А в Сингапуре, государстве китайских эмигрантов, на мой взгляд, сейчас построено образцовое конфуцианское общество. Уличной преступности нет; курить, сорить, распивать, жевать резинку, обращать внимание на женщин и многие другие проявления индивидуальности в общественных местах и просто на улицах запрещены;
достигнута редкая для Азии чистота, аккуратность и высокий жизненный уровень для всех.
Применительно к современным китайским миллионерам в Гонконге и Сингапуре трактовать конфуцианскую доктрину можно так: "Только кули может стать миллионером. Только кули может быть кули. Только очень богатый человек может позволить себе жить, как богатый".
Мы являемся свидетелями бурного роста уровня индустриализации, коммерциализации и информатизации китайского общества, которые идут одновременно с восстановлением и утверждением в сознании народа национальной системы духовных ценностей, основанной на добродетели. Императоры, правившие с помощью жестокости и усмирявшие хаос грубым насилием, имели в китайской истории короткую жизнь в одно — два поколения. Возврат к добродетели как системе координат позволяет предполагать, что китайское общество вступило в период стабильности и процветания.
И если специалисты по династическим циклам не ошибаются, то впереди у "красной" Китайской империи еще, как минимум, десять поколений (200–250 лет) — до следующей "перемены долголетия".
Искусство побеждать
"Какой маневр нужен России, чтобы быстрее выбраться из ямы системного кризиса"? Ответ я дам сразу. Начинать необходимо с экономики, и правительство было бы конгениальным, если бы решительно перевело весь внешний долг во внутренний, а весь экспорт с расчетов на доллары в расчеты на рубли!
И маневр долгами, и контрудар в экспорте возможны вследствие того непреложного факта, что и в условиях самого свободного "рынка без границ" печатание бумажных денег и государственных ценных бумаг есть исключительно плановая и осуществляемая командным способом главная финансовая функция и монополия государства. Дело, стало быть, не за кабинетной макроэкономической ученостью, а за искусством побеждать: дело за "новым Кутузовым", только в сфере экономики.
Начнем с долгов. Внешние долги давят власть грузом обязательств по расчетам с зарубежными кредиторами в их же иностранной валюте. Бюджетных средств для этого едва хватает на погашение лишь волнами набегающих процентов по кредитам, набранным предшественниками. Девятый вал выплат по процентам, как пугают люди сведущие, набежит уже совсем скоро, в 2003 году. А валюту надо еще как-то накопить через налоги и сборы с экспорта энергоносителей и сырья, продавая газ и мазут приоритетно и скопом за рубеж в ущерб потребностям собственного населения и отечественных товаропроизводителей.
Внутренний же государственный долг перед своими физическими и юридическими лицами вообще не давит, так как погашается своими "деревянными" деньгами, которые нужно всего лишь с точным расчетом напечатать.
У нынешних чемпионов мира в экономическом соревновании — Соединенных Штатов Америки, при федеральном бюджете порядка 1 триллион 700 миллиардов своих зеленых бумажных денег с портретами, внутренний государственный долг составляет порядка 5 триллионов. И при этом ни правительство, ни население отнюдь не стонут под гнетом вроде бы огромного невыплаченного долга.
То же — у призеров экономического роста, китайцев. Стимулируя бумажными народными юанями внутренний спрос и кредитуя "стройки пятилетки", они довели внутренний государственный долг чуть ли не до 20 % от валового внутреннего же продукта. А простой народ при этом живет все лучше и лучше.
Российское же правительство гордится тем, что внутренний долг невелик — при валовом внутреннем продукте примерно в 200 миллиардов долларов США он составляет всего лишь порядка 20 миллиардов долларов и перекрывается валютным запасом Центробанка. При этом исчисление идет в чужих американских денежных знаках. Народ же этому обстоятельству почему-то не рад, ибо на его жизни красивое сальдо Центробанка никак не сказывается. Внешний же долг давит гирей примерно в 150 миллиардов и на правительство, и на обделенный в угоду экспорту теплом и горючкой народ.
Бремя можно было бы облегчить переводом внешнего долларового долга во внутренний рублевый, но как это сделать? Светлые умы наверняка могли бы придумать разные оригинальные способы. Ответ есть и в отечественной старообрядческой практике соединения благочестия с богатством. А именно: нужно увеличить масштаб оценки выгоды бизнеса с краткосрочных сиюминутных сделок до гарантированного дохода следующего поколения. То есть расчет делать минимум на 20 лет, имея в виду наперво обеспеченность детей на Родине и собственный уход из-под страха потерять доставшуюся невесть как собственность, риска внезапных перемен законодательства и вынужденного бегства за границу.
Не абстрактная национальная идея, от ума греющая чувство, но только достойная цель мобилизует колеблющуюся волю, заставляет принимать решения исходя из перспективы, оправдывает усилия и жертвы на преодоление трудностей. Несомненные успехи 20 лет китайских реформ определяются именно величием целей, поставленных в 1978 году, и четкостью задач, рассчитанных на 40 лет — два поколения.
В приложении к российскому правительству сказанное означает, что от идеи рухнувшей 17 августа 1998 года пирамиды государственных краткосрочных обязательств, привлекавших деньги в казну быстрыми баснословными процентами, следует перейти к идее долгосрочных государственных обязательств на сумму государственного долга. Обязательств сроком на 20 лет (одно поколение) под приличные 10–15 % годовых, но зато на 100 % гарантированных стоимостью находящихся у государства активов (прежде всего в топливно-энергетическом комплексе, производстве промышленного сырья, транспорте и связи).
Иными словами, вместо дальнейших суетных торгов по приватизации все еще значительного государственного имущества правительство может напечатать красивые бумажки с гербовой печатью и подписью — т. е. долгосрочные обязательства рассчитаться за деньги, взятые в долг у своих граждан сторицей, но потом.
По этим ценным бумагам правительство брало бы на себя и только перед гражданами России обязательство 20 лет аккуратно и каждый год выплачивать проценты деньгами, которые оно само же и напечатает, но зато через 20 лет передать в полную собственность владельцев этих бумажек реальные стоимости в форме долей собственности в еще принадлежащих государству предприятиях, извлекающих доход из реальных естественных ресурсов, которыми природа не обделила Россию.
Но будут ли такие государственные долгосрочные обязательства покупать и на какие средства, ведь мгновенная спекуляция на них не просматривается, доходность по вложенному капиталу не велика, и есть весьма большой риск, что государство в лице следующих сменяемых властей от обязательств предшественников просто откажется.
Тут нужно вспомнить о русском хозяине. Если государство определит, что права по долгосрочным обязательствам только наследуются и только через 20 лет, и допустит владельца, купившего у него долгосрочные обязательства, до управления хозяйственной деятельностью с тем государственным имуществом и на земле, которые оно имеет, но от управления которым в условиях либерального рынка самоустранилось, то хозяин придет — и не только потому, что ему претит бесхозяйственность. То есть, если размер государственной собственности, управление которой сможет взять на себя потенциальный хозяин, будет определяться номиналом купленных долгосрочных обязательств, а все льготы госсобственности по налогам, сборам, земле, а главное, стабильности статуса на 20 лет останутся, то частный хозяин придет именно за льготами, процентами по бумагам и стабильностью.
Именно долгосрочность и стабильность будут основой для расчета выгоды. А выгода будет мотивировать возврат сбежавших капиталов на Родину. Так как на покупку государственных долгосрочных обязательств потребуются деньги из свободных средств, а свободные средства у разбогатевших соотечественников есть, но сейчас вынужденно гуляют по иностранным банкам, кредитуя иностранное благополучие.
Таким образом, у правительства появится наживка, способная привлечь гуляющие за рубежом деньги в свое хозяйство. На эти деньги выплатить весь валютный внешний долг, переведя его посредством государственных ценных бумаг во внутренний, рублевый. А ответственность за возврат внутреннего долга с прибылью, а не с убытком на 20 лет отдать в управление тех, кому этот внутренний долг и нужно вернуть — гражданину России, на свои деньги и на свой риск взявшемуся хозяйствовать.
Если хозяйствовать с душой и умело, то кроме ежегодных процентов по ценным бумагам от властей, можно самому ковать и хорошую прибыль, а через 20 лет получить в наследуемую частную собственность уже хорошо поставленное доходное дело. А если нет, то кроме гарантированных процентов по бумагам, хоть и "разбитое корыто" изношенных и разворованных основных средств предприятия, но все равно останется детям. И уже они, "с усмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом", что смогут, то и сделают с таким грузом полученного от родителя наследства, а на худой конец сдадут его назад в казну.
