Рукопись социографического исследования «Народ лагерей» автор привез на родину самолично — в качестве подлинного свидетельства и поучения, в качестве документально зафиксированной судьбы венгерского народа, пережившего катастрофу под Воронежем. Вначале произведение было опубликовано в еженедельниках «Ёвендэ» («Грядущее») и «Уй Мадьярорсаг» («Новая Венгрия») с продолжениями, а летом 1947 года — и отдельной книгой. В виде тоненькой брошюрки была издана и пьеса «Воронеж», с полным основанием причисленная к жанру исторической драмы. Известный режиссер Золтан Варкони собирался ставить пьесу. В 1984 году был обнаружен договор, подписанный вместо автора его матерью. «Постановка была запрещена на том основании, что невозможно, да и не дозволено предполагать, будто бы советская учительница способна влюбиться в венгерского сержанта»25. В ту пору в Венгрии увидело свет неисчислимое количество репортажей, воспоминаний, гневных обличений всех ужасов фронта и лагерей. Вся эта писанина — самого дешевого толка — в основном сводилась к перечислению кошмаров. Кроме того, по заказу Компартии Венгрии, стремившейся нажить себе политический капитал на репатриации военнопленных, по мере приближения к «году перелома»26 одно за другим появлялись пропитанные идеологией воспоминания и хвалебные гимны. И когда наконец в произведениях Эркеня в полный голос заговорила подлинная реальность, совместно пережитая трагедия народа — реальность, отраженная на высоком художественном уровне в произведениях непреходящей литературной ценности, — это событие было встречено, можно сказать, молчанием. С официально-политической точки зрения казалось выгоднее не подчеркивать тот исторический факт, что мы, венгры, воевали против советского народа и его армии и что советский плен мало походил на курортное развлечение. Властям пришлось терпеть, что, наряду со множеством халтуры, на данную тему появилось произведение документальной и художественной ценности, однако должного признания этот труд не получил ни в то время, ни при жизни писателя, да, пожалуй, и до сих пор. А между тем книга Иштвана Эркеня, которую держит в руках читатель, занимает особое место в литературе о войне и плене.
Форма этого первого крупного прозаического призведения Эркеня была тщательно продумана автором и выбрана не случайно. Жанр социографии вообще популярен и развит в венгерской литературе, а у Эркеня к моменту создания «Народа лагерей» был знаменитый предшественник: в 1934 году в стране нашумела, а впоследствии принесла автору славу и за рубежом книга Дюлы Ийеша «Народ пусты» (в русском переводе «Люди пусты») — глубокое социографическое иследование жизни венгерских батраков. Даже перекличка названий подчеркивает сознательное намерение И. Эркеня продолжить эту традицию венгерской литературы. Стиль произведения — скупой в эмоциях, как бы нарочито отстраненный от личных переживаний автора — служит цели нарисовать беспристрастную картину жизни лагерного народа. Венгерского народа — ведь за лагерной проволокой оказалась основная сила нации, боевая, трудоспособная, созидательная, полмиллиона человек из страны с относительно небольшим населением.
Запечатленная Эркенем микроистория полностью вписывается в макроисторию эпохи. Мотивы, побудившие его увековечить судьбы венгерских солдат во Второй мировой войне, писатель четко объясняет потомкам в ведении к циклу «Они вспоминают»: «… венгерские солдаты, начавшие свой путь в Венгрии тридцатых годов и, пройдя фронтовой ад, оказавшиеся в плену, — все они одинаково интересны, духовное развитие их в равной степени характерно и с поразительным единообразием подтверждает один и тот же принцип, один и то же факт — становление иным. Когда иными становятся убеждения, иной — мораль и вера. Иным делается и сам человек. С какой бы отправной точки «люди лагерей» ни исходили, каким бы путем ни шли, все оказывались у одной цели — в новой венгерской жизни… На страницах этой книги получили возможность высказаться самые разные люди, представители почти каждого класса или слоя. Безымянные носители трагедии нации и ее последующего возрождения вспоминают о прошлом, и в воспоминаниях их должны заключаться все причины национальной трагедии и извлеченные из нее уроки — подобно тому, как в капле морской воды заключено море. Поэтому я предпочел оставить их безымянными. Кто вспоминает, то высказывает суждение»27.
Суждение самого писателя оказалось настолько верным, что каждая его отдельная фраза, утверждение, вывод уместны и теперь, 60 лет спустя. Более того, исследования Эркеня выдержали испытание временем и с точки зрения научной: достаточно хотя бы сравнить его подсчеты (полмиллиона венгерских военнопленных) с данными советских архивных источников. Описание условий содержания пленных, снабжения их продовольствием и пр. также поразительным образом совпадает с теми сведениями, которые можно почерпнуть из распоряжений и директив НКВД/МВД.
Писатель, взявший на себя роль летописца, справился с ней блестяще.
Ева Мария Варга, историк-архивист1 С 15 марта 1946 г. Совет Народных Комиссаров (СНК) был преобразован в Совет Министров СССР; тогда же вместо Народного комиссариата внутренних дел начало функционировать Министерство внутренних дел.
2 Указатель фондов иностранного происхождения и Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД/МВД СССР Российского государственного военного архива. Отв. сост.: Коротаев В.И. Москва, 2001.
3 В составе НКВД 19 сентября 1939 г. было создано Управление по делам военнопленных (УПВ НКВД СССР), уже в декабре переименованное в УПВИ (Управление по делам военнопленных и интернированных), а в 1944 г. преобразованное в ГУПВИ (Главное управление по делам военнопленных и интернированных). В связи с уменьшением количества лагерей и содержащихся в них военнопленных 20 июня 1951 г. ГУПВИ было реорганизовано в УПВИ, и по завершении репатриации 20 апреля 1953 г. ликвидировано. Его функции были переданы Тюремному управлению МВД СССР.
4 Magyarország a második világháborúban. Lexikon А — Zs. Föszerk.: Sipos Péter, Budapest, 1996. 270–271.о. (В дальнейшем: Lexikon, Bp., 1996.), Szabó Póter: Don kanyar. Budapest, 1994. 264.о.
5 Lexikon, Bp., 1996. 308–309.о.
6 Повестка с призывом не на действительную службу, а по случаю мобилизации, Аббревиатура лозунга „Sürgös, Azonnal, Siess!" — «Срочно, немедленно, спеши!»
7 Ötszemközt. (Vitray Tamás beszélgetése Örkény Istvánnal). In.: Örkény István: Párbeszéd a groteszkról. (Összegyüjtötte és sajtó alá rendezte: Radnóti Zsuzsa), Budapest, 1986. 18.о. (В дальнейшем: Párbeszéd a groteszkról. Bp., 1986.)
8 Процедура подвешивания совершалась следующим образом: руки наказуемого связывали за спиной, и подвешивали за прикрепленную к запястьям веревку так, чтобы он едва касался земли большими пальцами ног.
9 РГВА. Ф. 460. Оп. 8. Д. 354454. Л. 5. В «Учетном деле военнопленного Оркеня Иштвана Гуго» найдена его характеристика.
10 См. Ötszemközt. (Vitray Tamás beszélgetése Örkény Istvánnal 1974), Életrajzi beszélgetések (Lázár István, 1978) In.: Párbeszéd a groteszkröl. Bp., 1986. 19–20., 102.o.
11 Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы /Сост. М.М. Загорулько, С.Г. Сидоров, Т.В. Царевская./ Под. ред. М.М. Загорулько. М.: Логос, 2000. с. 25. (В дальнейшем: Военнопленные в СССР. 1939-1956., М., 2000.)
12 Статистические данные относительно числа венгерских военнопленных, обнаруженные в советских источниках, колеблются от 477 890 до 541 530. См. Венгерские военнопленные в СССР. Документы 1941–1953 годов. Отв. ред. Варга Е.М., Воронцов В.Л. М.: РОССПЭН, 2005. (В дальнейшем: Венгерские военнопленные в СССР. М., 2005).
13 РГВА. Ф. 1п. Оп. 5е. Д. 2. Л. 2об.-10об. Военнопленные в СССР. 1939-1956., М., 2000. С. 159–168. Венгерские военнопленные в СССР. М., 2005. с. 58–70. Всеволодов В.А. «Срок хранения — постоянно!» Краткая история лагеря военнопленных и интернированных УПВИ НКВД-МВД № 27. М., 2003. с. 43–44. (В дальнейшем: «Срок хранения — постоянно!» М., 2003).
14 РГВА. Ф. 460. Оп. 8. Д. 354454. Л.1–13. Учётное дело на военнопленного Оркеня Иштвана Гуго. В деле хранятся в общей сложности 13 листов документов.
15 См. «Давнее воспоминание».
16 См. Ami a hadifogolyregényt megelozte.
17 «Срок хранения — постоянно!» М., 2003. С. 34–35., 254–255., РГВА. Ф. 1а. Оп.15. Д.70. Л.4.
18 Párbeszéd a groteszkról. Bp., 1986. 104–105.о. Здесь Эркень встретил генерала СС Пфеффера фон Вильденбруха, который был немецким комендантом Будапешта, генерал-майора Иштвана Уйсаси, начальника венгерской контрразведки, и даже прославленную шведскую киноактрису Зару Леандер.
