спросил:
– Я умер, да?
– Не хотелось бы, – ответил Олег, как всегда, очень серьезно. – Тогда у нас тут вообще никого не останется.
Антон сделал два шага негнущимися ногами и плюхнулся рядом с Олегом. Он посидел, глядя перед собой и помаргивая, потом повернул голову и спросил:
– Потрогать можно?
– Вот не зря у вас все на извращенцах чокнулись, – сказал Олег. – Давай, только один раз и очень быстро.
Антон хмыкнул, неожиданно для себя отвел кулак, чтобы стукнуть Олега в плечо, и замер, сообразив, что это сработал рефлекс, дремавший лет тридцать, если не больше. Он осторожно ткнул костяшками в худое мальчишеское плечо, твердое и горячее даже через футболку, помедлил, разжал кулак и протянул ладонь.
– Здоро́во, что ли. Ты вот только вернулся?
Олег, кивнув, ответил на пожатие.
– Расскажешь? – жадно спросил Антон.
– Да чего там… – начал было Олег, посмотрел вокруг, ухмыльнулся и сказал: – А ты мне, лады?
И рассказал.
Антон выслушал, кивая и хмурясь в нужных местах и обмирая от жуткой сказочности ситуации. Трындеть у подъезда с другом детства, позавчера вернувшимся из соседней галактики и из твоего детства, – к такому жизнь, наверное, никого не готовила. Как говорится, штош.
Антон пришел в себя сравнительно быстро, чем немножко даже погордился, и тоже рассказал – как уж мог коротко, перескакивая с темы на тему и отвлекаясь на встречные вопросы и комментарии Олега, который за три дня успел неплохо сориентироваться в новом мире. Антон вот, оказывается, довольно криво помнил мир, прах которого все никак не получалось стрясти с ног.
– Перестройку-то ты помнишь, – настаивал он, – это же как раз восемьдесят пятый, Горбачев пришел, и сразу началось.
– Ни фига не сразу, – возразил Олег. – Мы стартовали – нормально все было, СССР на страже мира и прогресса, решающий год пятилетки, преемственность, ускорение развития, всё во имя человека. Всё как всегда. После нас вот началось. Ну или из-за нас.
Антон засмеялся. Олег серьезно продолжил:
– Политбюро как политбюро, генеральный как генеральный, только не такой старый и с пятном на всю лысину. Ее еще замазывали везде зачем-то, на портретах, в газетах, только по телику не могли. Сейчас смогли бы, наверное.
– Да, к этому и свелся наш прогресс, – согласился Антон. – Компьютерная графика и ботокс.
– А космос как же? – спросил Олег.
– А никак. Космос теперь игрушка для американцев и китайцев. А наш космос – вот.
Он качнул телефоном.
– Тоже китайский или американский. Ну еще памятник Гагарину могут открыть и написать: «Юра, прости, мы всё просрали». Это мем такой, ну, шутка.
– Офигеть какая смешная.
– Угу. Зато памятников Гагарину много и с каждым годом все больше. У нас же теперь официально считается, что все главное – в прошлом. Победа и космос – самое главное. Настоящее – так, ерунда, живем, чтобы помнить, исключительно. А будущего нет.
– Получается, мы главные, – сказал Олег.
– Получается, – подтвердил Антон, старательно засмеялся, вздохнул и признался: – Я часто вас вспоминаю. В детстве все найти хотел, с Альбертиком даже списался, но говорить-то ничего нельзя, вот и заглохло все. И забыл. А не так давно снова вспоминать начал. Старею, видать.
Олег слова про старение проигнорировал – просто не понял, ясное дело, что тут полагается утешать и говорить «Да не болтай ерундой, ты выглядишь на тридцать, старый дуб еще пошумит» и вот это всё. Дюк малосольный. Он оживился и, естественно, спросил:
– О, Альбертика нашел! Класс. Как он?
Антон помедлил и виновато признался:
– Никак. Убили его.
Олег осел, сгорбившись, и уточнил:
– На войне?
– Ну как. Почти. В подъезде застрелили. Он при делах был – ну, в авторитете, и бизнес свой. У него своя война была, такая… Серьезная.
Олег слушал без истерики, но с темы надо было соскакивать.
– Да я и узнал-то лет через десять после, случайно. Юлька сказала. Помнишь Юльку?
– Это… нашу Юльку?
– Ага. Они же из одного города. Ну вот. Она женой Альбертика была, не очень долго, правда, потом свалила, сейчас во Флориде, что ли, живет с пятым мужем и собачками. В Штатах, в смысле.
– А-фи-геть, – сказал Олег.
Тут в третий, что ли, раз позвонила Светка. Теперь она уже не тревожилась о том, где же милый супруг с еще более милыми яйцами, а интересовалась, чего бы милому мужу с милыми яйцами и счастливо обретенным другом детства не подняться и не продолжить беседу за чайком-коньячком, как у нормальных людей принято.
Олег отказался наотрез, причем, похоже, не только из-за коньячка и принципиальной невозможности объяснить себя как друга детства грузного мужика под полтос. Антон попробовал настоять – и сразу, и завершив разговор со Светой. Олег заметно разозлился и предупредил, что уйдет прямо сейчас. Антон унялся.
Олег спросил:
– С парашютом-то прыгнул в итоге?
– Девять прыжков, – гордо сообщил Антон. – На девятом приземлился неудачно, колено повредил, потом два года жидкость выкачивали. Поэтому и в ВДВ не взяли, ну и вообще многие планы накрылись. Но ты не думай, у меня до фига всего было. КБ, работа интересная, потом, когда все закрыли, на себя нормально поработал, по миру поездил, с семьей вон повезло, сам видишь.
Он снова качнул телефоном.
Не так уж плохо я и пожил, подумал Антон тщеславно и поежился оттого, что как будто оправдывается или ищет обоснование прошедшей жизни, за которую никогда не думал оправдываться ни перед кем.
Олег, поразмышляв, все-таки догадался спросить:
– И дети есть?
– Дочка, – сказал Антон с привычной гордостью. – Здоровая уже кобыла, третий курс закончила. Она на Алтае сейчас, с друзьями поехала. Границы-то так толком и не открыли, так что они по России с прошлого года гоняют. В выходные – Золотое кольцо и Питер, на каникулы вот куда подальше. Дороже, конечно, чем Турция или Египет, выходит, но куда деваться.
Олег покачал головой, и до Антона дошло.
– Елки. А вы ж ни Турции, ни Египта, ни вообще загранок видеть не могли.
– Да мы вообще ни фига не видели, – сказал Олег. – Соседнюю галактику только, и то я не уверен, что это не бред был. Как думаешь, можно проверить?
– Вот не факт. У вас, скорее всего, запись шла на магнитные ленты для тогдашних отечественных компов, типа БЭСМ-6, что ли. Их вроде ни одного не осталось, тупо не на чем проигрывать и расшифровывать. Кабы еще распечатки были… Разве что с нуля такую же ЭВМ с приемным устройством собрать.
– Ты сможешь? – спросил Олег.
– А я-то при чем? – удивился Антон. – Я мелкий предприниматель, без пяти минут прогоревший, с осени, наверное, пойду опять в госструктуры устраиваться, чтобы до пенсии дотянуть. Это Роскосмосу или в НИИ какой-нибудь передать надо. Госструктурам как раз.
– С госструктурами у нас как-то фигово получается. А с тобой, видишь, попроще. К тому же ты опять туда собираешься.
– Елки зеленые. Тут ученые нужны, инженеры, спецы по космосу.
– Ты инженер и без пяти минут космонавт.
– Старпер я, – грустно сказал Антон.
– Ты хоть
