Чем богаты.
– Так оно безопаснее, – согласилась я.
– Что привело вас ко мне, Забава? – Айвен сел напротив и сложил руки на столе. – Еще и в парадном ведьмином одеянии?
Теперь пришел мой черед хмуриться. Я отпила воды, поставила кружку на стол и начала с главного:
– У меня леший пропал.
Маг молчал, и я продолжила:
– Я его уже почти нашла, но, боюсь, не справлюсь сама…
– Ох, Забава, – вздохнул Айвен, – вы бы знали, что сейчас в лесу вашем творится, не приходили бы ко мне с вашим загулявшим лешим.
– С загулявшим я бы и не пришла, – ответила я, обидевшись, и тут же спохватилась: – А что в лесу?
– Помните историю с Веселыми Липками?
– Ну?
– Это, оказалось, только начало, – маг встал и начал ходить из угла в угол.
– Я слышала, что были и другие деревни, – осторожно ответила я, думая, как бы не подставить господина градоначальника, который мне по секрету рассказал.
– Да, – Айвен запустил руку в волосы, – были и другие. Очень много жертв…
Он снова сел за стол:
– И я бы хотел еще раз вас попросить о том, чтобы вы сидели в избушке и лишний раз никуда не выходили, пока я разбираюсь со всем этим.
– Я не могу в избушке, – поднялась я в волнении, – у меня леший…
– Леший сам разберется, не маленький. Погуляет и вернется, – поднялся следом Айвен, повышая голос. – А вы еще не дипломированная ведьма! И если попадетесь на пути у…
– У кого? – сузила я глаза. – Продолжайте, господин маг, кому мне в своем лесу нельзя на глаза попадаться? Думаете, силенок не хватит?!
– Почему вы все время спорите? Я же пытаюсь вас защитить! – развел он руки в стороны. – Пока вы числитесь учащейся, извольте подчиняться требованиям старшего!
– С чего это вы старший? – начала я закипать. – Вы мне не учитель и не наставник, чтобы вас слушаться…
– Я сильнее, – сложил он руки на груди. – Я могу заставить.
– А я… А я… – Я сжала кулаки, подошла к нему вплотную, несколько мгновений смотрела в наглые синие глаза, а потом, сама от себя не ожидая, схватила его за голову, наклонила к себе и от всей ведьминой души поцеловала прямо в губы. Будь оно неладно это приворотное зелье!
Надо сказать, результат мне понравился – маг настолько оторопел, что даже слова больше не сказал, когда я отскочила от него, кинулась в коридор, схватила плащ и выбежала на улицу. Ничего, без всяких магов справлюсь. Я же ведьма! Потомственная! Сильная! Будут мне тут еще всякие указывать, спасать моего лешего или нет!
Я вытерла ладонью горящие губы. И вовсе мне не стыдно теперь – это все зелье дурацкое. Никогда больше варить такое не буду!
Только выйдя из городских ворот, заметила, что в кармане больше не было жабы. Остановилась на мгновение, решая, возвращаться за ней или нет. И махнула рукой. Что ж, может, хоть ей повезет в любви.
Как дошла до избушки, плохо помню. Щеки горели, грудь вздымалась – видно, откат от приворота пошел. Надо было как-то приходить в себя, раз теперь надежды на помощь мага не осталось. Я и без него многое могла, особенно с такими помощниками, главное в этот раз все тщательно спланировать, а не как обычно. Я вздохнула. Боюсь, со вторым пунктом будут проблемы, потому что, как любила говорить бабушка, я всегда действовала быстрее, чем думала.
Громко топая, я поднялась по ступенькам и с силой толкнула дверь, которая от моего напора со всего маху стукнула о стену. И Овинник, склонившийся над столом, подпрыгнул от неожиданности.
– Ты ч-чего? – опустил он вскинутую руку, в которой уже была зажата скалка. Странно, раньше я ее у себя не видела, видно, опять изба из каких-то закромов достала.
Я сжала губы, насупилась и прошла мимо нежити в комнату, закрыв дверь за собой. А потом села на кровать и стала стягивать надоевшее платье. Чтоб я еще когда его надела! Накинула просторную рубаху и пошла умываться. И с чего я решила, что на мага как-то повлияет моя изменившаяся внешность? Посмотрела на снова рыжую себя в зеркало и вздохнула. Сразу же было видно, что он не из таких. Айвен бы, может, принялся помогать девушке правильной, скромной и чтоб глазками так хлоп-хлоп… Я скривилась. Среди ведьм таких не бывает. Поэтому маги с нами и не связываются. Нервы берегут, чистоплюи.
– Забав! – крикнул Овинник через стену. – Я со всеми пряниками закончил.
– Ну и хорошо, – ответила устало, вытирая лицо полотенцем. – Одно дело сделали.
– Ты это… Помнишь, спрашивала про те, что отдельно лежали, а потом я их все перепутал?
– И? – насторожилась я.
– Я их нашел! Две штуки резко заплесневели! Я так понял, что разные заклятия вместе дали такой вот несъедобный эффект. Нужны они тебе?
Я мигом оказалась у двери, распахнула ее, посмотрела выпученными глазами на протягивающего мне зеленые кружочки Овинника и спросила дрогнувшим голосом:
– Ты что, хочешь мне сказать, что я не была под действием приворотного зелья и просто так мага поцеловала?!
– Нет, – опешил Овинник, – или да?
И добавил жалобно:
– Ты что хочешь услышать?
– Ой, мамочки! – принялась я вспоминать все, что наворотила. – Ой-ой-ой, как же это?.. А он? Да как он?!
И закричала, сжимая кулаки:
– Да как он посмел!
– Чего посмел? – робко поинтересовался Овинник. – Дать себя поцеловать?
– Молчи, – помотала я головой. – Сейчас лучше молчи!
– Понял. Чего непонятного… – он тихонько стал пятиться к выходу.
– Стоять! – рявкнула я снова, и Овинник замер, хлопая глазами.
– У-у-у-у, мужики! – потрясла я кулаком перед его носом. – Вечно вы так! Сначала все из себя такие красивые, а потом целоваться!
– Я? – опешил он, приложив руки к груди.
– Да при чем тут ты! – топнула я ногой и замолчала, закрыв глаза.
Вот позор так позор. Всем позорам позор! Узнает Элька – ржать будет месяц, не меньше! И этот напыщенный индюк Айвен, что там себе подумает? Красивый? Ха! С таким-то носом можно идти к кикиморам – за своего примут, и как я могла так ошибиться?!
– Забав, – тихо позвал Овинник, – так маг нам завтра поможет?
Я вздрогнула и открыла глаза:
– Нет.
– Как это нет? А зачем
